Кое-кто на Западе решил дополнительно испытать Москву на прочность. Вечером 17 июня СМИ сообщили об аресте российского госимущества в Бельгии, а 18 июня – во Франции. Свои действия европейцы объяснили исполнением решения третейского суда в Гааге, обязавшего РФ выплатить бывшим акционерам ЮКОСа $50 млрд. 22 июня исковое заявление экс-акционеров ЮКОСа о признании решения Гаагского арбитража в США по дипломатическим каналам вручено российским властям.
Пока западная юриспруденция готовится нанести удар по российской собственности в Великобритании, США, Нидерландах и Германии, Москва вырабатывает стратегию реагирования на подобные вызовы.
Хроника событий
Пылящееся в чулане «дело ЮКОСа» достали оттуда очень вовремя. Еще в 2004 году нефтяная компания подала иск в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) в Страсбурге. Юристы ЮКОСа настаивали на нарушении Россией пяти статей Европейской конвенции по правам человека, касающихся экспроприации имущества, несправедливости судебного разбирательства и произвольного применения закона. Истцы требовали возмещения ущерба на сумму $98 млрд. ЕСПЧ принял дело к рассмотрению только в 2009 году.
В 2007 году гибралтарская компания GML, представляющая интересы бывших акционеров ЮКОСа, подала иск в Гаагский третейский суд. Российское правительство обвинили в незаконной экспроприации активов акционеров, что запрещено 45-й статьей европейской Энергетической хартии. Сначала GML требовала возмещения убытков на $28,3 млрд., но затем претензии к России выросли до $103 млрд.
В сентябре 2011-го ЕСПЧ вынес промежуточный вердикт. Суд постановил, что действия российских властей не были политически мотивированы, а ЮКОС применял незаконные налоговые практики. По мнению ЕСПЧ, право на защиту частной собственности было нарушено лишь частично. Судьи признали, что по вопросу о компенсациях истцам они «не готовы к вынесению вердикта».
Казалось, «дело ЮКОСа» безнадежно утонуло в глубинах европейской юриспруденции, но спустя годы, в июле прошлого года, оно неожиданно всплыло на поверхность. В самый разгар санкционной войны, как по мановению волшебной палочки, сначала суд в Гааге обязал Россию выплатить экс-акционерам ЮКОСа $50 млрд., а через две недели схожий вердикт вынес ЕСПЧ, присудив России выплату на сумму €1,86 млрд.
Москва отреагировала оперативно. Российские органы власти назвали решение третейского суда в Гааге «политически ангажированным», а вердикт ЕСПЧ «неизвестным ранее в судебной практике». В своем интервью немецкому изданию Der Spiegel президент компании «Роснефть» Игорь Сечин отметил: «Нельзя исключить, что оно [решение Гаагского суда] принималось под определенным политическим влиянием, особенно после введения санкций». Что касается вердикта ЕСПЧ, то в Минюсте считают, что оно поставило под сомнение право национального правосудия самостоятельно определять вид и размер наказания за нарушение действующего в государстве законодательства.
Главный выгодоприобретатель от действий европейской Фемиды бывший акционер ЮКОСа Леонид Невзлин признал, что не рассчитывал на такую большую сумму компенсаций и назвал решение третейского суда «как бы неким подарком». Свое видение будущего он обрисовал так: или выплата $50 млрд, или «поиск и заморозка [российских] активов во всем мире». С Л. Невзлиным солидарен и глава компании GML Тим Осборн, представляющий интересы бывших акционеров ЮКОСа. Он анонсировал охоту на российскую госсобственность в 150 странах Нью-Йоркской конвенции, обязавшихся содействовать исполнению решений голландского арбитража. Решение ЕСПЧ Л. Невзлин прокомментировал более кратко: «Впереди у руководства России, как я надеюсь, еще много неприятных сюрпризов».
29 октября 2014 года российский Минюст попытался обжаловать решение ЕСПЧ, но 15 декабря получил отказ судебной коллегии. Таким образом, вердикт о выплате Россией €1,86 млрд бывшим акционерам ЮКОСа вступил в силу. Позже, 28 января нынешнего года Минюст подал три ходатайства об отмене решений Гаагского арбитража. В них было отмечено, что третейский суд не обладал соответствующей юрисдикцией, нарушил свой мандат и не привел веских оснований для своих решений.
22 мая стало известно, что экс-акционеры ЮКОСа обратились в зарубежные суды по вопросу «ареста российского госимущества». Глава GML Тим Осборн в интервью немецкой газете Süddeutsche Zeitung заявил: «Мы подали заявления на исполнение приговора в Великобритании, Франции и США» и намерены предпринять аналогичные действия в Нидерландах, Бельгии и Германии.
Вердикт ЕСПЧ Россия выполнять, естественно, не спешит. 15 июня истек срок, в который Россия должна была предоставить детальный план выплаты экс-владельцам ЮКОСа €1,86 млрд, но вместо этого депутаты Госдумы подали запрос в Конституционный суд, обязана ли Россия подчиняться страсбургской Фемиде. «Как полагают депутаты, подписавшие этот запрос, ряд решений ЕСПЧ имеют своей конечной целью размывание границ государственного суверенитета РФ, основанного на верховенстве Конституции России и приоритете юрисдикции КС России», – прокомментировал его содержание первый зампредседателя комитета по бюджету Александр Тарнавский. Министр юстиции Александр Коновалов и вовсе заявил, что у него «нет уверенности в том, что Россия это решение [ЕСПЧ по делу ЮКОСа] сможет исполнить».
Спустя два дня, накануне открытия Петербургского международного экономического форума, грянул гром, отзвуки которого разнесли СМИ. Вечером 17 июня стало известно, что бельгийские судебные приставы пытаются удовлетворить претензии экс-акционеров за счет российского имущества. Судебные приставы направили ряду российских компаний требование в 15-дневный срок представить список активов, которыми эти компании распоряжаются, для последующего исполнения судебного решения. Причем решения не ЕСПЧ, вступившего в силу, а Гаагского арбитража, по которому до сих пор идут разбирательства. 18 июня некоторые российские активы были заморожены во Франции.
Чем ответит Россия?
Москва отреагировала спокойно. Практически все официальные лица подчеркнули неадекватность действий европейцев и продекларировали стремление решать возникшие проблемы в юридической плоскости. По мнению бывшего главного юриста компаний ЮКОС Дмитрия Гололобова, дальнейшие действия евробюрократии очень легко предугадать. Российские организации, чье имущество заморожено, представят документы, по которым они либо обладают дипломатическим иммунитетом, либо не связаны с Российским государством, после чего арест будет снят. Что касается реакции России, то она «подождет, как будут развиваться события, потому что надо понять, они хотят вообще покончить с правовым полем в Европе или это война нервов и прощупывание почвы», – считает вице-президент компании «Роснефть» Михаил Леонтьев.
Со своей стороны министр экономического развития Алексей Улюкаев полностью исключил возможность выплаты по иску бывших акционеров ЮКОС, а министр иностранных дел Сергей Лавров пообещал, что ответом на действия Брюсселя «будет взаимность». «Наши экономические операторы собираются подавать в российский суд просьбу – в ответ на неправомерные действия по отношению к ним – предпринять такие же действия в РФ, которые будут арестовывать собственность иностранных компаний с государственным участием», – подчеркнул глава МИД РФ. О симметричных мерах российских судов по отношению к бельгийской собственности говорил и министр юстиции А. Коновалов, «если до этого ситуация не разрешится как-то иначе».
В Брюсселе отрезвились. Спустя два дня бельгийцы заявили, что в МИД королевства «не знали о происходящем», а аресты российской собственности «произошли по инициативе третьей стороны». 25 июня счета дипломатических миссий во Франции и Бельгии были разморожены.
Выводы
Из всех вышеприведенных фактов напрашиваются следующие выводы. Первое: все события вокруг «дела ЮКОСа» происходят в тесной связке с сегодняшней стратегией Запада по изоляции России. Это свидетельствует о том, что речь в данном случае идет о политической игре, а не о правосудии. Второе: Россию снова ставят перед неприятной «вилкой решений». На этот раз она выглядит так: ввязаться в экономическую войну с Евросоюзом (и перенести тяжелейшие экономические последствия) либо капитулировать (выплатив сумму, равную двум годовым бюджетам такой страны, как Украина). Третье: показательно, что застрельщицей в аресте российских активов выступила Бельгия, а США, Великобритания и Германия стоят во второй очереди и ждут реакции РФ.
И, наконец, последнее. Судя по высказываниям председателя Госдумы Сергея Нарышкина, Москва оценивает сложившуюся ситуацию как провокацию к «наглой имущественной войне». Россия попытается лавировать в юридическом поле, но если ее усилия будут разбиваться о стену правового нигилизма, она готова к ответным действиям. Хочется верить, что до настоящей экономической войны с самым крупным торговым партнером все-таки не дойдет.
