Борьба с религиозным экстремизмом становится чуть ли не главной темой новостей и аналитических материалов в прессе, особенно российской и центральноазиатской. Одновременно различные исследовательские и аналитические фонды и центры пытаются изучать тему и доводить свои выводы до читателей и властей. Однако при этом не всегда такие доклады и публикации отражают реальность. Особенно если у них несколько иные задачи и цели.
Удар исподтишка
В опубликованном в октябре докладе ЮСАИД «Боевики из Центральной Азии в Сирии и Ираке – что ими движет и как противостоять вербовке?» дается анализ ситуации и способы противодействия религиозному экстремизму в Центральной Азии с точки зрения интересов Соединенных Штатов Америки. На фоне в принципе верных выводов есть один, который выбивается из общего ряда. Чтобы понять, о чем речь, приведем несколько цитат.
«Для некоторых в Центральной Азии конфликт (с ИГИЛ) является весьма реальным – и доступным – проявлением мощной идеологии, определяющей смысл их жизни. Это особенно актуально для маргинальных мигрантов-работников из Центральной Азии, ставших целевой аудиторией для вербовщиков… Сегодня внимание экстремистских групп в Центральной Азии сместилось от Афганистана и Пакистана к сирийскому конфликту. Этот сдвиг частично обусловлен географией: для призывников – особенно тех, завербованных среди около семи миллионов центральноазиатских рабочих-мигрантов, работающих в трудных условиях и сталкивающихся с дискриминацией и постоянным ужесточением иммиграционных законов в России – гораздо дешевле, проще и реальнее попасть в Турцию и оттуда в Сирию, чем попасть в Пакистан».
«Новобранцы почти исключительно прибывают извне государств Центральной Азии, а главная коммуникация и рекрутинг происходят через Интернет. Миграция и последующая маргинализация или геттоизация ломают важные связи мигрантов с привычными сообществами и лишают их положительных смягчающих факторов: семьи, общины, религиозных лидеров – все это работает для предотвращения боевой мобилизации дома. Большинство случаев вербовки, возможно, происходит, когда граждане покидают территорию своих стран и лишаются поддержки своих сообществ. Без изменения этого фундаментального подхода текущие меры могут не оказать никакого реального влияния на мобилизацию экстремистскими группировками».
То есть основная мысль, развиваемая в докладе ЮСАИД, сводится к тому, что большинство новобранцев ИГИЛ из Центральной Азии вербуются в России, где они живут в условиях, которые якобы способствуют развитию религиозного протестного мировоззрения. Проще говоря, Россия и есть основной поставщик центральноазиатских рекрутов для ИГИЛ.
Это утверждение экспертов ЮСАИД развивают и распространяют всеми возможными способами представители различных зарубежных организаций или местных центральноазиатских НПО, существующих на западные гранты. Например, на состоявшемся в ноябре в Бишкеке круглом столе на тему «Радикализация ислама в Кыргызстане: вызовы и ответы» директор британского Института войны и мира (IWPR) по Центральной Азии Абахон Султоназаров верно назвал основные причины распространения радикальных религиозных идей в регионе, как то: бедность, социальную незащищенность, безработицу, идеологический вакуум. Но при этом отметил, что «проникновение и развитие радикальных идеологий происходит через распространение литературы, проповедей и обучения молодежи внутри и за пределами страны: некоторые перенимают радикальные взгляды в Турции или во время работы в России». Как видим, опять та же мысль – виновата Россия.
Выступавший на форуме докторант Академии управления МВД Российской Федерации киргизский гражданин Бакыт Дубанаев, в свою очередь, отметил: «Что касается вербовки, то большинство граждан было завербовано в России, хотя были и те, кого завербовали в Египте, Турции и Саудовской Аравии».
Остается задаться вопросом, откуда такая информация? На форуме были приведены данные МВД Киргизии, согласно которым в Сирии находятся 500 граждан, уехавших в качестве рекрутов. В то же время спецслужбы говорят примерно о 400 гражданах. То есть даже силовые структуры, в обязанность которых входит в том числе и отслеживание потенциальных боевиков, дают отличную друга от друга информацию. Иначе говоря, источник информации о том, на основе каких данных делается вывод о вербовке основной части центральноазиатских рекрутов именно в России, так и не был озвучен.
Идея о том, что именно РФ является рассадником радикальных боевиков, четко лежит в русле установки Вашингтона о необходимости распространения антироссийских настроений в Центральной Азии, где американцы стали терять свои позиции, уступая их России, особенно после вступления Киргизии в ЕАЭС. Как ни покажется странным, но в определенной степени это выгодно и центральноазиатским силовикам, приводящим непроверенные данные ЮСАИД, чтобы хоть частично снять с себя ответственность.
Борьба на отдельном фронте ограниченным вооружением
Причинами распространения религиозных экстремистских идей чаще всего называют безработицу, социальные проблемы, коррупцию, беспредел правоохранительных органов и религиозную безграмотность. Но если подъем экономики, строительство нормальной социальной инфраструктуры или искоренение коррупции – дело долгих лет и огромных денег, то противопоставить заслон экстремистской пропаганде вполне реально уже сейчас.
Известный в Киргизии теолог Кабыр Маликов не раз отмечал на различных форумах, что большинство имамов не владеют необходимой подготовкой, религиозными знаниями, чтобы доносить до верующих каноны классического ислама в то время, когда даватисты (пропагандисты) запрещенных религиозных организаций владеют приемами нужной и выгодной трактовки Корана и других источников. Они умеют входить в доверие к людям и, в отличие от имамов, не сидят в мечетях и не ждут, когда к ним за разъяснениями придут верующие, а сами идут в народ.
В то же время общественные деятели бьют тревогу, утверждают, что многие жители Киргизии, особенно сельчане, стали светскому образованию предпочитать религиозное. Они также утверждают, что количество мечетей в стране стало превышать количество школ. При этом медресе – религиозных исламских школ - также становится все больше. Однако, как считает руководитель Центра исламского образования Дилмурод Орозов, нормальное религиозное образование тоже необходимо детям. Пусть лучше ребенок узнает об исламе в медресе, из уст священника, проповедующего классический, мирный ислам, чем наслушается экстремистских идей от даватиста.
Как сбалансировать светское и религиозное образование, пытаются понять общественные и религиозные деятели, выступая вместе на различных форумах. Например, на прошлой неделе сотрудники Свердловского УВД столицы Киргизии провели профилактические встречи, нацеленные на борьбу с террором и религиозным экстремизмом. В Киргизско-Российском славянском университете они организовали встречу с представителями населения района, старейшинами, чиновниками. Сотрудники милиции рассказали о своей работе по борьбе с религиозным экстремизмом, о методах действий религиозных радикалов, о том, как они вербуют неофитов. Такие же встречи состоялись и в других районах столицы, в учебных заведениях.
Это одна из форм борьбы с потенциальными террористами и их единомышленниками, пропагандистская. Но пропагандой, разъяснением проблему не решить. Есть и другие, более радикальные. Именно такая форма была предложена на недавнем заседании Совета обороны с участием президента Алмазбека Атамбаева – лишать гражданства Киргизии тех, кто принимает участие в боевых действиях на стороне ИГИЛ. Как утверждает депутат Каныбек Иманалиев, законопроект уже направлен в парламент и до конца года будет рассмотрен. В борьбе с террором все законные средства хороши.
