27 декабря только что завершившегося года произошел столь долгожданный обмен пленными в Донбассе. Правда, этот обмен не обошелся без обмана: украинская сторона грубо нарушила обязательства, передав республикам вместо оговоренных 306 удерживаемых лиц только 237. Сегодня уже вовсю обсуждаются как варианты второго этапа обмена, так и вероятность его срыва. Многое будет зависеть от того, какие уроки извлекли республики Донбасса, недополучившие несколько десятков человек в результате незамысловатой украинской комбинации.
В этой связи важно и то, как будут артикулированы претензии представителей республик и российской стороны к Виктору Медведчуку и какие выводы сделает он – единственный договороспособный представитель Украины, которому поверили участники встреч в Воскресенском Ново-Иерусалимском монастыре 15 ноября и в Даниловом монастыре 25 декабря.
После 27 декабря высказывалось немало допущений, почему российские граждане, подготовленные к обмену и доставленные на сборный пункт, так и не были освобождены. Но именно Медведчук не торопился с объяснениями. Только 10 января опубликовано его интервью «Комсомольской правде в Украине». На некоторые вопросы получены ответы, но при этом возникают новые недоуменные вопросы, вызванные небрежностью и неточностью в формулировках, как и фигурами умолчания.
В начале интервью Медведчук говорит: «Мы вернули домой, к родным и близким – по обе стороны линии соприкосновения – 380 человек. Во время большого обмена 26 декабря 2014 года нам удалось обменять 375 человек». Эти же 380 человек упомянуты еще и в подписи к фотографии обмена. То есть в этом сообщении Медведчук четко следует заявленной формуле обмена 27 декабря: 306 на 74. Но через несколько абзацев он говорит журналистам: «Вместо 306 человек мы отдали 233 (без замещения освобожденных от наказания и тех, кто отказался от обмена, в том числе и 4 человека, которые отказались в день обмена), а вернули 74 человека».
Эти нестыковки между «заготовкой», где обозначено обещанное, и реальной статистикой обмена – не только показатель уровня украинской журналистики, но и степени информированности команды Медведчука, тех, кто занимался подготовкой интервью. Совершенно очевидно, над этим «письмом из Простоквашино» начинали работать еще до 27 декабря, а заканчивали уже в новом году, когда отступление от формулы 306 на 74 стало свершившимся фактом.
В ходе интервью Медведчук всё же пытается объяснить несоответствие формулы обмена его результатам: «Во-первых, украинская сторона в одностороннем порядке исключила из уже утвержденного и согласованного с ОРДО и ОРЛО списка 18 человек. Из них 5 человек, как выяснилось, обвиняются в совершении особо тяжких преступлений (раньше этой информации не было в центре СБУ, который занимается технической подготовкой к обмену), еще 13 человек – иностранцы (один гражданин Бразилии и 12 граждан России). Учитывая это, украинская сторона заменила 18 человек, исключенных из списка, другими 18 лицами, которые удерживаются в Украине и которых разыскивают представители ОРДО и ОРЛО».
Обратим внимание на утверждение о замене 18 человек… Потом интервьюируемый сообщает, что 40 человек уже были освобождены от отбытия наказания к моменту договоренности 25 декабря, а «29 человек из “списка 306” отказались от обмена уже после того, как была проведена верификация». И, таким образом, накануне обмена Медведчук убеждал руководителей республик, чтобы они согласились на изменение формулы «306 на 74» без замещения указанных 40 и 29 лиц. Если подытожить всю эту арифметику обмена, то никак не получится цифра в 380 человек (с обеих сторон), вернувшихся домой.
Эту небрежность, возможно, объяснят тем, что интервьюируемого неверно поняли, а окончательный текст интервью не был согласован… Все это разговоры в пользу бедных. Нам эти нестыковки важны для понимания: договариваясь с украинской стороной, необходимо внимательно следить за руками. Даже из текста интервью видно: то ли Медведчук манипулирует цифрами, то ли украинские партнеры по обменному процессу манипулируют Медведчуком.
Следует заострить внимание на некоторых возмутительных моментах украинской комбинации по неполному обмену. По понятным причинам они были проигнорированы украинскими журналистами, задававшими вопросы Медведчуку. Но оппозиционному украинскому политику, профессиональному адвокату, от которого зависят результаты обмена, всё же непозволительно отмалчиваться на эти темы.
Безусловно, то, что стало возможным освобождение трех сотен людей с обеих сторон, – заслуга Виктора Медведчука, а не Петра Порошенко, Ирины Геращенко или Ирины Луценко. Однако когда украинский оппозиционер говорит, что «мы вернули домой… 380 человек», лукавит он не только в цифрах. Пленные с обеих сторон действительно вернулись домой. Но украинские политзаключенные, поехавшие на обмен, попросту изгнаны из своей страны, их грубо выперли из родных домов… Оппозиционеру Медведчуку негоже обходить вниманием эту юридическую коллизию. Люди, доверяющие ему, вправе ожидать от него критического анализа вопиющих случаев. Таких, как доставка на обмен харьковского политзаключенного Юрия Апухтина, который уже был освобожден решением областного апелляционного суда (и даже пересидел под стражей лишние месяцы – в ожидании этого судебного решения). За несколько дней до обмена сотрудники СБУ не позволили ему воспользоваться своим правом на свободу и, вопреки решению суда, повезли в Донбасс, на сборный пункт. Иначе говоря, обменяли уже освобожденного человека!
Медведчук обмолвился, что несколько человек вычеркнуты из списка, потому что обвиняются в особо тяжких преступлениях. Но оппозиционеру и профессиональному адвокату опять-таки стоило подробно проанализировать ситуацию с людьми, обвиняемыми в особо тяжких преступлениях. Ему ли не знать, как сегодняшняя репрессивная система фабрикует дела против «сепаратистов», кого объявляют шпионами и диверсантами? 83-летний изобретатель из Харькова, кандидат технических наук Мехти Логунов обвиняется в создании шпионской сети. В это следует поверить безоговорочно? Как и в обвинения, выдвинутые против харьковчанок-«террористок» Марины Ковтун, Ларисы Чубаровой, днепропетровской спортсменки Дарьи Мастикашевой? (Уже в новом году Марина Ковтун объявила сухую голодовку, протестуя против невыносимых условий содержания в СИЗО; по состоянию на 11 января шел шестой день этой отчаянной акции…)
Профессиональный адвокат и оппозиционер Медведчук не допускает мысли, что этим людям в сегодняшних украинских условиях просто невозможно доказать свою невиновность в суде? Не задумывается над тем, почему СБУ блокирует возможность их обмена? Может быть, потому что они сообщат очередные подробности о преступлениях украинских «гестаповцев», как это уже делают политзаключенные из Тернополя, братья Лужецкие, которых все-таки обменяли 27 декабря?
В этих деталях скрывается известно кто. И если Медведчук не удостаивает вниманием эти подробности, а его команда не заморачивается серьезным мониторингом обменных списков (в них попадают уголовники, но вычеркнуты киевские «беркутовцы» и многие «сепаратисты»), то эту тему следовало бы тщательней изучать главной заинтересованной стороне – представителям ДНР и ЛНР, не позволяя себя обманывать.
Еще один показательный момент: украинские обменщики доставили граждан России из «списка 306» на сборный пункт. Но в последний момент по распоряжению первого вице-спикера Верховной рады И. Геращенко их отвезли назад, в тюрьмы. Например, российский доброволец из ДНР Алексей Седиков, попавший в украинский плен, тоже был в обменных списках. Его привезли на сборный пункт, потом вернули в следственный изолятор. А в Донбасс приехали вещи Алексея и котенок, которого он вез из тюрьмы. Есть информация, что и других заключенных, вычеркнутых из обменного списка, отправили со сборного пункта в изоляторы без личных вещей.
В Святогорске на пункте сбора. Ярослав и Дмитрий Лужецкие были обменены, а Евгения Мефедова (крайний слева) украинская сторона возвратила в тюрьму
Из интервью Медведчука следует, что еще накануне встречи в Даниловом монастыре было понятно: россияне из обменного списка вычеркнуты украинской стороной. Сложно говорить, какую роль в этом блефе сыграл сам интервьюируемый. Однако о чем свидетельствует тот факт, что россиян накануне обмена привезли в Святогорск, дав им надежду на скорое освобождение? Либо о цинизме и иезуитстве украинских обменщиков, либо об их готовности все же отдать российских пленных и заключенных, если представители республик упрутся и будут настаивать на выполнении первоначальных договоренностей. Правда, представители Л/ДНР не уперлись, не настояли…
Виктор Медведчук пока избегает разговора о формуле следующего этапа обмена. Но возможные составляющие называет: «На территории Украины по состоянию на 4 января находятся 83 человека, которые разыскиваются ОРДЛО и подтверждены украинской стороной. В свою очередь, на территории ОРДЛО подтверждено 29 человек, разыскиваемых нами». Как показывает опыт, обменной статистикой на украинской стороне не прочь манипулировать. Поэтому важно, чтобы за цифрами почаще звучали конкретные имена фигурантов резонансных дел. Входят ли в «список 83» такие люди, как Дарья Мастикашева, Марина Ковтун, Лариса Чубарова, Сергей Долженков, Мехти Логунов, Владислав Чумак, киевские «беркутовцы» Павел Аброськин, Сергей Зинченко и другие их товарищи?
На днях прокуратура Днепропетровской области закрыла уголовное дело о похищении и пытках Дарьи Мастикашевой за отсутствием состава преступления в действиях сотрудников СБУ. Хотя видео с допросом Дарьи, четко свидетельствующее о том, что к ней применялись пытки, было показано на брифинге главы СБУ как изобличающее «шпионку» (оно и до сих пор есть на сайте СБУ). Есть фото Дарьи, сделанное ее матерью в день суда по избранию меры пресечения: на лице видны следы побоев… И вот прокуратура Днепропетровской области четко дает понять, из какого департамента вручную управляют украинским правосудием. В этих обстоятельствах спасением для невинно осужденных, для политзаключенных, таких как Мастикашева, может быть только обмен.
Адвокат Валентин Рыбин говорит: «На сегодня все мои подзащитные россияне, которых возили на сборный пункт в Святогорск, находятся под стражей. Мефедов вернулся в тюрьму. Гаджиева и не вывозили из артемовского СИЗО. Кимаковского, Ковалис, Черных вернули в тюрьму.
Дарья Мастикашева не была включена в списки на обмен: СБУ решила показать свою уверенность в собственной неприкасаемости. Я буду бороться: доказывать, что ее похитили и пытали. Она 8 декабря вернулась в СИЗО из психиатрической клиники, где была в спешном порядке проведена экспертиза. Результат экспертизы нам не показывают – он будет раскрыт уже на стадии ознакомления с материалами досудебного расследования. Хочу сказать также, что возбуждено уголовное дело в отношении сотрудников психиатрической лечебницы. Дарья дала показания, что ей в чай подливали или подсыпали какие-то вещества. Она и ее напарница, находившаяся с ней в комнате, выпили этого чая и потом практически не приходили в себя около полутора суток. Так что впереди еще разговор о тех бесчинствах, которые творились в днепропетровской психлечебнице».
