Киргизия и Казахстан – среднеазиатские республики, в геополитической терминологии, «подбрюшье» России. Хотя ЕАЭС, в который входят все три страны, и декларируется исключительно как экономическое региональное интеграционное объединение, у него не может не быть политического подтекста. В основе Союза лежат геополитические и цивилизационные реалии, закладывавшиеся столетиями.
Формирование на протяжении нескольких веков огромной империи, закончившееся к XIX веку, имело историческую цель – создание большого евразийского государства, объединяющего «осевое пространство» Евразии. Вошедшие в состав Российской империи территории были связаны не только политически и административно: у населяющих их народов и этносов постепенно вырабатывалась общая ценностная база, ставшая основой евразийской цивилизации. Советская эпоха – такая же неотъемлемая часть единой истории народов России и Средней Азии, которые победили в войне и совместно развивали хозяйство огромной страны.
Поэтому интеграция постсоветского пространства – явление глубоко закономерное с точки зрения политики, экономики и культуры. Она опирается на связи, выстроившиеся за время исторического сосуществования как между Россией и государствами Средней Азии, так и между самими государствами региона. Например, водные ресурсы Казахстан получает из Киргизии. Оба народа привыкли пользоваться приграничными территориями и негативно воспринимают наличие жесткой государственной границы между своими странами.
Напротив, граничащий и с Киргизией, и с Казахстаном Китай представляет собой отдельную уникальную цивилизацию, отделенную от остального «варварского» мира великой стеной иероглифов. К соседним тюркским народам у Китая исторически сформировалось крайне недоверчивое отношение – тысячелетия китайцы противостояли натиску степных кочевников. Кроме того, серьезной внутриполитической проблемой Китая является Синьцзян-Уйгурский автономный округ, где проживает тюркское население. Поэтому Пекин поначалу негативно отнесся к предоставлению государственного суверенитета Киргизии, видя в нем угрозу для собственной территориальной целостности. Правда, в дальнейшем набирающая силы Поднебесная оценила перспективы сотрудничества с новоиспеченными независимыми государствами.
Здесь следует вкратце обозначить геополитические приоритеты России и Китая, исходя из которых можно оценить интеграционные проекты, предлагаемые державами. Геополитическая экспансия России изначально предполагала равноправное административное включение новых территорий в пространство страны. Их развитию уделялось повышенное внимание, часто периферия начинала жить лучше центра, становясь фасадом империи. Китай воспринимал окружающие страны как враждебный варварский мир, а себя - как Срединную империю, цивилизацию в единственном числе. И в настоящее время суть такого подхода, конечно, в завуалированном виде сохраняется.
Последние десятилетия Китай стремительно набирает силы и становится из региональной изолированной страны глобальной державой. Поэтому граничащие с ним государства постсоветского пространства ожидаемо сделались зоной его экономических интересов. Россия также увеличивает свое присутствие на международной арене, при этом в плане экономического влияния и промышленного развития она существенно уступает Китаю.
И Москва, и Пекин предлагают интеграционные проекты на евразийском пространстве – ЕАЭС и Новый шелковый путь соответственно. Но если для России государства Средней Азии представляют собой части одного целого – бывшего СССР, то Китай не может воспринимать их иначе, как по отдельности – в качестве территорий, богатых природными ресурсами, или рынков сбыта (многовековой общей истории у него с этими странами не было).
Всесторонняя реализация интеграционного проекта на постсоветском пространстве означает для России выход на качественно новый уровень как политически, так и экономически. Интеграционное объединение на евразийском пространстве будет представлять собой полноценный полюс влияния в формирующемся многополярном мире. Реализация китайской концепции «Один пояс – один путь» означает нечто большее, чем региональное влияние. Это именно глобальный проект, в котором Россия и государства Средней Азии становятся промежуточными звеньями между Китаем и Западом. Хотя сотрудничество между ЕАЭС и КНР декларируется, все же Евразийский союз представляет пока достаточно аморфное образование, если рассматривать его как актора международных отношений на евразийском пространстве. С Китаем, кроме РФ, имеют дело Киргизия и Казахстан, а не ЕАЭС в целом.
В последние годы он наряду с Россией является крупнейшим торговым партнером среднеазиатских республик. Согласно данным Комитета по статистике Министерства национальной экономики Казахстана, за 9 месяцев 2017 года товарооборот между Россией и РК составил 11,4 млрд. долл. (из них на экспорт РК приходится 3,3 млрд., а на импорт – 8,1 млрд.). По сравнению с аналогичным периодом 2016 года товарооборот между странами увеличился на 29%.
В то же время только за январь-июль 2017 г. товарооборот Китая с Казахстаном, по данным Главного таможенного управления КНР, составил 9,2 млрд. долл., увеличившись на 39,2%, в том числе импорт РК (6 млрд. долл.) возрос на 52%. Интересно, что Комитет государственных доходов Министерства финансов РК приводит существенно меньшие цифры. Согласно данным этого ведомства, товарооборот РК–КНР за указанный период составил 5,7 млрд. долл., в том числе экспорт 3,1 млрд. (здесь данные совпадают с Главным таможенным управлением КНР) и импорт 2,5 млрд. Данные по импорту между китайским и казахстанским ведомством существенно расходятся. Возможно, казахстанской стороне выгодно занижать их.
Аналогичная ситуация и в случае с Киргизией, где таможня занижает импорт из Китая, являющегося крупнейшим торговым партнером республики. Для сравнения: удельный вес торгового оборота с Поднебесной составляет почти треть всего внешнеторгового оборота республики, примерно таков и удельный вес торгового оборота со всеми членами ЕАЭС. Согласно киргизской статистике за 2016 год, импорт китайских товаров составил около 1,5 млрд. долл. Однако китайские данные по поставкам в Киргизию дают цифры в 5 млрд. долл. Таким образом, и Киргизия, и Казахстан систематически занижают данные по импорту из Китая. Очевидно, существенная часть китайского импорта просто не поддается учету, и киргизская сторона ежегодно теряет огромную часть доходов, связанную с ним.
Если товарооборот между Россией и Казахстаном, согласно статистике последних лет, увеличивается, то объемы торговли с Киргизией, напротив, снижаются. В 2016 году он составил 1,1 млрд. долл., уменьшившись на 12,9% по сравнению с предыдущим годом. Понижение объемов торговли пришлось на российский экспорт в Киргизию – он упал на 21% по сравнению с 2015 годом (импорт из Киргизии по сравнению с предыдущим годом наоборот увеличился). По доле в российском товарообороте в 2016 году Киргизия заняла 55-е место (в 2015 году – 52-е место).
Китай не только ведет активную торговлю с Киргизией и Казахстаном, но также инвестирует в экономику этих стран. Он является главным инвестором и кредитором Киргизии. Его инвестиции в экономику этой республики составляют около 30% всех инвестиций, поступающих в страну. По данным Министерства финансов КР, за 10 месяцев 2016 года Кыргызстан задолжал Китаю 1,49 млрд. долл.
Также Пекин сделался и ключевым инвестиционным партнером Казахстана. Последний интересен восточному гиганту своими ресурсами, в основном нефтегазовым потенциалом, а также транзитными возможностями трубопроводных мощностей и железнодорожных путей. Экспорт казахстанского газа в Китай планируется увеличить до 10 млрд. кубометров в год. По этому поводу между главами государств подписано соответствующее соглашение, которое будет реализовываться в рамках концепции «Один пояс – один путь». АО «НК «КазМунайГаз» и китайская национальная нефтегазовая корпорация провели двусторонние переговоры в рамках реализации договоренности. Кроме того, Китай переносит на территорию республики свои предприятия. Вначале перенос касался только топливно-энергетического комплекса, но в дальнейшем планируется перенести 51 объект из других отраслей производства, уже имеется предварительное соглашение между странами.
Наиболее драматическим аспектом взаимодействия двух стран стало совместное использование водных ресурсов – трансграничных рек Или, Иртыша, Талима и других. Так, 80% стока реки Или, питающей Капшагайское водохранилище и озеро Балхаш, формируется в Китае. Пекин переселил на территорию дельты Или миллионы этнических ханьцев, благодаря чему началось интенсивное развитие орошаемого земледелия и животноводства в этом регионе. Забор воды китайской стороной в разы превышает допустимые нормы. Это привело к острому вододефициту в районе озера Балхаш и критическому падению уровня воды в Капшагайском водохранилище, что для Казахстана чревато экологической катастрофой. Многолетние двусторонние переговоры по этой проблеме пока не приносят результата…
Таким образом, экономическое сотрудничество Поднебесной со среднеазиатскими республиками приносит очевидную выгоду именно первой. Развивающийся колоссальными темпами Китай остро нуждается в природных ресурсах, поэтому несравнимо более слабые в экономическом и военно-политическом отношении Киргизия и Казахстан представляют удобные объекты для экономического поглощения.
Если бы ЕАЭС сделался мощным центром экономического притяжения, а евразийская интеграция развивалась бы не только экономически, но и военно-политически, Киргизия и Казахстан могли бы взаимодействовать с Китаем в качестве членов евразийской конфедерации без риска поглощения со стороны могущественного соседа. Хорошим начинанием в этом плане является ОДКБ, призванная скоординировать усилия России и евразийских соседей в вопросах безопасности.
Россия и среднеазиатские государства сотрудничают с Китаем и в рамках ШОС как в сфере экономики, так и в сфере безопасности, но данная организация является слишком громоздкой, а интересы ее членов порой сильно разнятся. Поэтому России, Казахстану и Киргизии необходимо развивать и укреплять евразийское интеграционное объединение не только на экономической, но и на цивилизационной основе. Такой союз сможет обеспечить полноценное экономическое развитие всем своим членам с учетом их интересов, а также стать равноправным партнером другим крупнейшим региональным акторам, в первую очередь Китаю.
