Еще в 1990-х годах у рядовых граждан России считалось неприличным поминать всуе Международный валютный фонд. Данная организация у большинства населения бывших республик СССР ассоциировалась исключительно с внешнеполитическим обманом, международным шантажом и экономическим упадком. Либеральные круги, напротив, выпячивали МВФ и ее деятельность исключительно в плане «кошерной» и правильной структуры, которая выступает чуть ли не единственным светочем на дороге к райским кущам и к демократии западного образца. Еще бы: кредиты МВФ обеспечивали либерализацию экономик с отменой таможенных барьеров, а также сокращение сферы социальных программ населению.
Эта экономическая помощь намного чаще вредила государствам, нежели приносила пользу. «То, что МВФ – это волк в овечьей шкуре, известно уже даже самым «наивным» странам, поверившим в якобы филантропию фонда и понабравшим на почве этой веры кредиты. Печальных примеров «помощи» МВФ более чем достаточно: Греция, Пакистан, Югославия, Аргентина, Руанда, Сомали, Мексика и так далее. В объятиях МВФ выживают только самые сильные игроки. Сперва ухудшение экономической ситуации заставляет страны постучаться в дверь МВФ, который затем выдает кредиты на очень невыгодных условиях, называемых мерами жесткой экономии и провоцирующих гнев, депрессию и безработицу», – утверждает Светлана Архангельская.
Россия, вступив в эту организацию 1 июня 1992 года, некоторое время обитала там в качестве «регулярного» заемщика, назанимав в общей сложности около 22 млрд. долларов. Но с окончанием эпохи правления Бориса Ельцина она перестала занимать деньги с 2000 года, а к 2005-му выплатила все кредиты. Со слов ИТАР-ТАСС выходит, что, преодолев все невзгоды, Россия превратилась почти что «из тыквы в карету» – из бедного заемщика в одного из крупнейших кредиторов фонда с квотой 17,677 млрд. долларов (почти 1 триллион рублей).
«Экономические убийцы»
Для самых очарованных почитателей белым и пушистым МВФ мог оставаться до того момента, пока в 2004 году в свет не вышла книга американского экономиста Джона Перкинса «Исповедь экономического убийцы», переведенная на 40 языков мира и ставшая бестселлером в США и во многих других странах. Начав свою карьеру в Корпусе мира как родственник крупного чиновника из Агентства по национальной безопасности, Дж. Перкинс со временем дорос до главного экономиста американской консалтинговой корпорации «Мейн». «С высоты этой должности он понял, что компания должна пробивать в странах третьего мира дорогу Международному валютному фонду, Всемирному банку, транснациональным корпорациям и транснациональным банкам.
Во-первых, навязывать другим странам кредиты МВФ, ВБ, американских банков, подсаживая эти страны на долговой крючок. Во-вторых, заставлять заключать контракты на поставку товаров, проведение работ и оказание услуг исключительно с американскими компаниями. В-третьих, содействовать в этих странах таким «реформам», которые расчищали почву для прихода других американских компаний (джентльменский набор реформ, который позднее получил название «Вашингтонский консенсус»)», – пишет экономист Валентин Катасонов в статье, посвященной Дж. Перкинсу. «Деятельность Джона Перкинса в роли экономического убийцы продолжалась примерно десятилетие – с начала 70-х по начало 80-х годов. За эти годы он побывал в Эквадоре, Колумбии, Перу, Панаме, Индонезии, Египте, Индии, Пакистане, других странах, – поведал В. Катасонов. – И везде одна и та же картина: рост внешней задолженности, прогрессирующая социальная поляризация, экономическая деградация и упрощение структуры хозяйства, усиление коррупции, уход экономики в тень».
Тень производства МВФ
24 января с.г. МВФ опубликовал доклад, определяющий размеры теневой экономики в 158 странах мира. Сделано это было на основании развивавшихся в 2010–2017 годов новых методов ее оценки. Авторами доклада стали экономист Леандро Медина из африканского департамента МВФ и Фридрих Шнейдер из Университета Кеплера (Линц, Австрия).
Как утверждают авторы, под теневой экономикой они понимают «в основном легальную экономическую и производственную деятельность, которая после необходимой регистрации будет способствовать национальному ВВП, поэтому определение теневой экономики в исследовании не включает в себя незаконную или преступную деятельность и занятость внутри домашних хозяйств».
Приходится добавить, что, несмотря на заявленную «легальную некриминальность», теневая деятельность не облагается налогами и не наполняет бюджет, а значит, не может рассматриваться государством как полезная, конструктивная и беспроблемная.
Вот как будет выглядеть с точки зрения МВФ статистика теневой экономики ряда бывших республик СССР (без Узбекистана и Туркмении), упомянутых в докладе (таблица составлена автором).
Судя по статистике, к середине 1990-х годов значительная, а кое-где и большая часть экономики постсоветских республик «нырнула» в тень. То есть в годы самого дремучего либерализма, антисоветизма и повальной дружбы новооперившихся «незалежностей» с МВФ. Потом вроде страсти поутихли, экономика начала выходить на свет, и к 2015 году ситуация стала выправляться, но не так, чтобы стремительно, и совсем не так, чтобы до конца.
Экономический «сумрак» постсоветских государств
Российский «Коммерсант» в статье «Треть экономики вне зоны видимости» от 7 февраля с.г. так прокомментировал положения доклада, касающиеся России: «Средняя оценка «тени» в РФ в 1991–2015 годах (последняя дата оценки) – 38,42% ВВП, оценка на 2015 год – 33,7% ВВП. Для европейской страны, в том числе Восточной Европы, это чрезвычайно высокое значение – аналогичные цифры в 2015 году работа дает в основном для относительно развитых стран Африки, Пакистана, в ЕС сходный уровень «тени» имеют лишь Румыния и Болгария, в более или менее развитых странах показатель находится в пределах от 7% до 15% ВВП (США, Нидерланды, Япония, Швейцария, Сингапур). При этом для части развитых стран методики дают необычно высокие оценки: сходный с РФ уровень «тени» отмечен для Тайваня, он высок в Южной Корее (24%, уровень страны ЕС с традиционно очень крупной «тенью» – Италией) и особенно в Таиланде (50%), напротив, во Вьетнаме «тень» вычисляется как очень низкая (18% ВВП)».
Белорусская «Экономическая газета» в статье «На треть серая» от 8 февраля более подробно остановилась на уточняющих использованные методики микроисследованиях, которые были проведены МВФ для данного доклада в Прибалтике, Польше, Белоруссии и Швеции: «Анализ отработанного рабочего времени показывает, что 17,1% рабочих часов наши граждане в 2015 г. занимались чем-то «левым», тогда как в Эстонии – 15%, Латвии – 18,7%, Литве – 12,8%, Польше – 20,7%, а в Швеции – всего 4,2%. При этом суммарная теневая зарплата у нас составляла 32,8% ВВП, тогда как в Эстонии – только 15%, Латвии – 11,7%, Литве – 9,8%, Польше – 24%, а в Швеции – всего 1,7%».
Алексей Тихонов в своей статье «Теневая экономика: треть или больше?», размещенной на портале KazakhSTAN 2.0 19 февраля, рубанул наотмашь в самом начале материала, указав, что Казахстан «занимает 107-е место из 158 государств в списке, опубликованном недавно на сайте МВФ. При этом в «теневую» часть не включены сектора «обычной» криминальной экономики и работа внутри домашних хозяйств. Включение может запросто увеличить долю в два раза». А ведь допущение Тихонова спокойно можно перенести и на другие постсоветские государства. И тогда получится, что все не настолько радужно в экономиках бывших республик СССР, как пытаются представить современные госстаты. Например, ситуацию с подтасовками и фальсификациями в официальной статистике России долго и упорно критикует в своих статьях и выступлениях экономист, в прошлом директор НИИ статистики Госстата РФ д.э.н. Василий Симчера.
Оценивая изменение доли теневой экономики в Белоруссии и Казахстане с 1991 года, А. Тихонов отмечает, что, по данным на 2015 год, оба государства покинули группу лидеров по размерам теневой экономики, оказавшись в числе наиболее «прозрачных» экономик бывших республик СССР.
Грант Микаелян, автор книги «Теневая экономика в Армении», так оценил доклад МВФ: «Выглядит в целом довольно правдоподобно, за исключением, пожалуй, Кыргызстана, Таджикистана и Грузии. Очевидно, в Грузии доля теневой экономики ниже, а в Таджикистане – выше по сравнению с оценкой экспертов МВФ… Уровень взяточничества в Азербайджане в разы выше, чем в Армении, а в Армении – в разы выше, чем в Грузии».
Что касается Украины, то перманентно находящаяся в кризисе после майдана 2014 года республика, потерявшая Крым и ввергнувшая в войну Донбасс, доля экономики которого составляла 25-30% довоенного украинского ВВП (хотя прозападные СМИ, подтасовывая факты и передергивая цифры, долгие годы активно занижали этот показатель до 15-17%), сегодня вынуждена активно выпрашивать кредиты на Западе. В том числе и у МВФ, которому надо блюсти гешефт и извлекать выгоду из ситуации «чем хуже, тем лучше». И вот 16 февраля украинские экономические СМИ, вроде смирившиеся с тем, что уровень теневой экономики в государстве, по оценкам фонда, достигает 45%, сообщили, что фонд торопит Украину с продажей предприятий: «Руководитель миссии МВФ в Украине Рон Ван Роден считает, что Украина должна начинать продавать государственные предприятия, чтобы улучшить ситуацию в экономике». А то там еще ничего не продано и не «прихватизировано» олигархами типа И. Коломойского, В. Пинчука и Р. Ахметова…
Кстати из последних новостей об Украине. Оказывается, все бравурные реляции майданного правительства о развитии экономики опровергаются массовым бегством населения, что признается даже властью. Глава украинского МИД Павел Климкин заявил 20 февраля, что ежемесячно «незалежную» покидает 100 тысяч человек! Получается, что Украину уже не спасает ни рьяный национализм, ни «теневая», ни легальная экономика, ни кредиты МВФ.
Вопросы, оставшиеся в тени
После знакомства в СМИ с различными точками зрения на «тень» подмечаешь некоторые малозаметные детали. Во-первых, большинство экспертов (кроме А. Тихонова из Казахстана) согласны с тем, что теневая экономика чуть ли не обязана быть внекриминальной, как это «предписывает» доклад МВФ. Во-вторых, из-за этого «тень» воспринимается чуть ли не как элемент нормы. В-третьих, колебания «тени» экономисты склонны почему-то сопрягать с различными факторами – от политических до астрономических и эзотерических, но совсем не с деятельностью структур типа МВФ и гешефтмахерством таковых. Хотя последние к колебаниям «тени» имеют самое непосредственное отношение. В-четвертых, довольно неохотно апологетами упомянутой позиции МВФ и либеральными сторонниками теории о «руководящей роли рынка» используются конкретные примеры из ближайшего прошлого и бурного настоящего государств СНГ о сопряженности «тени» (да и в целом упадка в экономиках) с реформами, надиктованными МВФ и К°. Прыжки «по граблям» украинского режима, разваливающего в пыль остатки экономики под эгидой МВФ, СМИ вообще стыдливо обходят стороной в обсуждениях, не используя как «кейс-стади».
Так неужели связка «тень – МВФ» и дальше будет засвечиваться лишь в узком сегменте публицистики и экономических мемуарах? Или все-таки ее когда-нибудь начнут массово выводить из «сумрака» и рассматривать способы наиболее эффективного перевода «тени» в легальную экономику, направленную на укрепление каждого государства. Или же в условиях жесткой капиталистической конкуренции «тень» – это норма и рок слабых государств, на которых паразитируют сильные государства и международные институты типа МВФ?
