Агропромышленный комплекс является одним из важных секторов экономики, который формирует продовольственную и экономическую безопасность страны. В советские времена в Казахстане он занимал 26% от ВВП, сегодня на него приходится менее 5%. А ведь увеличение аграрного производства на 1% приводит к 4% прироста производства в промышленности, стимулируя развитие сельскохозяйственного машиностроения, химической промышленности, не говоря уже о предприятиях, занятых переработкой сельхозпродукции.
В настоящее время около 80% произведенной в республике сельхозпродукции реализуется в виде сырья, производственные мощности перерабатывающих предприятий недозагружены, а готовая продукция имеет низкую конкурентоспособность. Результат – высокая доля импорта продовольственных товаров.
За годы независимости в республике сменилось 18 министров сельского хозяйства (причем четверо возглавляли отрасль дважды). Кого только среди них не было: агрономы, зоотехники, механики, экономисты, юристы... Под их руководством писались и пишутся многочисленные программы по развитию агрокомплекса, в которые закладываются огромные деньги из бюджета. В настоящее время в Казахстане реализуется очередной амбициозный план – Национальная программа развития мясного животноводства на 2018-2027 годы.
Оператором стратегических проектов развития сельского хозяйства, обеспечивающим «доступное, целевое и эффективное использование государственных и привлеченных ресурсов», уже более 10 лет является АО «Национальный управляющий холдинг "КазАгро"». Однако итогом его деятельности стало, увы, не развитие АПК РК, а «распил» бюджетных средств в разветвленной структуре «дочек» и «внучек». Согласно финансовой отчетности за 2018 год, холдинг получил убыток в размере 120 млрд. тенге. Накопленный убыток, подтвержденный аудиторской компанией Ernst & Young, на начало 2019 года составил 399,1 млрд. тенге.
Руководство «КазАгро» утверждает, что столь печальное финансовое состояние холдинга стало следствием «турбулентности на финансовом рынке Казахстана в период 2013-2017 годов, девальвации тенге и дефолта ряда банков, кредитующих аграрно-промышленный комплекс страны». Однако фактическая причина достаточно банальна: безответственность и непомерные аппетиты управленцев. Так, при средних доходах работников сельскохозяйственной отрасли в 30-40 тысяч тенге, в холдинге размер оплаты на таких должностях, как управляющий финансовый директор, управляющий директор по правовым вопросам, управляющий директор по активам и инвестициям, достигает 1 млн. тенге в месяц!
За последние пять лет объем субсидий в отрасль удвоился, и в 2018 году превысил 76 млрд. тенге. Тем не менее при столь значительных вливаниях импорт мяса и мясной продукции неумолимо растет. Так, если импорт конины в 2016 году составлял 900 тонн, то в 2018-м он увеличился в 2,5 раза.
Без ответа остаются многие вопросы. В частности, зачем втридорога импортировать десятки тысяч голов племенного скота, если в стране отсутствует кормовая база? Безусловно, уровень породистого скота вырос, но расходы на его закупку не оправдываются.
Семейные мини-фермы из-за отсутствия свободных земель для выпаса скота или выращивания кормовых культур (давно разобранных близкими к власти людьми) не могут полноценно кормить даже 50 голов КРС. Притом что основные затраты по развитию отрасли и производству мяса несут небольшие фермы, чиновники министерства сельского хозяйства распределяют субсидии в пользу крупных компаний, а малый бизнес душат налогами и неподъемными кредитами. Результат неутешителен.
В соответствии с принятым в 2011 году проектом «Развитие экспортного потенциала мяса КРС», в период с 2011 по 2016 год Казахстан должен был совершить рывок по экспорту мяса, нарастив его объемы до 60 тыс. тонн, а к 2020-му – до уровня, который РК имела на момент обретения независимости – 180 тыс. тонн в год. Однако этот план экспорта провалился – страна не вышла даже на самообеспеченность говядиной (98% по итогам 2018 г.).
Вливаемые государством в отрасль субсидии и дотации рождают лишь убаюкивающие, но противоречивые цифры статистики о росте производства. Впечатляют различия между статистическими данными Минсельхоза и комитета по статистике Миннацэкономики. Так, если первое заявляет, что объемы экспорта мяса за 2018 год составили 34,4 тыс. тонн (в том числе говядины 18,8 тыс. тонн), то, по данным комитета, объем экспорта мяса всех видов за этот период составил всего 16,73 тыс. тонн, а говядины 3,66 тыс. тонн, то есть соответственно более чем в два и пять раз меньше.
Цены растут на все – от топлива для техники до кормов. В республике только за июль мясо кур подорожало на 1,6%, конина выросла в цене на 2,9%, свинина – на 2,4%, баранина – на 2,3%. Однако в аграрном ведомстве по-прежнему полагают, что ввоз в страну племенных быков и тёлок из-за рубежа решит все проблемы отрасли: планы по завозу маточного поголовья КРС остаются неизменными. Согласно данным, заложенным в Мясной проект на 2017-2027 годы, объемы импорта маточного поголовья должны увеличиться с 98,5 тыс. голов в 2019 году до 200 тыс. голов в 2020-2022 годах. Количество ферм в течение пяти лет планируется с 20 тыс. довести до 100 тыс. Однако реальных инструментов достижения заявленных показателей не видно. Импортируемый скот не адаптирован к природно-климатическим условиям Казахстана, что повышает риск падежа.
А главное – хронически не хватает кормов. Обеспеченность ими составляет лишь 58%. И это понятно. За последние 25 лет в стране площади посевов культур, используемых для производства сочных кормов (силоса и сенажа), сократились в 28 раз. По нормам сочные корма должны составлять не менее 30% рациона, но скот кормят практически одним сеном. Более того, сельчане вынуждены пасти свой скот на и без того уже деградировавших землях вокруг населенных пунктов. На большее у них нет ресурсов.
Вопрос увеличения производства мяса упирается не в проблему нехватки маточного поголовья, а в проблему нехватки у ЛПХ и мелких ферм кормов и земли для их производства. А ведь своевременная заготовка качественных кормов напрямую влияет на себестоимость мяса. При отсутствии кормовой базы импортный скот просто не может проявлять заложенный в него генетический потенциал.
Стоит отметить и проблему кадрового обеспечения. Согласно данным местных исполнительных органов, около 80% субъектов АПК испытывают острую потребность в специалистах.
Таким образом, каким бы ни был внешний завоз племенного скота, осенью фермер (поскольку он не может обеспечить его кормами зимой), вынужден избавляться от «лишних» голов, забивая племенной скот по цене товарного на мясо или контрабандно продавая его в Узбекистан и Кыргызстан. Поэтому многолетний импорт скота остается лишь тратой бюджетных денег и не решает проблемы дефицита мяса в стране.
Несмотря на миллиардные вложения из республиканского бюджета, отрасль явно не процветает. К тому же сельское хозяйство остается не привлекательным для инвесторов: в отрасль привлечен только 1% от общего объема прямых иностранных инвестиций и 3,2% от объема инвестиций в основной капитал.
В стране не хватает молока, фруктов, овощей. До сих пор (за исключением лошадей) не восстановлен уровень поголовья скота советских времен. Агрочиновники, озабоченные увеличением поставок мяса за рубеж, а не насыщением им отечественного рынка, постоянно пытаются начать его массовый экспорт. Взамен предлагают мясо из Аргентины или Австралии, а также напичканные антибиотиками и стимуляторами «ножки Буша».
Сектор животноводства развивается очень слабо, основная маржа смещена на длинную цепочку перекупщиков и торговые сети, однако бороться со спекулятивными элементами, кажется, никто не собирается: министерство занято другими проблемами. Между тем Казахстану при правильно выстроенной государственной политике вполне по силам полностью отказаться от импорта не только мяса, но и ряда другой сельхозпродукции.
