Интервью президента Казахстана Касым-Жомарта Токаева, которое он дал 4 декабря немецкой телерадиокомпании Deutsche Welle перед официальным визитом в Германию, было посвящено множеству вопросов. Учитывая профиль издания и личность журналиста, а это была Жанна Немцова (кто не в курсе – дочь Бориса Немцова), вопросы для казахстанского зрителя были довольно неожиданными и непривычными. К. Токаев высказал свое мнение о культе личности Елбасы Нурсултана Назарбаева и о его роли в принятии политических решений сегодняшнего дня, о протестной активности внутри страны и ответил на ряд вопросов, касающихся внешней политики Казахстана.
Ответы президента Токаева оказались неожиданными настолько, что вызвали довольно сильную реакцию не только внутри страны, но и за рубежом. Впрочем, расскажем обо всем по порядку.
Мы не называем это аннексией…
Ответ на вопрос о сотрудничестве с Россией был выдержан в ожидаемо позитивных тонах: «Мы будем укреплять стратегическое партнерство и союзнические отношения с Российской Федерацией». При этом президент Казахстана подчеркнул, что иной подход к двусторонним отношениям неприемлем: «Было бы совершенно противоестественно, я бы сказал антигосударственно проводить какую-либо иную политику в отношении России».
Что касается оценки внешнеполитических действий К. Токаевым своего российского коллеги, то ее можно назвать комплементарной: «Нужно признать, что в современном мире без участия России ни одна крупная международная проблема уже не решается. Стратегическая инициатива, если говорить о внешней политике, была прочно перехвачена президентом Путиным, особенно после его решения ввести войска в Сирию по приглашению законного правительства этой страны».
Но Немцова не была бы самой собой, если бы не попыталась спровоцировать собеседника. «…Если честно, правительство Казахстана было напугано событиями в Украине? Я имею в виду аннексию Крыма и войну на востоке страны», – задала вопрос журналист. Но, как известно, язык дан дипломату для того, чтобы скрывать свои мысли, и обладающий солидным дипломатическим стажем К. Токаев сделал это легко: «Мы не называем то, что произошло в Крыму, аннексией… Аннексия – это слишком тяжелое слово применительно к Крыму. Никакого страха, испуга, как вы говорите, не было, поскольку у нас, как я уже сказал, абсолютно доверительные, добрососедские отношения с Российской Федерацией. Изначально мы верили в мудрость, порядочность российского руководства. Поэтому каких-либо опасений в отношении того, что могут быть якобы предприняты какие-то подобные меры, о чем нам постоянно напоминали некоторые так называемые партнеры, не было». Отметим, что К. Токаев, как и положено опытному дипломату, ничего не сказал относительно территориальной принадлежности Крыма тому или иному государству. Еще один момент – ответ президента РК был легко прогнозируемым, поскольку еще в октябре, выступая на Валдайском форуме, он высказался за активизацию сотрудничества России и стран Центрально-Азиатского региона.
Тем не менее слова президента К. Токаева об аннексии вызвали бурную и противоречивую реакцию – от полного одобрения до абсолютного неприятия. Однозначное одобрение они получили в Крыму. Признательность президенту Казахстана выразил глава Крыма Сергей Аксенов, а парламентарии пригласили его посетить полуостров.
Официальный Киев отреагировал на заявление крайне негативно – МИД Украины направил ноту протеста и выступил с резким заявлением: «Глубоко обеспокоены сообщениями СМИ о высказываниях президента Республики Казахстан Касым-Жомарта Токаева в связи с отрицанием аннексии украинского Крыма Россией».
Но самую противоречивую и даже неожиданную реакцию слова К. Токаева вызвали в Казахстане. Неожиданным стало то, что наиболее одиозные представители национал-патриотического сегмента отреагировали на слова президента достаточно сдержанно. Общее содержание их комментариев сводилось к следующим тезисам: большая политика диктует свои условия, Казахстан не может себе позволить портить отношения с таким большим и сильным соседом. Несколько удивили представители творческой интеллигенции, инициировавшие флешмоб с хештегом «Вибачте за нього» («Простите за него»), который, впрочем, массовым так и не стал.
Наиболее взвешенную, но достаточно цинично выраженную позицию озвучил казахстанский эксперт Марат Шибутов. «Какие отношения для нас важнее с Россией или с Украиной? Вопрос тут ясен. Закончилось время, когда можно было сидеть на двух стульях. Наступило время определяться, с кем ты, и отношениями с кем ты пожертвуешь. И это касается не только Казахстана, но и всего мира», – написал он.
Иного мнения придерживается и руководитель информационно-издательского проекта «Кто есть кто в Казахстане», главный редактор Казахстанской биографической энциклопедии Данияр Ашимбаев. «Насколько я могу судить, Казахстан толком не формулировал какой-либо позиции по вопросу статуса Крыма, стараясь избежать однозначных утверждений. Проблема в том, что многие конфликты на постсоветском пространстве касаются дружественных Казахстану государств и с той, и с другой стороны. К примеру, тот же карабахский вопрос. Поэтому казахстанские власти стараются избегать однозначных заявлений о принадлежности той или иной территории той или иной стране с тем, чтобы в будущем оставить себе пространство для маневра и не портить отношения ни с той, ни с другой стороной», – считает эксперт.
Транзит власти в Казахстане – политическая инновация?
Второй вопрос, вызвавший обсуждение в экспертной среде, касался взаимоотношений первого и второго президентов. Надо отметить, что это тема является одной из самых обсуждаемых в казахстанском экспертном сообществе.
И надо сказать, что поводов для этого довольно много. По ряду вопросов, касающихся внешней и внутренней политики, Елбасы Н. Назарбаев и второй президент К. Токаев выступают с разной риторикой. Кроме того, влияние Н. Назарбаева на внутриполитические события продолжает оставаться весьма сильным – чиновники продолжают отчитываться перед ним, он даёт им «наставления», не выполнить которые они не могут, учитывая статус Елбасы и возглавляемого им Совета безопасности. Кроме того, внешнеполитические контакты Елбасы и второй президент осуществляют почти параллельно. Так, например, на Консультативной встрече глав государств Центральной Азии, прошедшей в Ташкенте, Казахстан представлял Н. Назарбаев, что снова подняло волну обсуждений о «дуумвирате» и «двоевластии».
Еще один момент – кадровый вопрос, по которому тоже наблюдаются противоречия. Так, например, в конце октября К. Токаев посетил южную столицу и свой родной город Алматы. При этом он дал довольно критическую оценку деятельности прежнего алматинского градоначальника Бауржана Байбека. Пикантности этой ситуации придаёт то, что Б. Байбек пользуется большим доверием Н. Назарбаева, который со школьных времен дружит с Байбеком старшим – Кыдыргали Байбеком. Уйдя с поста акима (мэра) Алматы, Б. Байбек стал первым заместителем председателя партии «Нур Отан», т. е. «правой рукой» Н. Назарбаева в партии.
Однако в интервью президент К. Токаев заявил, что «никаких противоречий – пресса любит муссировать эту тему – между нами нет. Я не скрываю, что мы консультируемся друг с другом. Порой я прошу у него совета, как у человека, умудренного огромным опытом государственного управления. Поэтому у нас нет так называемого тандема, и он сам говорил, что здесь нет двоевластия, есть законно избранный президент».
Кроме того, К. Токаев открыто заявил, что роль Н. Назарбаева в стратегических вопросах внешней и внутренней политики является «важной, если не сказать определяющей».
Процесс транзита власти К. Токаев назвал «политической инновацией». Но при этом он не уточнил масштабы этой инновации. Ведь похожих вариантов передачи власти было немало – Ли Куан Ю, выполнявший роль ментора после своего ухода с поста главы Сингапура, Ху Цзиньтао, оставшийся председателем Военного совета и генсеком Коммунистической партии Китая после передачи власти Си Цзиньпину, Владимир Путин, передавший президентское кресло Дмитрию Медведеву, а потом вернувшийся в него с поста главы правительства России. Поэтому считать происходящий транзит инновацией в глобальном масштабе было бы большим преувеличением.
