Интервью, которое 24 декабря главному редактору «Эха Москвы» дал Александр Лукашенко, в какой-то степени подвело итог тем многочисленным и, мягко говоря, не лояльным к России высказываниям, которыми в последнее время то и дело отмечался президент Белоруссии.
Своим противоречивым интервью «Эху» он показал, что не готов на практике строить Союзное государство с Россией, считает первый замглавы экономического комитета Совета Федерации РФ Сергей Калашников. «Работа российских журналистов была очень профессиональной, им удалось раскрыть Лукашенко. Принципиально нового он ничего не сказал, но более четко было проговорено то, что ранее было закамуфлировано», – заявил российский сенатор. Он считает, что белорусский президент в этом интервью раскрылся неформально: «Он заявил, что, если его опять изберут президентом, он обещал все соглашения по Союзному государству выполнить. Но мы знаем цену этим обещаниям».
Сенатор также услышал в словах Лукашенко высказывания против создания общих структур в рамках СГ, по его мнению, «это означает, что Союзное государство он точно строить не будет». Такую позицию С. Калашников связал с тем, что А. Лукашенко «кормится отовсюду, откуда можно».
Вот не знаю, кому там Лукашенко в самом деле «раскрылся» по-новому, лично я ничего экстраординарного в его заявлениях не услышал – все выдержано в привычной Батькиной риторике.
Хотя интервью, безусловно, как сейчас модно говорить, хайповое. Некоторые заявления белорусского президента и впрямь тянут на сенсационные откровения, недаром российские СМИ моментально разобрали их на заголовки. Масла в огонь подливает тот факт, что публикация появилась почти сразу после очередной встречи с Владимиром Путиным 20 декабря, которая, судя по всему, так и не смогла принести результатов.
Напомню, что в настоящий момент стороны проводят консультации по углублению интеграции в рамках Союзного государства, для чего был разработан целый набор дорожных карт, большую часть которых удалось, как утверждают стороны, согласовать на уровне правительств. Однако, по заявлениям премьеров, остался ряд вопросов, решить которые могут только президенты.
Но и президенты решить их так и не смогли. Даже в ходе двух встреч в течение месяца. По горячим следам последней встречи Лукашенко посетовал, что у него осталась с Путиным «пара проблем». При этом рассказал о невиданном прогрессе в переговорах. А через четыре дня последовало…
В общем, это и есть весь Лукашенко – его фирменный стиль: сразу после встречи с российским коллегой говорить о прогрессе в интеграции и нерушимой дружбе народов, а по возвращении в Минск – о том, как россияне ему «выкручивают руки», «наклоняют», «угрожают» белорусскому суверенитету и т. п.
Было бы даже странно, если бы разгромное для России интервью не появилось спустя несколько дней после переговоров в Санкт-Петербурге. Впрочем, местами Лукашенко и впрямь перегибал палку. Еще большую одиозность придавало то, кому он дал это интервью. Понятно, что одновременно оппозиционная и в то же время подконтрольная Кремлю площадка была выбрана им далеко не случайно.
В этом интервью «Эху Москвы» Батька буквально резал «правду-матку», не стесняясь в выражениях. Оно стало в некотором роде собранием всех претензий, которые Минск предъявляет Москве, озвучиванием всех страшилок, которые существуют в Белоруссии по поводу интеграции с Россией. Не обошлось и без откровенного юмора типа предложения поставить в белорусской столице памятник Сталину или России войти в состав Белоруссии.
А в целом – привычный Батькин набор: НАТО не позволит России нарушить суверенитет Белоруссии, сам Лукашенко остается его главным защитником и никогда не допустит объединения стран (не будет «даже в наручниках» сидеть в российском парламенте); разговоры о российской военной базе на территории РБ – это «кремлевские фейки»; Москва «прессует» и «завинчивает гайки»; она же должна дать Минску компенсации за Чернобыль и так далее, и тому подобное.
Были и намеки на разворот лицом к Западу и откровенные угрозы: если не удастся договориться в энергетической сфере – забрать у Москвы две из трех труб нефтепровода «Дружба», по которому российская нефть идет в Европу, чтобы организовать реверс из этой самой Европы.
Все это мы уже слышали, даже трудно припомнить, какое количество раз. И даже угрозы перекрыть «Дружбу» уже были в апреле этого года, когда Лукашенко пообещал поставить ее на ремонт после скандала с «грязной» нефтью.
Впрочем, Батька повсюду старается закончить на «мажорной ноте» – он-то, мол, знает, что «Россия никогда не будет воевать с Белоруссией» (значит, и реакция НАТО не потребуется), а Белоруссия станет заслоном для западных танков, если те пойдут на Россию. И вообще ему надоело «собачиться» с Путиным, хочется уже выпить водки в честь Нового года (в одном из недавних интервью Лукашенко заявлял, что не планирует выпивать в праздник).
В общем, как обычно – нагнал жути, а закончил «за здравие».
Конечно, всерьез воспринимать угрозы белорусского лидера не стоит. На Запад он не развернется, ибо прекрасно понимает, что Запад просто так никому своего благословения (а тем более денег) не дает и на попытки сидеть на двух стульях, в отличии от Москвы, смотреть сквозь пальцы не будет. Если по этому поводу у кого в Белоруссии еще и были сомнения, то едва ли они остались после того, что произошло с Украиной. И для Запада «последний диктатор Европы» своим никогда не станет, а если он и будет нужен, то исключительно в качестве оружия против России. Разумеется, одноразового использования.
Покупать нефть в другом месте Минск тоже не сможет, как бы Батька ни жаловался на цены на российские энергоносители – никто в мире дешевле никогда не предложит, а требовать скидку у независимых поставщиков нереально. Да и забрать трубу у Москвы Минск явно не решится никогда – это чревато очень серьезной ссорой.
Запад никаких поблажек и скидок давать не собирается, так что от Москвы Батька все равно никуда не денется, если он не хочет повторения у себя украинского сценария, при котором его собственная судьба будет под большим вопросом. Тем более что с Москвой можно даже торговаться, шантажируя перспективами той самой интеграции, которую белорусская сторона действительно пытается тормозить.
Напомню, в том же интервью белорусский президент заявил о некоей договоренности с В. Путиным не обсуждать политические вопросы – создание наднациональных органов власти: президента, правительства и парламента, которое планировалось с самого начала. Но почему? Ведь само по себе Союзное государство – изначально проект Лукашенко, его детище, о чем он неоднократно с гордостью высказывался, и проект – в первую очередь политический.
Все дело в том, что белорусский президент действительно заметно охладел к идее интеграции после того, как с приходом к власти в России Владимира Путина ему стало ясно, что первым номером в наднациональном государственном образовании он не будет. И судя по всему, Лукашенко начал со временем рассуждать так, как рассуждали в последние годы жизни СССР главы республиканских компартий: лучше быть президентом небольшой, но независимой страны, чем губернатором российской области, во всем подотчетным Кремлю.
В то же время спекуляция на теме интеграции два десятилетия помогала выторговать значительные экономические преференции, которые Москва до определенного времени была готова давать безвозмездно. Однако, судя по всему, эта эпоха подошла к концу, и в России по мере усиления кризиса начали более прагматично подходить к вопросам экономики, во всяком случае, перестав давать эти преференции в ущерб себе. Тем более, если тот, кому давались эти преференции, – ничего не мог или не желал предложить взамен.
Так получилось с пресловутым «налоговым маневром», совершенном исключительно в российских интересах, но непреднамеренно задевшим интересы Белоруссии, привыкшей зарабатывать на перепродаже российской нефти. Понять требования Минска о компенсациях можно – потери для белорусской экономики действительно велики. Однако при этом Минск не желает делать никаких шагов навстречу.
В частности, Москва в последнее время активно настаивает на углублении интеграции, однако из Минска все чаще слышит заявления о «святости суверенитета». Складывающаяся ситуация все больше напоминает парадигму «деньги – стулья», где Россия готова дать деньги вечером, если стулья будут утром этого же дня, а Белоруссия готова предоставить стулья лишь после получения денег.
Есть ли выход из этого тупика? Иногда лично у меня складывается впечатление, что Москва и Минск говорят на разных языках. Отчасти это так и есть: ведь Россия больше рассуждает о политике, а Белоруссия – об экономике. И обе стороны весьма непримиримы: последние слова Путина о том, что Москва не будет дотировать экономику другой страны, звучат, пожалуй, еще жестче, чем заявления Лукашенко о покушении России на белорусский суверенитет.
С одной стороны, отрадно, что Москва наконец научилась переставать давать в долг всем подряд исключительно за рассуждения о нерушимой дружбе (США, например, своим союзникам ничего не дают за «красивые глаза»). С другой – надо понимать, что мы пока еще слишком слабы, чтобы ставить условия, как это умеют делать те же Штаты, против воли которых никто идти не осмеливается.
А время идет. И в нашем случае оно работает против Союзного государства – ведь постепенно бразды управления в наших странах переходят к новым поколениям, не заставшим СССР и уже не столь трепетно относящимся к нашему Союзу. Нынешняя попытка активизировать переговоры об интеграции – возможно, последний шанс для СГ, после которого оно либо будет наполнено реальным содержанием, либо медленно и незаметно исчезнет.
Во всяком случае, время есть до тех пор, пока в Белоруссии у власти Лукашенко. Как мы видим, его оппоненты явно настроены не столь благожелательно по вопросам интеграции. При этом сам Лукашенко сейчас активно будет использовать тему интеграции в своей предстоящей в будущем году избирательной кампании. И не зря Сергей Калашников обращает особое внимание на фактор выборов.
С одной стороны, Лукашенко необходимо сохранить голоса того большинства белорусов, которое пока еще поддерживает идею Союза с Россией. С другой – не консолидировать против себя прозападный электорат.
Так что, говоря о том, что Батька не собирается строить Союзное государство, Калашников одновременно и прав, и нет. Совершенно точно не будет, пока идет электоральный цикл и важна риторика, а не какие-либо реальные действия, скорее наоборот – важно их отсутствие, ведь выполнение обещаний всегда подразумевается строго после победы на выборах.
С другой стороны, новый срок, очевидно, будет последним для Лукашенко, и проблема трансфера власти уже будет требовать скорейших решений. При этом та же проблема возникает и в России, чем Лукашенко, скорее всего, попытается воспользоваться.
Так что, думаю, мы еще можем увидеть весьма неожиданные шаги от обеих сторон. Но точно не в ближайшие месяцы. В ближайшие белорусский президент будет слишком занят раздачей обещаний объять необъятное – крепить Союз с Россией и при этом отбивать ее нападки, рисуемые воображением Батьки, на белорусский суверенитет.
