Под самый занавес 2019 года, 31 декабря правительство Казахстана утвердило Государственную программу по реализации языковой политики в Республике Казахстан на 2020–2025 годы.
В суете новогодних праздников она осталась почти незамеченной обществом. Лишь несколько экспертов прокомментировали этот весьма любопытный документ. Попытаемся в рамках небольшой статьи разобраться, что представляет собой эта программа, чем она интересна и к чему приведет её реализация.
Однако прежде чем мы перейдём к этим вопросам, оглянемся назад, чтобы понять, как реализовывались прошлые программы, как менялось их содержание и поставленные в них акценты и какая языковая ситуация сложилась в Казахстане на текущий момент в результате их реализации.
Двадцатилетний дрейф от трёхязычия к латинизации
Системно к проблеме развития государственного языка Казахстан приступил в 2001 году, приняв Государственную программу функционирования до 2010 года.
Чтобы быть точным надо отметить, что хронологически самая первая языковая программа была принята еще в 1998 году. В ней была прописана её основная задача – «восстановление социальной справедливости» в языковой сфере. Эта программа предполагала работу по следующим направлениям: создание условий для свободного и бесплатного овладения гражданами страны государственным языком; развитие государственного языка и формирование предпосылок для его активного функционирования; создание базы для перевода делопроизводства на государственный язык; сохранение и развитие благоприятных условий для пользования гражданами страны родным языком.
Однако назвать работу, проводимую в рамках этой программы системной, было бы большим преувеличением. Очевидно, что достичь результатов по указанным направлениям за такой короткий срок, а программа была рассчитана на два года, невозможно. Собственно, ни по одному из четырех указанных направлений позитивных результатов нет до сих пор, спустя два десятилетия.
Целями программы 2001-2010 годов были обозначены расширение и укрепление социально-коммуникативных функций государственного языка, сохранение общекультурных функций русского языка; развитие языков этнических групп и внедрение английского языка в деловое общение. Ожидаемым результатом реализации программы должно было стать «создание оптимального социолингвистического пространства, определяемого достижением необходимого функционального соотношения языков, использующихся на территории Казахстана». В переводе с чиновничьего на русский это означало расширение сферы применения казахского языка за счет государственного делопроизводства, масс-медиа, системы образования, вооруженных сил и культурного мейнстрима.
Поскольку расширить использование казахского языка предлагалось, по сути, за счет сокращения объемов применения русского, была придумана идеологическая фишка, призванная компенсировать это сокращение – идеологема о трёхязычии. Был разработан и принят проект «Триединство языков», предполагающий одновременное развитие казахского языка как государственного, русского языка как языка межнационального общения и английского языка как инструмента успешной интеграции в глобальную экономику. Поскольку начало реализации этой программы президент Н. Назарбаев озвучил в своём послании народу, государственные органы взяли «под козырёк». Забегая вперед скажем, что из этой затеи – одновременного развития трех языков – ничего не вышло.
Но что касается увеличения объемов применения казахского языка, то эти показатели можно считать формально достигнутыми – увеличилось число организаций образования, выросло число СМИ, возрос документооборот, с каждым годом все больше диссертаций стало защищаться на государственном языке.
Для определения уровня владения государственным языком была разработана система «Казтест», по аналогии с американской TOEFL и британской IELTS. Была проделана определенная работа по научно-методическому обеспечению процесса обучения казахскому языку – разработана учебная литература, словари, методики. Всего на реализацию десятилетней программы было потрачено порядка 3 млрд тенге или 20 млн долларов по курсу 2001 года.
Реализация следующей программы была рассчитана на 2011-2019 годы. Предполагалось, что ее реализация приведет к увеличению доли населения страны, владеющего государственным языком до 90% в 2019 году, а также 100-процентному владению казахским всеми выпускниками школ, независимо от языка обучения. Также предполагался рост доли казахскоязычного контента в государственных СМИ до 72%. Кроме того, к 2019 году 25% населения Казахстана должно было в равной степени овладеть тремя языками – казахским, русским и английским.
Задачами программы, помимо прочего, были обозначены совершенствование и стандартизация методологии и развитие инфраструктуры обучения казахскому языку; повышение его престижа и востребованности, а также проведение комплексной работы по переводу алфавита казахского языка на латинскую графику.
Судя по отчету разработчиков программы, все целевые индикаторы были закрыты. Если подходить к оценке её результатов с формальной точки зрения – это так. Например, выпускники школ в обязательном порядке сдают экзамен по казахскому языку – чем не 100-процентное владение? Растет число массмедиа на казахском языке – показатель по увеличению доли контента также закрыт. А то, что подавляющее большинство выпускников русских школ знают казахский в лучшем случае на элементарном, бытовом уровне, а казахскоязычный контент никак нельзя назвать абсолютно востребованным – частности, которыми разработчики решили пренебречь.
К тому же много вопросов вызывает метод расчёта достигнутых показателей – социологический опрос населения. Насколько его результаты могут быть репрезентативными – большой вопрос, также остающийся на совести разработчиков.
Всего на реализацию программы было потрачено 36 млрд тенге, что по текущему курсу составляет 92 млн долларов.
Языковая ситуация в Казахстане на текущий момент
Нельзя сказать, что эти программы были провальными. Однако считать, что все поставленные в их рамках задачи выполнены, было бы преувеличением. В нескольких предложениях сложившуюся к 2020 году языковую ситуацию в Казахстане можно охарактеризовать следующим образом.
Произошло серьезное изменение языковой ситуации в стране, по сравнению с советским периодом. Существенно выросла сфера применения казахского языка. Из ограниченного коммуникационного пространства аула и сельского хозяйства он пришел в большинство сфер жизни государства – образование, государственное управление, культуру и пр.
Следовательно, два культурно-языковых пространства – русскоязычное и казахскоязычное стали существовать не параллельно друг другу, а начали пересекаться. И казахи, большинство из которых являются билингвами, т.е. знают казахский и по меньшей мере понимают русский язык, оказались в более выигрышном положении. Разумеется, они вправе ждать некоей «взаимности» от тех, для казахский не является родным. Но этого во многом «благодаря» формально выполняемым госпрограммам не происходит. Именно в этом кроется причина конфликтогенности, присущей языковой сфере.
В то же время считать, что казахский язык стал доминировать, было бы неверно. Далеко не все овладели казахским языком, несмотря на позитивные реляции чиновников.
Латинизация – новый тренд в языковой политике
На этом фоне была принята новая программа развития языков, в этот раз рассчитанная на пять лет. Главным моментом, отличающим ее от принятых ранее программ, является то, что она направлена «на модернизацию казахского языка на основе латинографического алфавита».
Но моментов, которые роднят ее с ранее принятыми программами, больше. Так, на её реализацию выделено почти 17 млрд тенге, что по текущему курсу составляет больше 42 млн долларов.
Ряд поставленных индикаторов почти повторяет принятые ранее цели. Так, по программе 2011-2019 годов доля населения страны, владеющего государственным языком, должна была составить 90% к 2019 году. В новой программе эта цифра чуть увеличена – в 2020 году планируется довести её до 90,5%, а в 2025 году – до 95%. Откуда взялись эти цифры – абсолютно непонятно.
Еще один момент – программа начинает реализовываться в крайне сжатые для такой масштабной задачи, как переход на латинскую графику, сроки, не имея достаточных базовых условий – общепринятого алфавита, разработанной и общепринятой грамматики и пр.
Незадолго до принятия программы президент К. Токаев раскритиковал принятый его предшественником вариант алфавита и отправил его на доработку (этого следовало ожидать, поскольку многие надписи на латинице принимали весьма забавные формы).
Бар «Пей здесь» Ресторан доступной кухни «Sabiz»
Чуть позже организации, ответственные за выполнение этой задачи, сообщили, что в настоящее время разработано целых 8 вариантов алфавита. Всё это дает поводы для скепсиса в отношении перспектив реализации данной программы.
Неизбежность сокращения русскоязычного пространства в Казахстане
Однако общий тренд проводимой в Казахстане языковой политики очевиден – дальнейшее расширение объемов применения казахского языка. Объективности ради необходимо отметить, что в Казахстане, в отличие от многих стран бывшего СССР, путь к изменению языкового баланса в пользу государственного языка растянулся на три десятилетия. Так, в законе «О языках», принятом еще в КазССР в 1989 году, государственным был обозначен казахский язык, а русскому был придан статус языка межнационального общения. И лишь спустя 31 год на статус языка межнационального общения, т.е. по сути главного вербального инструмента социальной коммуникации, начинает претендовать казахский.
Таким образом, Казахстан идет по пути перехода от билингвальной модели языковой политики к национально доминирующей. Думается, что в ближайшее десятилетие произойдет активизация обсуждения вопроса о придании казахскому языку нового правового статуса через принятие закона «О государственном языке». Не исключено, что в указанный период он будет принят. Его центральной нормой явно станет статья об обязанности всех граждан страны знать казахский язык.
Что касается судьбы русского языка, то постепенно его коммуникативные функции будут сокращаться в силу демографических и политических факторов. Однако это произойдет не скоро и, скорее всего, не очень заметно.
