Агропромышленный комплекс является одним из важных секторов экономики, который формирует продовольственную и экономическую безопасность страны. Однако сегодня в Казахстане эта отрасль, несмотря на все программы развития, остается сферой потенциальных, а не реальных возможностей. Более того, с 1991 года доля аграрной отрасли в ВВП страны снизилась с 29,5 до менее 5%.
Урожаи и воспроизводство птицы, крупного и мелкого рогатого скота в Казахстане оставляют желать лучшего. Уж сколько лет прошло, а до результатов былых социалистических достижений еще очень далеко. Как по количеству, так и по качеству выпускаемой продукции. Стабильный рост наблюдается лишь в ежегодном повышении цен на продукты питания.
Анализ показывает, что на внутреннем рынке продуктов питания в значительной степени (от 30 до 90%) присутствует импорт, причем даже по тем видам, которые производились на отечественных предприятиях: плодоовощным консервам (84%), сырам и творогу (51%), мясу птицы (50%), мясным и мясорастительным консервам (40%), колбасным изделиям (39%), сливочному маслу (36%). Ощутимо «провисание» по сахару (57%) и рыбе (72%). Не радуют цифры по импорту мяса и мясопродуктов: только за 10 месяцев 2019 года из России, Беларуси, Украины, Аргентины, Уругвая ввезено 183,7 тыс. тонн. Свыше 10 кг на душу населения! При этом мощности перерабатывающих предприятий загружены на 25-50%.
Среди причин сложившейся ситуации (наряду с неразвитостью системы заготовкок, засильем посредников и т. д.) – приписки. В течение многих лет в Казахстане статданные, начиная от посевных работ до валовых объемов продукции АПК, систематически завышались, и реальные цифры сильно отличались от бумажных. В частности, фермеры рассказывают о нередких «просьбах» местных властей отчитаться об опережающем реальные сроки завершении полевых работ даже в дождливые периоды.
Одним из проблемных вопросов сельского хозяйства страны является мелкотоварный характер производства. Сейчас в стране насчитывается около 1,6 млн личных подсобных хозяйств (ЛПХ) и 200 тыс. крестьянских и фермерских хозяйств. На их долю приходится до 70-90% производства молока, мяса, плодов, овощей, картофеля, поэтому подсчет произведенной там сельхозпродукции заслуживает особого внимания. Здесь, учитывая масштабы, открываются практически безграничные возможности для статистического «творчества».
Приписки в Казахстане превзошли советские (тогда приписки считались экономическим преступлением, и за них грозил тюремный срок) масштабы. К примеру, в 2002-2003-х годах, по словам тогдашнего главы аграрного ведомства и вице-премьера Ахметжана Есимова, объем приписанного зерна превысил 2 млн тонн. В 2012 году Минсельхоз обнаружил расхождение по урожаю почти на 1,5 млн тонн: по статистике было 11,2 млн тонн зерновых, а по данным космического мониторинга – 9,8 млн.
Согласно данным министерства сельского хозяйства, в 2016 году в Казахстане собрали рекордный урожай зерновых – 21,1 млн тонн в бункерном весе. Проведенная летом следующего года Генеральной прокуратурой проверка выявила отсутствие на хлебоприемных предприятиях республики 5,5 млн тонн зерна, заложенного в банках второго уровня в виде расписок и государственного резерва.
В 2019 году, по сводке аграрного ведомства, было намолочено 19,7 млн тонн зерна. Вместе с тем Международный совет по зерну оценил объем производства всех видов зерна в Казахстане в 16,8 млн тонн. Годом ранее расхождение данных составляло 3,6 млн тонн.
Аналогичная ситуация в животноводстве. В частности, проведенная в 2011 году идентификация КРС показала расхождение между данными статотчетов и реальностью примерно на 1 млн голов. Таким образом, мяса в тех объемах, которые «чиновники от сохи» планировали отправлять на экспорт, просто не оказалось. Провалились затеи масштабных экспортных поставок мяса премиум-класса в Россию (которая ежегодно завозит около 700 тыс. тонн говядины), в Китай (импортирующий свыше 1 млн тонн говядины). Амбициозная планка экспорта в 60 тыс. тонн в год, установленная еще в бытность министром Асылжана Мамытбекова (проработавшего на этом посту с 2011 по 2016 год), все еще остается за горизонтом.
Проблема приписок носит комплексный характер, среди ее причин: хищения, коррупция, желание руководителей скрыть свою некомпетентность, лень, непрофессионализм. Чиновники также вынуждены хвалиться перед вышестоящим начальством рекордными цифрами собранного урожая, растущим поголовьем скота. От этого зависит, «усидят» они в кресле или нет.
Нужно менять подходы к оценке их деятельности, которая сегодня выстроена так, что им необходимо все время демонстрировать положительную динамику. Однако последняя пока плохо коррелирует с реальностью, и для достижения утвержденных ранее показателей акимы рисуют нужные цифры. Аграрии также принимают правила игры. Кому-то не хочется портить отношения с местной властью, тем более если это ему ничего не стоит. Другие добавляют «липовые» центнеры, если за это дают какие-то бонусы или хотя бы их не отбирают.
А кто-то, приписывая поголовье скота и получая незаконные субсидии, торопится освоить бюджетные миллионы: на каждую голову выделяется по 18 тыс. тенге госсубсидий. В частности, в 2019 году на субсидирование развития племенного животноводства и повышение продуктивности отрасли выделено 115,7 млрд тенге. Кредиты на приобретение 82,2 тыс. голов КРС получили 840 семейных ферм.
Отметим, что, к примеру, в Белоруссии развивают кормовую базу для скота и в итоге заваливают казахстанские магазины своей колбасой и прочими мясными деликатесами. В РК же закупают за валюту импортных бычков и буренок, многие из которых не выдерживают предлагаемого им аскетического рациона: мало выпасов, трудно с кормами, нередко весьма скудными (жмых, малоценные отходы, отруби).
Практика приписок продолжает жить. Решить эту проблему и навести порядок власти надеются путем цифровизации, которую Минсельхоз сейчас внедряет в качестве стратегической задачи. Благодаря мониторингу спутников либо беспилотников появляется возможность отслеживать каждый земельный надел. Однако ситуация вряд ли изменится, пока в отрасли будут доминировать мелкие хозяйства, а статистика оставаться завязанной на бюджетные потоки и региональную политику.
Фундамент проблемы приписок в том, что от цифр сельхозстатистики зависят управленческие и финансовые решения, например распределение средств господдержки АПК, аппаратный вес конкретных руководителей. Это делает соблазн приписок крайне великим. Руководство региона обязывают отчитываться о выполнении индикаторов госпрограмм (росте индекса физического объема, росте урожайности, надоев, привесов).
Поскольку это влияет на размер государственных субсидий, то для местных властей важным фактором становятся рапорты о положительных результатах своей деятельности. Сравнительно легко это сделать за счет ЛПХ, так как здесь сложно разбираться в адекватности показателей, а администрация будет биться за нужные цифры, показывая их рост, до последнего.
Для наведения порядка в этом вопросе необходимо разрабатывать условия, минимизирующие возможности приписок. В частности, не только сделать систему получения субсидий простой и прозрачной, но и добиться, чтобы виновные возмещали все приписанное из собственных средств.
