О том, что внутри Евразийского экономического союза не должно быть никаких препятствий для свободного перемещения товаров, услуг, капитала и рабочей силы, страны-участники объединения договорились еще при его создании. Однако за прошедшие годы им так и не удалось окончательно избавиться от национального протекционизма, который только разрушает саму суть союза. Несмотря на то, что процесс снятия ограничений в ЕАЭС продолжается, а полное освобождение евразийского экономического пространства от внутренних барьеров должно завершиться к середине нынешнего десятилетия, сегодня все больше стали слышаться пессимистичные заявления о том, что если это и произойдет, то будет только на бумаге.
Наибольший резонанс относительно вопросов преодоления препятствий внутри ЕАЭС вызвали недавние заявления главы коллегии Евразийской экономической комиссии Михаила Мясниковича, который, как известно, представляет в ней Белоруссию. Вначале, общаясь 27 февраля с Александром Лукашенко, он заявил, что предлагает лидерам стран объединения одномоментно принять решение об отмене всех ограничений и «не порождать новые». По его мнению, нынешние барьеры по своей сути не являются определяющими в торговле, но «создают массу ненужных препятствий для бизнеса и для людей», и таким образом «формируется негативное социальное мнение, что союз ничего не дает».
Однако, как считают аналитики, в данном случае бывший премьер-министр Белоруссии немного слукавил, так как помимо указанных им проблем в торговле подакцизными товарами (алкоголь, табак) существует ряд вопросов, которые являются краеугольными в отношениях между некоторыми странами ЕАЭС. В первую очередь речь идет о проблемах транзита и инфраструктурных платформах, в том числе о свободном доступе к трубопроводному транспорту. Последнее, как известно, крайне беспокоит не только Белоруссию, но и Казахстан, который готов нарастить экспорт своей нефти, но не может этого сделать из-за позиции России, которая формально ограничивает доступ казахстанским компаниям к своей трубе. Поэтому называть решение данного вопроса «не определяющим в торговле», кончено же, нельзя.
Стоит заметить, что слова о необходимости убрать все ограничения в торговле внутри ЕАЭС звучат уже не первый год и, как правило, все участники объединения формально с этим согласны. Однако сегодня ни один из членов союза не может с полной уверенностью сказать, что полное снятие барьеров не станет причиной проблем для их национальных экономик. Это в том числе отметил и сам М. Мясникович, который после своего громкого заявления поспешил уточнить, что предложение о одномоментном снятии всех ограничений внес премьер-министр РБ Сергей Румас, а ЕЭК не может принять подобное решение, поскольку оно относится к полномочиям президентов стран ЕАЭС. «Это компетенция исключительно только глав государств, но правительство и ЕЭК должны подготовить очень убедительные расчеты, что это не обрушит экономику того или иного государства или не создаст потрясения конкретного завода или целой отрасли», – сказал он. И такое поведение белорусского представителя, по мнению экономистов, вполне объяснимо, так как сегодня Белоруссия, как и большинство стран ЕАЭС, не готова полностью открыть свой рынок даже для партнеров по объединению.
Изначально предполагалось, что эффект от ликвидации торговых барьеров в рамках ЕАЭС будет достаточно ощутимым. И, как отмечали экономисты, самым большим он должен был оказаться именно для Белоруссии, которая могла бы увеличить свой ВВП на 2,8%, а благосостояние (накопленным итогом) – на 7,3%. Для Казахстана данные показатели должны были составлять 0,7% и 1,3% соответственно. Остальные же участники союза почувствуют эффект от снятия барьеров незначительно. Например, Россия сможет повысить уровень ВВП всего на 0,2%, а благосостояние – на 0,5%.
Однако, как показала практика, несмотря на эти цифры, никто в ЕАЭС не оказался готов полностью стать открытым для иностранных товаров и предприятий. Согласно данным ЕЭК, на конец 2018 года насчитывалось 71 препятствие, из которых барьеров – 17, ограничений – 37, изъятий – 17. При этом за прошедший год ситуация кардинальным образом не изменилась. В настоящее время, как отмечал А. Лукашенко, в ЕАЭС продолжает оставаться 14 изъятий, те же 37 ограничений (за 2019 год планировалось устранить 6) и 15 барьеров.
Согласно прогнозам экспертов, из-за сложности переговоров, даже если главы правительств ЕАЭС, действительно, смогут, как и договаривались ранее, на каждом Межправсовете убирать по два-три ограничения, процесс полного освобождения рынка союза может затянуться на долгие годы. И это при условии, что страны не будут вводить новые барьеры, на что, как показывают последние события, сегодня рассчитывать не приходится. Например, заявляя о необходимости снятия всех ограничений, Белоруссия продолжает сохранять фактически запретительные меры для поставок в республику сахара. Россия, которая формально сняла введённый в 2019 году запрет на поставки в страну белорусского молока, продолжает ограничивать его импорт иными мерами, точечного характера. При этом в прошлом году до конца так и не были решены проблемы «публикации данных о госзакупках на русском языке в Армении», «отмены разрешительного порядка на ввоз зерна в Белоруссию» и прочее.
Вместе с тем нельзя говорить о том, что страны ЕАЭС за прошлые годы не сделали шаг навстречу единому рынку. Например, в Белоруссии предприняли меры по выравниванию ставки НДС для отечественных товаров и продукции. В Казахстане ввели изменения в Налоговый кодекс, которые должны сблизить его с налоговым законодательством других стран союза. Кыргызстан обещает принять меры по выравниванию действий механизма «минимального уровня контрольных цен», которое на сегодня касается только производителей из других стран ЕАЭС. Однако все это не затрагивает действительно серьезных сфер сотрудничества – вопросов создания общих рынков нефти, нефтепродуктов, газа и электроэнергии, на долю которых приходится до 30% общесоюзного товарооборота. Более того, исходя из последних заявлений М. Мясниковича, эксперты склонны считать, что ситуация в ближайшее время не улучшится, так как страны по-прежнему стремятся защищать свои интересы.
Так, по словам главы коллегии ЕЭК, белорусские предприятия, как и казахстанские, сегодня не участвуют в российской программе импортозамещения. «Получается, что создается программа импортозамещения под конкретную только страну. Я считаю, что наш белорусский «Интеграл» имеет полное право присутствовать в этой программе не как чужое, иностранное предприятие», — заявил М. Мясникович. При этом он отметил, что «такими же правами можно наделить и российские предприятия на белорусском рынке, предварительно обеспечив добросовестную конкуренцию». «Издержки, относимые на себестоимость, должны быть одинаковыми. Пока этого нет. Что касается энергоносителей, цены – разные, тарифы – разные. Мы не требуем исключительных цен, мы говорим: давайте они будут равные», – пояснил чиновник ЕЭК, фактически лоббируя интересы Белоруссии. По мнению некоторых аналитиков, слова М. Мясниковича означают, что с белорусской точки зрения основные проблемы в ЕАЭС сводятся только к вопросу равных цен на энергоносители, а остальные направления работы в союзе считаются вторичными.
В то же время сегодня экономисты считают, что, даже если странам и удастся, как это запланировано, сформировать единые рынки нефти и газа с 2024 года, это не решит всех проблем в ЕАЭС, так как страны продолжат защищать свои национальные интересы. Об этом в том числе свидетельствуют многочисленные заявления чиновников. Например, на фоне слов М. Мясниковича о снятии всех барьеров А. Лукашенко, посещая в начале февраля фарфоровый завод в Добруше, заявил, что «надо защитить свой рынок». И такая двойственная позиция, к сожалению, присуща сегодня не только Белоруссии, но и всем членам объединения.
Проблема в данном случае заключается в том, что в Евразийском экономическом союзе над целями и задачами интеграции по-прежнему превалируют желания его участников оградить своих товаропроизводителей от внешней конкуренции. Именно поэтому страны продолжают вводить различные экспертизы, дополнительные требования на региональном уровне, а также сохранять институт специмпортеров, как в Белоруссии. С одной стороны, такая позиция участников ЕАЭС вполне объяснима – производители наиболее развитых стран объединения в случае свободного доступа на рынки других членов союза не только создадут дополнительную конкуренцию, но и вполне могут потеснить местные компании. Это означает закрытие предприятий, повышение безработицы, сокращение налогов и необходимость реформирования целых отраслей экономики. Пойти на это многие страны ЕАЭС сегодня не готовы.
С другой стороны, сохраняющиеся барьеры и ограничения мешают развитию всего евразийского пространства, что прекрасно понимают его участники. Более того, это порождает и такое явление, как контрабанда, чего на свободном рынке товаров не может быть по определению. Не секрет, что, например, в России обнаруживаются белорусские контрафактные сигареты, нелегальный казахский алкоголь или запрещенная к ввозу на российский рынок продукция из стран санкционного списка. И таких примеров можно приводить множество, что только повышает степень недоверия стран ЕАЭС друг к другу и переводит вопрос экономической интеграции в область политики.
