2020 год начался с конфликта США и Ирана на Ближнем Востоке, затем стала бурно распространяться коронавирусная эпидемия, провалились переговоры стран ОПЕК+, что спровоцировало обвал цен на нефть и панику на мировых биржах. Из-за негативных трендов в экономике упал рубль, а следом и другие валюты стран СНГ.
И если сегодня в Китае наступление вируса начинает затухать, то Европа, по заключению ВОЗ, стала эпицентром пандемии. США прервали авиасообщение с Европой, внутри ЕС вновь появились границы в карантинных целях. Все ограничительные меры разрушают логистические и экономические цепочки в мировой экономике, последствия от прерванных поставок сырья и запчастей будут ещё долго давать о себе знать.
Первые случаи заражения появились в Казахстане, в России счёт заболевших пошёл на десятки. Лишь дело времени, когда коронавирус проникнет и в остальные страны ЕАЭС.
Ждём новый мировой кризис?
Пока медики заняты поиском вакцины, экономисты подсчитывают финансовый ущерб. Станислав Ткаченко, доктор экономических наук, профессор Санкт-Петербургского государственного университета, полагает, что в краткосрочной перспективе негативные факторы будут преобладать, но до мирового кризиса дело не дойдёт и ЕАЭС сможет успешно пережить нынешние трудности.
– Станислав Леонидович, когда сорвалось сделка ОПЕК+, вслед за нефтью упал курс рубля. В таком положении рубль будет находиться, пока цена нефти снова не вырастет?
– В размышлениях относительно будущего валютного курса рубля следует исходить из двух базовых свойств российской валюты:
- рубль – одна из самых волатильных валют мировых финансов последних двух десятилетий. Если в мировой экономике происходит какое-то потрясение («внешний шок»), то именно курс рубля падает больше других валют, а затем в течение месяцев или даже лет отыгрывает это падение, зачастую возвращаясь к предкризисному паритету;
- несмотря на все разговоры о «свободном плавании», курс рубля сегодня определяется решениями Центрального банка и правительства России. Абсолютное большинство экспертов убеждено в том, что курс рубля правительство и ЦБ занижают для того, чтобы защищать производителей на внутреннем рынке от конкуренции со стороны импорта, а также для наполнения бюджета за счет налогов экспортеров, обменивая на внутреннем рынке иностранную валюту на рубли по завышенному курсу.
Поэтому курс рубля будет низким весь тот период, пока в мировой экономике будут доминировать плохие новости: коронавирус, падение индексов ведущих фондовых бирж, прекращение международного авиасообщения. Но я верю в то, что через полгода мы опять увидим обменный курс 60 рублей за один доллар США.
– Вслед за рублём упали курсы сома, тенге и других стран СНГ, как эти процессы связаны?
– Это параллельное снижение курсов валют государств ЕАЭС и СНГ показывает возрастающую интегрированность наших экономик. Странам Евразийского союза удобнее пережить кризис при заниженном обменном курсе национальных валют. Фактически уже сейчас можно говорить о формировании предпосылок для валютного союза пятерки государств ЕАЭС, и введение единой валюты после нынешнего кризиса станет реальнее именно в силу того, что наши экономики уже рассматриваются как фундаментально единые. Думаю, что по итогам анализа нынешнего кризиса и его последствий политики придут именно к такому выводу: лучше совместное плавание валют пяти государств, ибо устранение конкуренции валют на внутреннем рынке ЕАЭС позволяет сделать этот рынок глубже и привлекательнее для внешних партнеров.
– Если учесть экономический кризис, связанный с коронавирусом, то как девальвация валют скажется на состоянии экономик стран ЕАЭС в краткосрочной и долгосрочной перспективе?
– Пока еще рано говорить о том, что в экономиках государств ЕАЭС наступил кризис. Давайте не торопиться, дождемся надежной статистики, подтверждающей этот тезис. При этом не буду отрицать – наступление периода стагнации (нулевого экономического роста) в ближайшие месяцы весьма вероятно. В краткосрочной перспективе девальвация поможет местным товаропроизводителям (промышленности, аграрному сектору и сфере услуг) легче пережить замедление роста экономики, устранив с внутреннего рынка значительную часть импортных товаров и услуг.
В долгосрочной перспективе негативные последствия девальвации проявятся в полной мере: снижение объемов внутренних инвестиций и практически полное прекращение притока зарубежных капиталов создадут мощное препятствие для возобновления роста экономики. Идеальной для экономики современного государства является стабильность валютного курса национальной денежной единицы, поскольку только при таком условии инвесторы (внутренние и зарубежные) могут строить планы на развитие бизнеса хотя бы на среднесрочную перспективу (3-5 лет).
– В последние дни во всём мире обваливаются биржевые котировки. Некоторые экономисты говорят, что надвигается мировой кризис, сравнимый с тем, который был в 2008 году. Вы согласны с этим утверждением?
– Сравнение с кризисом 2008 года вполне уместно, но я не считаю, что для России и других государств СНГ это был какой-то системный и разрушительный кризис. Напомню, что по итогам кризиса валютный курс рубля изменился незначительно: (28 рублей за доллар в декабре 2008 года и 29 рублей – в октябре 2009 года). Промышленное производство падало с сентября 2008 по январь 2009 года, затем был примерно полугодовой период стагнации; быстрый рост российской промышленности начался уже в сентябре 2009 года. Примерно аналогичная ситуация была и в других государствах планеты.
Кризис 2008 года убрал с фондовых рынков наиболее раздутые «пузыри», главные из них – ипотечное кредитование и эмиссия ценных бумаг, обеспеченных субстандартными закладными. По итогам кризиса в США начался период относительно быстрого роста внутренней экономики, одним их последствий которого стало рекордное расширение рынка труда и минимальные показатели уровня безработицы за последние полвека. Экономический рост вернулся также в Европу, позволив ей преодолеть острую фазу кризиса в таких государствах, как Ирландия, Испания, Португалия и Греция.
Реальная опасность – повторение сценария кризиса 1970-х годов, вызванного взлетом цен на нефть и кризисом прежней модели государственного регулирования экономики, утвердившейся в США и Западной Европе после Второй мировой войны. Но пока причин для того, чтобы рассматривать нынешние потрясения как первую фазу наступающего глобального экономического кризиса, не видно.
– Если пессимистические прогнозы по мировому кризису всё-таки сбудутся, то как это отразится на ЕАЭС? Выдержит испытание или начнёт разваливаться, как ЕС?
– Надеюсь, что развала ЕАЭС не произойдет, сейчас к этому нет никаких предпосылок. Евросоюз также пока рано хоронить, этот интеграционный блок уже выдержал немало испытаний, и нынешнее ничуть не более опасное, чем кризисы 1973 или 2008 годов. По итогам нынешнего кризиса в структуре и принципах работы ЕС и ЕАЭС, конечно, будут сделаны какие-то корректировки, которые приостановят их движение к большей федерализации. Но как структуры, отвечающие экономическим интересам своих государств-членов, ЕС и ЕАЭС сохранятся, я в этом убежден.
– Когда можно ожидать окончания кризисных явлений и стабилизации мировых цен на сырьё, восстановления валютного курса и в целом – стабильного развития наших экономик?
– Оптимистичный сценарий – через полгода, более осторожный – через один год. Цена нефти стабилизируется в пределах 40 долларов за баррель, валютные курсы денежных единиц государств ЕАЭС прекратят свои скачки и зафиксируются на более низких уровнях, чем это было до кризиса. Экономический рост в России замедлится до уровня 1% в год. В такой ситуации для правительств наших государств открывается прекрасное «окно возможностей» для проведения структурных реформ. Очень надеюсь, что наши власти этой возможностью воспользуются.
Стабильность или дестабилизация?
Если у России есть большие финансовые и материальные резервы для смягчения кризиса, то у её союзников по ЕАЭС такие возможности на порядок скромнее. Особенно тревожно за Кыргызстан, который едва ли вынесет возможную изоляцию из-за карантина, т. к. 80% продовольствия и других необходимых товаров поступает из других стран. Пока коронавирус в Кыргызстане не обнаружен (сам по себе удивительный факт!), хотя под наблюдением врачей и находятся более 500 человек. Но, готовясь к этой напасти, население начинает запасаться продуктами длительного хранения. Власти закрыли все школы и вузы на трехнедельный карантин. Принимаются и другие меры.
Политолог из Бишкека Игорь Шестаков считает, что определённые риски для Кыргызстана текущий кризис, безусловно, несёт.
– Игорь Альбертович, для Кыргызстана это первый урок по преодолению трудностей такого рода?
– Да. За годы независимости хоть и были обвалы национальной валюты, но, чтобы одновременно происходили мировой кризис и эпидемия, это – впервые. Плюс у нас выборы скоро, и мне кажется, что они не будут отменены – ни в местные органы власти, ни парламентские. Потому что политики не захотят лишать себя возможности попасть во властные структуры.
Возможно, некоторые политические силы воспользуются кризисом, чтобы раскачать ситуацию. Учитывая, что Кыргызстан – страна митингов, то можно ожидать чего угодно. У нас в первую неделю марта уже прошло два митинга, на обоих произошли столкновения и аресты.
Когда ухудшается социально-экономическая ситуация, а сейчас всё к этому идёт, то, конечно, какие-либо действия, направленные на раскачку общественно-политической ситуации в стране, возможны. Потому что население недовольно правительством, сейчас идёт рост цен, непонятно, контролирует ли их кто-то. Граница с Китаем закрыта, недавно коронавирус добрался до Казахстана. Если казахи тоже закроют границу, то мы элементарно окажемся без многих жизненно необходимых товаров, это вызовет недовольство населения и претензии к властям в первую очередь.
