Год назад в Казахстане произошло событие, которого долго ждали и, по всей очевидности, готовились к нему. После 28 лет правления Нурсултан Назарбаев покинул президентский пост. Заявив в канун Наурыза 19 марта 2019 года о сложении своих полномочий, первый президент РК свою миссию теперь видел «в обеспечении прихода к власти нового поколения руководителей, которые продолжат проводимые в стране преобразования».
Его место занял Касым-Жомарт Токаев, провозгласивший курс преемственности. Кадровый дипломат, он известен не только в Казахстане, но и за его пределами. Возможно это обстоятельство предрешило выбор в его пользу.
Первый год его президентства минул. В Казахстане не стали придавать значения этой дате. Сам К.-Ж. Токаев скромно написал в «Твиттере»: «В рамках преемственности стратегии отца-основателя государства (Нурсултана Назарбаева. – Ред.) сделано немало. Реформы с целью модернизации страны будут продолжены».
Между тем год выдался богатым на события и начать следует с несанкционированных митингов. С ними К.-Ж. Токаев столкнулся ещё до того, как официально возглавил страну. Вопреки ожиданиям, достаточно консервативный политик, каким его привыкли считать в экспертных кругах, занял толерантную позицию. В интервью журналистам Euronews президент заявил, говоря о митингущих: «Они требуют от правительства решения их насущных социально-экономических проблем. Власть услышала».
Чуть позже К.-Ж. Токаев дал оценку уличным митингам, назвав их нормальным явлением политического процесса. Более того он предложил пересмотреть действующее законодательство и отказаться от разрешительного принципа в пользу уведомительного при организации и проведении уличных пикетов. «Если мирные акции не преследуют цели нарушения общественного покоя граждан, то нужно идти им навстречу», – сказал он в сентябре 2019 года на совместном заседании палат парламента РК.
Позиция по митингам была нехарактерной для правящих кругов, которые любят тишину и покой. Но это не единственное заявление, резавшее слух обывателю. В парламенте К.-Ж. Токаев анонсировал реформы, заметив, «что взрывная политическая либерализация приводит к нестабильности». Тем самым он дал понять, что «цветная революция» – не наш путь. «Поэтому мы будет осуществлять политические реформы без забегания вперёд, но продуманно. Наш принцип: экономические реформы невозможны без политической модернизации», – заявил президент.
Тезис бился лбом в принцип «вначале экономика, потом политика», предложенный Н. Назарбаевым в конце 90-х годов в качестве модели развития Казахстана. Но факт остаётся фактом: без эффективных политических институтов трудно создать конкурентоспособную экономику. Кризис 2008 года, обвал цен на нефть в 2014 году выявили «проблемные зоны» страны: слабая диверсификация экономики, тонкая прослойка МСБ, ограниченные экспортные возможности. Симптомы указывали на то, что без реформ в политике трудно добиться экономических успехов. Такой вывод следовал из опыта «азиатских тигров», на которые равнялся Нур-Султан, где наряду с модернизацией экономики проводили политические реформы.
Даже в Китае, где сохранилась однопартийная система, реформы затронули не только сферу экономики, но и компартию. Она сохранила идеологическую начинку, но отказалась от доктринёрства. Как заявлял Дэн Сяопинь: «Практика – критерий истины!» Место и роль КПК в политической системе сохранилась, поменялись её принципы работы. Прагматизм, акцент на результаты деятельности трансформировали не только Компартию Китая, но и экономику. В других азиатских странах проводили более радикальные политические реформы, благодаря чему они вышли на траекторию динамичного роста.
Это не ушло от внимания второго президента РК. Трендом президентского года стало «Слышащее государство». В Послании народу Казахстана К.-Ж. Токаев заявил, что предстоит восстановить доверие граждан к органам власти, а также наладить коммуникацию с населением. «Поэтому необходим переход на концепцию «Слышащего государства», – отметил он в выступлении. Термин впервые был упомянут в Стратегическом плане развития страны до 2025 года, утверждённом три года назад. Но часто его стали употреблять только в последние 12 месяцев. Идея состояла в том, чтобы заставить чиновников чутко реагировать на запросы граждан. В том числе в социальных сетях. Но реализовать в жизнь концепцию «Слышащего государства» бюрократическими усилиями не представляется возможным.
Кстати, о чиновниках – отдельный разговор. Выступая перед депутатами, президент заявил о предстоящем с 2020 года снижении их численности. По словам К.-Ж. Токаева, «к 2024 году количество госслужащих и нацкомпаний следует сократить на 25%». Мера злободневная. В Казахстане насчитывается около 100 тыс. чиновников, что больше, чем в Японии. При этом количество населения в разы меньше: 18 млн человек против 126. Как заметил депутат Мажилиса РК Азата Перуашева, «у них один чиновник, получается, на 14 тыс. человек. У нас чиновник, начальник – на каждые 180 человек». При этом результат работы госслужбы прямо противоположный. Планы сокращения численности чиновников звучали прежде, но они сталкивались с сопротивлением госаппарата. Поэтому пока рано говорить об успехах.
Еще одной мерой, призванной повысить доверие граждан к государству, стало создание Национального совета общественного доверия (НСОД), в состав которого вошли видные активисты, эксперты. «Разные мнения, но единая нация, вот вам ориентир», – заявил К.-Ж. Токаев. Задача Совета – выработка рекомендаций по преобразованию Казахстана. Однако орган не имел властных полномочий и был совещательной структурой при президенте РК. Его рекомендации должны были лечь в основу новых законов. Но их подготовкой занимались профильные министерства. В результате, как показал новый законопроект «О митингах», дух рекомендаций НСОД выветрился.
Другой интересной инициативой К.-Ж. Токаева стало усиление роли неправительственного сектора. «Для создания активного гражданского общества, я считаю, нужно повышать статус негосударственных организаций», – отметил он на совместном заседании палат парламента. Однако такое положение К.-Ж. Токаев предложил закрепить не в законе, а в Концепции развития гражданского общества до 2025 года. Также президент высказался за декриминализацию статьи о клевете. Эта норма в своё время сильно ударила по средствам массовой информации и до сих пор остаётся дамокловым мечом для прессы.
Говоря о переменах в стране, нельзя обойти вопрос о внешней политике. С самого начала К.-Ж. Токаев заявил, что Казахстан сохранит многовекторный курс. В доказательство слов он нанёс первые зарубежные визиты в Россию и Китай. Такой выбор отражал уровень и характер отношений Казахстана с этими государствами. Ещё одной страной в списке нового президента РК стал Узбекистан. Его поездка в Ташкент указывала на то, что Казахстан будет придавать особое значение сотрудничеству с соседями по Центральной Азии.
При новом президенте также сохранится тренд на сотрудничество со странами ЕАЭС. Об этом говорит активная позиция Нур-Султана в Союзе, где в последнее время он отстаивает свои интересы и в то же время поднимает актуальные вопросы дальнейшей интеграции. Тем не менее перемены коснулись и внешней политики, которая приобретает прагматичные черты. Перед ней ставится задача привлечения инвестиций и поиска новых рынков сбыта отечественной продукции. Тренд связан с геополитической борьбой в мире, от которой Казахстан пытается дистанцироваться, а также с политикой диверсификации экономики и стремлением слезть с «нефтяной иглы».
Безусловно, Касым-Жомарт Токаев обладает свежим взглядом на политическую жизнь республики, который указывает на то, что в среде элиты есть люди, видящие как успехи, так и проблемы страны. Поэтому возникает вопрос: сможет ли он не только инициировать, но и реализовать курс реформ? Иными словами, готов ли он менять систему, выходцем из которой сам является? Принято считать, что такие люди обременены «багажом» прошлого, что мешает им проводить перемены. С другой стороны, мировой опыт показывает, что успешные реформаторы сами зачастую были продуктами той системы, которую перестраивали. Например, Дэн Сяопинь. Поэтому «багаж прошлого» стоит учитывать, но не рассматривать как абсолютный показатель.
Ещё один аспект – это консенсус внутри элиты относительно реформ. Согласие способствует продвижению перемен, но, как правило, единодушие – редкое явление в правящем классе. Поэтому реформы сталкиваются с сопротивлением внутри общества и части элиты. Что касается К.-Ж. Токаева, то он не боится привлекать к управлению новых лиц. В его окружении можно встретить общественных деятелей, специалистов. Зачастую это люди, которые добились результатов в своей сфере деятельности. Но увы, пока они не оказывают сколько-нибудь заметного влияния на управленческий процесс.
Не стоит списывать со счетов и более серьёзные вызовы. В данный момент – это пандемия коронавируса в мире и низкие цены на энергоресурсы. Текущую ситуацию К.-Ж. Токаев уже назвал «идеальным штормом». По оценкам специалистов, распространение вируса может оказать серьёзные последствия не только на мировую экономику, но и на отдельные страны. Очевидно, что в такой ситуации на первом плане окажутся не реформы в политике, а антикризисные меры в экономике.
