В Казахстане 19 марта на карантин ушли два самых больших мегаполиса страны – столица и Алматы, а с 30 марта стали закрываться и регионы. В условиях жесткого карантина и ограничения на передвижения среди граждан страны, полностью или частично потерявших работу, все более острым становится вопрос поддержания уровня жизни. Карантин оставил без заработка миллионы казахстанцев. Более того, ряды безработных вскоре могут пополнить те, кто задействован в экономической опоре страны – ее нефтегазовом секторе. Снижение стоимости барреля ведет к дефициту бюджетных средств, росту инфляции, падению курса тенге и доходов граждан. К примеру, Deutsche Bank снизил прогноз средней цены нефти марки Brent до $25 за баррель во втором и третьем кварталах.
Ассоциация Kazenergy предупреждает, что «в ближайшей перспективе существует высокий риск формирования отрицательной стоимости казахстанской нефти... В таких условиях нефтяники будут вынуждены полностью остановить добычу нефти. А это приведет к массовым простоям месторождений и сокращению рабочих мест». А ведь только на фирмах нефтесервиса – в отрасли работают более 2 тыс. компаний – заняты около 200 тыс. работников.
Многие потерявшие работу из-за карантинных мероприятий будут иметь мало возможностей вернуться на прежнее место или найти новую работу. По словам министра труда и социальной защиты населения Биржана Нурымбетова, в 2020 году следует ожидать только 200 тыс. потенциальных рабочих мест.
Между тем соотношение доллар-тенге ухудшается (если 9 марта средневзвешенный курс доллара на Казахстанской фондовой бирже составлял 382,05 тенге, то 6 апреля – 439,01 тенге). При этом Нацбанк от курсообразования на бирже практически устранился. Согласно заявлению от 16 марта, он «намерен способствовать формированию равновесного курса в соответствии с политикой свободного курсообразования и инфляционного таргетирования».
Поскольку на казахстанском рынке импортной продукции больше, чем отечественной, то несложно представить, что ждет страну при закрытых границах: продолжится рост цен на импортные товары, за ними – и на отечественные. В итоге инфляция, девальвация, безработица, падение доходов.
Правительство обнародовало меры по облегчению положения бюджетников, представителей малого и среднего бизнеса. Они нуждаются в этом. По данным Комстата, на долю МСБ, в котором трудится 35% от всего занятого населения, приходится 28% всего валового внутреннего продукта республики. Плохо только, что предлагаемые меры практически ничем не отличаются от уже опробованных ранее: немного денег в виде кредитов и выплаты пособий, отсрочка по некоторым налогам, мораторий на проверки и взыскания. Безусловно, подобные послабления для бизнеса со стороны государства могут поддержать его на плаву, но недолго. Затем неизбежен скачок просрочек платежей по выданным кредитам и рост числа банкротств.
Мер явно недостаточно, они неадекватны тому урону, которые понесёт МСБ. По сути, все сводится к попытке в очередной раз оттянуть время принятия уже перезревших решений по устранению сложившихся за прошедшие годы серьезных дисбалансов в политической, экономической, социальной сферах. На заседании Государственной комиссии по чрезвычайному положению президент Касым-Жомарт Токаев пообещал выделить на поддержку отечественной экономики 4,4 трлн тенге (около 10 млрд долларов).
Однако, учитывая вросшуюся во все уровни власти коррупцию, с высокой вероятностью можно предположить, что если не вся, то значительная часть этой помощи вновь осядет в чьих-то офшорах и карманах. За примерами не надо далеко ходить. Осенью 2008 года в связи с мировым кризисом из средств Национального фонда было выделено 10 млрд долларов. Тогда было заявлено, что эти деньги пойдут на финансирование стратегических государственных программ, поддержку экономики, обеспечение устойчивости финансового сектора и спасение банков второго уровня. Увы, куда ушли деньги, так и осталось загадкой.
В 2015 году в стране начался новый кризис, и государство снова вызвалось помочь отечественной экономике и решило опять накачивать банки деньгами. На что, по данным СМИ, было потрачено около 3 трлн тенге (почти 15 млрд долларов), которые снова исчезли, как и в предыдущей истории.
Если основываться на данных, приведенных в выступлении президента К.-Ж. Токаева от 31 марта, то в финансовой поддержке будут нуждаться 3 млн человек.
По официальным данным, в феврале текущего года в «кубышке» золотовалютных резервов Нацбанка насчитывалось около 30 млрд долларов, а активы Фонда национального благоденствия «Самрук–Казыфна» оценивались почти в 60 млрд долларов. Несмотря на это, искать финансовую поддержку руководство страны намерено и у граждан. Первый президент Казахстана, председатель Совета безопасности Нурсултан Назарбаев обратился с призывом, чтобы каждый гражданин внес посильный вклад, перечисляя средства в фонд по борьбе с коронавирусной инфекцией.
«Чтобы эффективно противостоять эпидемии и поддержать экономику следует мобилизовать дополнительные ресурсы. Предлагаю создать республиканский фонд, в котором бы накапливались средства людей, кто хочет и может помочь стране в этот непростой период», – заявил Назарбаев. Инициатива экс-президента была молниеносно поддержана, и в тот же день, 20 марта, был создан общественный фонд Birgemiz («Мы вместе»).
Все это хорошо, но невольно задумаешься: разрушив доставшуюся от СССР санитарно-эпидемиологическую службу, теперь всем миром собираем деньги на борьбу с COVID-19?
На 1 апреля в фонд поступило свыше 13,2 млрд тенге, которые перечислили как крупные компании и бизнесмены, так и обычные граждане. Из этих средств потрачено пока только 590 млн. На эти деньги купили 5 млн масок для нуждающихся. Заявлено, что 50 тыс. тенге из фонда Birgemiz получат свыше 150 тысяч казахстанцев. Это жители 23 крупных городов, наиболее сильно испытывающих на себе трудности карантина.
Из регионов стали приходить сообщения, что некоторые ретивые чиновники дали команду перечислять в фонд однодневные заработки бюджетников. Но если перечисления от крупных компаний и бизнесменов не вызывают возражений, то даже в лучшие времена большинству обычных граждан подобные отчисления было делать затруднительно.
Исходя из данных официальной статистики, средняя зарплата в феврале текущего года составляла 198 200 тенге (500 долларов). Однако эта цифра расходится с данными Единого пенсионного фонда (ЕНПФ), используя которые получим, что по итогам 2019 года средняя месячная зарплата составляла чуть более 77 тыс. тенге (официально – на уровне 179 тыс. тенге), в январе текущего года – 81 тыс. тенге. Таким образом, реальные доходы в 2,5 раза ниже рисуемых правительством, и их едва хватает на то, чтобы сводить концы с концами.
Ситуацию с уровнем жизни в Казахстане отражает рейтинг стран по расходам на еду, в котором республика занимает 96-е место из 104, оказавшись рядом с Угандой и Камеруном. Казахстанцы тратят на продукты и оплату коммунальных услуг свыше двух третей своих доходов. С введением режима самоизоляции многие из них, лишившись своих доходов, просто не в состоянии что-либо перечислять в новообразованный фонд.
К сожалению, в погоне за хорошими показателями власти так увлеклись фантазиями, что велика вероятность того, что и меры по преодолению последствий пандемии превратится в очередную показуху. Наглядный пример – решение министерства образования и науки (МОН) перевести учащихся на дистанционное обучение. Однако «вдруг» оказалось, что, несмотря на огромные цифры бюджетных средств, затраченных МОН на всевозможные интернет-проекты, ведомственное веб-творчество вроде учебного сайта «Кунделик» оказалось непригодно для обучения 2,5 млн детей: при увеличившемся трафике сайты и сервисы стали «зависать» и «падать».
Столь же «неожиданно» выяснилось, что свыше 300 тыс. детей не имеют компьютеров для дистанционного обучения. Плюс к этому нередко низкое качество интернета, а кое-где и его полное отсутствие. В МОН решили отказаться от онлайн-обучения и предложили каждому учебному заведению выбирать свои способы и программы для обучения и контроля знаний. В частности, учащимся малокомплектных школ предлагается отправлять домашние задания… по обычной почте! И не факт, что подобные провалы не будут продолжаться. Ответит ли кто-нибудь за это? Большой вопрос.
Вывод напрашивается один. Необходима перезагрузка. Чем раньше власти осознают то, что они должны просчитывать социально-экономические последствия жестких карантинных мер (противоэпидемиологическая эффективность которых в ряде случаев выглядит сомнительной), чем раньше начнут системную перестройку экономики в целом и оздоровление реального сектора в частности, тем меньшие потери понесет страна.
