Падение мирового спроса на нефть привело к переизбытку объемов ее производства. Нефтехранилища, включая даже танкеры, оказались заполнены нефтью, и ее биржевые котировки резко обвалились. После интенсивных апрельских переговоров страны ОПЕК+ объявили о снижении добычи нефти. Однако достигнутые договоренности позволяют стабилизировать нефтяные цены, но недостаточны для их значительного роста. Участие Казахстана в этой сделке оказывается для него еще менее выгодным, чем в предыдущем соглашении ОПЕК+, поскольку значительно ухудшает перспективы на ближайшие годы.
Отметим, что объемы казахстанской добычи малы для влияния на мировой рынок нефти. Тем не менее Казахстан взял на себя обязательства снизить ежесуточное производство нефти с мая по июнь текущего года на 390 тыс. баррелей (или 23% добычи), а с июля по декабрь на 312 тыс. баррелей (18%) – до 1,32 млн баррелей и 1,39 млн баррелей в сутки соответственно. В итоге добыча упадет с 90,6 млн тонн нефти и газового конденсата по итогам 2019 года до 76,1 млн. тонн в текущем и 73,9 млн тонн в 2021 году.
Новое соглашение ОПЕК+ пока не дало ощутимых результатов. Восстановление баланса спроса и предложения затрудняется экстремально высоким уровнем мировых запасов: из-за карантинов мировой спрос на нефть упал гораздо больше, чем согласованные объемы снижения добычи. Более того, если в апреле картель ожидал падение спроса по итогам года на 6,8 млн баррелей в сутки, то в майском докладе ОПЕК прогнозирует сокращение спроса на 9,07 млн баррелей в сутки, до среднего уровня в 91,10 млн баррелей в сутки. Высока возможность того, что если нынешняя сделка не окажет существенного влияния на нефтяные котировки, то ряд стран может перестать выполнять условия соглашения. Нужны дальнейшие сокращения добычи нефти, полагают эксперты.
Сейчас сложно оценить, какой будет стоимость нефти в ближайшей перспективе. Прогнозы по рынку звучат самые разные. Весьма сомнителен прогноз о том, что к концу этого года с более чем двукратного падения среднегодовой цены баррель нефти марки Brent сможет подняться до 40 долларов. Если это и произойдет, то не раньше весны следующего года. Отметим, что в Казахстане средняя себестоимость нефти при добыче ее на суше составляет около 46 долларов за баррель.
В сообщении Минэнерго РК говорится, что «ограничение добычи распространяется на месторождения, относящиеся к категории средних, крупных и гигантских месторождений». При этом на малых месторождениях ожидается естественное, обусловленное экономическими факторами, снижение уровня добычи. Например, в первом квартале такое падение на месторождениях компаний «Казгермунай» и «ПетроКазахстан» превысило 28% и 22% соответственно.
Ограничение же добычи на старых, находящихся на поздней стадии разработки месторождениях (таких, например, много в Атырауской области) и последующий их вывод на прежний уровень потребуют значительных капитальных затрат. Закрытие скважин – это большой технологический риск, поскольку возобновление добычи на них может оказаться вообще невозможным.
Многое зависит от того, за счет каких компаний будет производиться сокращение. Снижать добычу придется не только НК «КазМунайГаз» (на которую приходится четверть добываемой в республике нефти и газового конденсата), как это было во время прошлой сделки ОПЕК+, но и работающим на основе соглашений о разделе продукции (СРП) и обеспечивающих две трети республиканской добычи проектам «Тенгизшевройл» и Северо-Каспийский консорциум (NCOC).
Министерство энергетики РК, выполняя эту задачу, столкнется с большими трудностями. Главным образом потому, что де-юре не может оказать прямого давления на последние. Однако консенсус, скорее всего, будет найден, и компании пойдут на сокращение своей нефтедобычи хотя бы в объемах, которые нанесут им наименьший ущерб. Ведь при нынешних ценах у всех участников нефтяного рынка одинаково остры проблемы отсутствия спроса и затоваривания хранилищ.
По сведениям источников газеты «Курсив», правительство рекомендовало ТШО в период действия соглашения ОПЕК+ снизить суточную добычу на 102 тыс. баррелей, а NCOC – на 100 тыс. Остальная квота по сокращению добычи в размере около 190 тыс. баррелей ляжет на других производителей. В частности, в Национальной компании «КазМунайГаз», намерены сократить объемы добычи нефти в мае-июне на 164 тыс. тонн (на 20 тыс. барр/с) и приостановить проекты по геологоразведке.
Инвесторы перестают вкладывать деньги в нефтяные проекты. Так, замораживается проект расширения нефтегазового месторождения Тенгиз, куда вложили 38 млрд долларов. Что будет дальше, непонятно: при цене барреля 40-45 долларов его развитие возможно в небольших масштабах, при более низких (30-35 долларов) – от реализации проекта воздержатся.
Сделка с ОПЕК+ означает остановку нового бурения, что крайне негативно скажется на финансовом положении нефтесервиса и казахстанских подрядчиков, многие из которых уже остались без заказов и контрактов. С отечественного нефтесервисного рынка может исчезнуть до 30% из существующих ныне почти 2 тыс. компаний.
Казахстану предстоит существенное сокращение нефтедобычи, что негативно отразится на всех показателях, связанных с нефтяной отраслью. В частности, на объемах экспорта и доходах компаний и государства в текущем и последующих годах. Так, экспорт казахстанской нефти в 2020 году сократится почти на 20%, до 58,6 млн тонн, с возможностью восстановления до 80,8 млн лишь к 2025 году.
Состояние экономики Казахстана и перспективы ее среднесрочного развития оставляют все меньше шансов для позитивных ожиданий. Согласно апрельским прогнозным оценкам правительства, в текущем году казахстанская экономика впервые за последние 20 лет продемонстрирует отрицательные – на отметке минус 0,9% – темпы роста. И это понятно.
Несмотря на принятие множества программ по диверсификации экономики, на деле развиваются только добывающий сектор и связанные с ним отрасли обрабатывающей промышленности. Они формируют 17% ВВП, более половины объема экспорта и около 44% доходов правительства. На добычу нефти и газа приходится свыше 71% от всех инвестиций в промышленность. В 2019 году объем государственного долга составил 23% ВВП, прогнозируется, что по итогам 2020 г. он достигнет 29% ВВП.
Большая часть добываемой нефти идет за рубеж. В прошлом году из республики было экспортировано 72,2 млн тонн углеводородного сырья. Сегодня на внешних рынках спрос на казахстанскую нефть падает. По итогам первых двух месяцев 2020 года общий объем экспорта составил 12 млн тонн, что на 2,7% меньше января-февраля 2019 г. Ожидается, что за год он упадет до 59 млн тонн.
Цены на нефть рухнули почти вдвое, но это, как и карантинные меры, обвалившие внутренний спрос на бензин и авиатопливо (люди остаются дома, не ездят на машинах, не летают на самолетах), практически не повлияли на их стоимость. А ведь в апреле потребление только бензина составило 222 тыс. тонн, что на 30% ниже, чем в феврале 2020 года (319,6 тыс. тонн).
У участников топливного рынка республики растут проблемы, связанные с падением оборотных средств, с кредитованием, с объемами реализации. Однако это не привело к удешевлению ГСМ – ценники на АЗС практически не изменились, поскольку власти отказались от регулирования розничных цен на нефтепродукты с 2011 года. Чтобы избежать затоваривания внутреннего рынка, которое вынудит производителей снизить стоимость бензина, в апреле нефтеперерабатывающие заводы сократили производство нефтепродуктов. Так, Атырауский НПЗ работает на 87% от максимально возможной загрузки, а Шымкентский – на 61%. С 25 апреля на планово-предупредительный ремонт остановился Павлодарский завод.
В правительстве разрабатывается пакет мер для поддержки нефтедобывающих компаний. Однако до проблем внутреннего топливного рынка у властей доходят руки только в случае, если бензин оказывается в дефиците или его цена начнет быстро расти. Пока же в Казахстане от уплаты акцизов до конца года освобождены лишь производители бензина и дизельного топлива, реализующие топливо на экспорт. Остается гадать – возможно ли в посткарантинной реальности снижение внутриреспубликанских розничных цен на топливо?
