Пандемия коронавируса привела к снижению экономической активности и сокращению промышленного производства в Китае и, соответственно, падению спроса на ресурсы, в том числе и энергетические. В феврале 2020 года спрос на природный газ в Китае в годовом исчислении упал на 17%. Поднебесная, ссылаясь на форс-мажорные обстоятельства, уведомила своих поставщиков из стран Центральной Азии – Туркменистан, Казахстан и Узбекистан – о сокращении объемов закупаемого природного газа.
В марте министр энергетики Казахстана Нурлан Ногаев заявил, что поставки газа «по просьбе Китая» упали на 20–25%. А ведь в последние полтора десятка лет спрос на газ в Китае постоянно рос, и объемы его закупок увеличивались. В 2018 году потребление газа более чем вчетверо превысило уровень 2006 года. В 2019 году только из трех (совокупно обеспечивающих около 17%) основных поставщиков Центрально-Азиатского региона Китай импортировал около 50 млрд м³ природного газа, из которых Туркменистан поставил 33,2 млрд м³, Казахстан – 7,1 млрд (данные таможни Китая), Узбекистан – примерно 10 млрд. м³.
Газ транспортируется по завершенному в декабре 2009 года транснациональному газопроводу «Центральная Азия – Китай», который, начинаясь в Туркменистане и проходя через Узбекистан и Казахстан, в Синьцзян-Уйгурском автономном районе присоединяется к китайскому газопроводу «Запад – Восток». Сегодня пропускная способность трех его веток «А», «В» и «С» составляет 55 млрд м³ газа в год. Планировалось строительство линии D (через Узбекистан, Таджикистан и Кыргызстан), но перспективы ее финансирования в настоящее время весьма туманны.
В октябре 2017 года был реализован самый масштабный за годы независимости Казахстана газотранспортный проект (ресурсной базой которого стали месторождения на западе республики), а именно газопровод Бейнеу – Бозой – Чимкент. С вводом в строй он стал северной частью магистрального газопровода Казахстан – Китай, и республика не только получила возможность обеспечивать отечественным природным газом южные регионы страны, но и начала экспорт газа в Поднебесную.
Между Казахстаном и Китаем был подписан договор о поставках 5 млрд м³ казахстанского газа. Через год АО «КазТрансГаз» и компания PetroChina International Company Limited подписали контракт о двукратном – до 10 млрд м³ – увеличении экспорта казахстанского газа в Китай с 2019 года. Ввод в эксплуатацию компрессорных станций «Бозой» и «Караозек» довел проектную мощность газопровода до 15 млрд м³ в год.
Извлекаемые запасы газа в республике оцениваются в 3,9 трлн м³, она занимает 29-е место по добыче газа, но до статуса крупного газового поставщика ей далеко. Значительная часть добываемого в Казахстане газа является попутным, извлекается вместе с нефтью, характеризуется многокомпонентностью состава, повышенным содержанием сероводородных соединений и требует предварительной дорогостоящей очистки. Как следствие, около 44% добываемого в республике газа используется недропользователями для обратной закачки для поддержания пластового давления и повышения коэффициента отдачи нефти.
Основная доля газа сейчас обеспечивается тремя месторождениями – Карачаганак, Тенгиз и Кашаган, на долю которых приходится 76% валовой добычи газа в стране. Используемая на месторождениях обратная закачка попутного газа в пласт не позволяет значительно наращивать объемы товарного газа, и он производится в относительно небольших объемах. По данным КС МНЭ РК, валовая добыча газа в 2018 году составила 55,5 млрд м³ (рост по сравнению с 2017 годом на 5%), производство товарного газа – 33,3 млрд м³ (+5,4%), экспорт газа 19,4 млрд м³ (+12,7%).
Казахстан экспортирует газ в Россию, Узбекистан, Китай. По итогам I квартала 2020 года объем продаж превысил 560 млн долларов, что на 124 млн меньше, чем годом ранее. Физический объем поставок вообще скатился на четырехлетний минимум. Произошло это из-за сокращения продаж на Украину (почти вчетверо), Россию (втрое), Китай (на четверть). Главным покупателем казахстанского газа остается Китай, на который пришлось более 70% экспорта.
Безусловно, газовая отрасль Казахстана не обеспечивает стране такие большие доходы, как экспорт нефти, и негативный эффект от сокращения поставок газа в Китай не столь велик. Тем не менее затянувшееся снижение экспорта туда газа на фоне падения цен на нефть может иметь серьёзные последствия для экономики страны. В 2018 году Казахстан экспортировал в Китай 5,8 млрд м³ газа, в 2019-м – 7,5 млрд. и в текущем году планировал довести эти объемы до 10 млрд.
Власти Китая и Казахстана никогда не раскрывали детали контрактов, заключенных на поставку природного газа (впрочем, как и нефти), поэтому его ценообразование остается неясным и экономические потери оценить сложно. Однако в министерстве энергетики недополученный из-за снижения экспорта газа доход за март оценивают в 28 млн долларов. Отметим, что нацкомпания «КазТрансГаз» за счет экспортной выручки дотирует продажу природного газа на внутреннем рынке и ее падение может вынудить правительство поднять внутренние цены на газ.
Карантинные реалии резко обострили имеющиеся в экономике проблемы, но пока вся деятельность властей сконцентрировалась на реагировании «здесь и сейчас». Между тем потенциал экспортно-сырьевой модели развития страны практически исчерпан.
Валютно-сырьевой поток оставил в Казахстане помпезную Астану (ныне Нур-Султан), массу торгово-развлекательных центров и крайне мало высокотехнологичных производств. Недофинансирование секторов экономики, не вовлеченных в добычу и продажу энергоносителей, привело к тому, что экспорт продукции высоких переделов (обеспечивая существенно более высокий, чем нынешний, уровень жизни населения) практически отсутствует. Сегодня три четверти выручки от продажи сырья тратится на закупку иностранных промышленных и продовольственных товаров.
Безусловно, в долгосрочной перспективе карантинные эффекты в казахстанской экономике сгладятся. Однако становится очевидным, что китайской и казахстанской экономике (и мировой в целом) предстоят структурные изменения. А, значит, Казахстан должен будет корректировать параметры своего экономического развития, и в частности увеличивать долю газа в балансе первичных энергоресурсов (сегодня на газ приходится лишь 21% их общего потребления). Так, среди проблем, ожидающих РК, – удовлетворение растущего внутреннего спроса на газ, необходимого и для обеспечения сетевым газом коммунально-бытового сектора, и для наращивания производства газохимической продукции.
Согласно официальным данным, в 2016 году в республике объемы потребленного газа составили 13,1 млрд м³ газа, в 2017 году – 13,2 млрд. К 2030 году, по прогнозам Минэнерго, потребление газа на внутреннем рынке вырастет до 20 млрд м³. Примером может служить Узбекистан, стратегическая задача которого – прекратить экспорт природного газа к 2025 году и весь добываемый объем потреблять внутри страны, сосредоточившись на получении максимальной прибыли от реализации производимых на основе газа продуктов.
