Не успел в школах Киргизии отзвенеть последний звонок, как в министерстве образования и науки страны предрекли вероятность того, что режим дистанционного обучения станет единственной формой получения знаний в следующем учебном году. Данную меру в ведомстве назвали «вынужденной», связав ее со сложной эпидемиологической ситуацией, невероятным образом совпавшей с началом процесса «тотальной цифровой трансформации» образовательной сферы республики, осуществляемой под пристальным надзором дедушки Сороса и К°.
По другую сторону цифровой реальности
В связи с объявленным в Киргизии в марте текущего года карантином с 8 апреля все школы страны вынуждены были перейти на дистанционную форму обучения. К этому моменту Министерство образования и науки КР при технической поддержке ЮНЕСКО успело отснять необходимый минимум телевизионных учебных передач и открыть доступ к дополнительным образовательным ресурсам. В число рекомендованных ведомством вошли содержащий учебные материалы для 1–11 классов образовательный портал, а также электронные программно-методические комплексы – iBilim (для начальных классов) и Билим Булагы (для 5–9 классов).
Последний, к слову, можно было бы считать безупречным, включи он в перечень предложенных к изучению дисциплин наряду с английским русский язык, все еще являющийся обязательным предметом для сдачи выпускных экзаменов в школах с русским языком обучения. Природу «недоработки», которая так и не была устранена за два года существования мультимедийного ресурса, можно объяснить лишь тем обстоятельством, что донорами его разработчика Фонда поддержки образовательных инициатив являлись международные организации разного калибра – от USAID, OSCE и фонда «Сорос-Кыргызстан» до Агентства развития княжества Лихтенштейн, меньше всего заинтересованные в функционировании русского языка как в Киргизии, так и регионе в целом.
Несмотря на созданную министерством образования и науки образцово-показательную картинку и попытки ведомства убедить общественность в успехе мероприятия, распространяя в медиапространстве оптимистичные фото- и видеоотчеты из разных уголков страны – Ала-Буки, Кара-Суу, Балыкчи, Оша, Баткена, спустя неделю ностальгия по классно-урочной форме обучения, господствующей в школах Киргизии уже больше столетия, накрыла всех участников образовательного процесса. Два месяца в глобальной сети показали, что никакое развитие онлайн-технологий не сможет преодолеть отсутствие у подавляющего большинства учеников необходимой для домашнего обучения мотивации, компенсировать живую обратную связь с учителем и обойти острую для Киргизии проблему бедности, достигающую в некоторых районах, согласно данным Всемирного банка, 40%.
Кстати сказать, именно такой процент учащихся страны, если верить статистике учителей, а не официальных лиц, так и не удалось полноценно охватить обучением. Несмотря на надежду, которую выразил министр образования Каныбек Исаков, для многих киргизских семей необходимые для «дистанционки» технические средства оказались предметами роскоши. По предварительным подсчетам 30 тысяч школьников не имеют смартфонов для обратной связи с учителями, а в 4 тысячах семей отсутствуют телевизоры. Кроме того, подключение к интернету в сельских областях, где сконцентрировано около 80% детей школьного возраста, напоминает добычу огня кресалом. И это лишь верхушка айсберга.
Несмотря на недовольство со стороны родителей и учителей, а также огромное количество недостатков цифрового образования с точки зрения его влияния на возрастное развитие детей, указывающих на очевидную бесперспективность онлайн-обучения как основного формата даже в отдаленном будущем, политики настроены оптимистично. «Темпы цифровизации в сфере образования ускорились, – отметил министр образования и науки, комментируя прошедший 4 июня текущего года цифровой диалог президента КР Сооронбая Жээнбекова с руководителями регионов страны, – сделан качественный скачок вперед».
Операция «цифровая ликвидация»
О том, что «дистанционка» в Киргизстане как образовательный формат, пройдя обкатку в период пандемии, в перспективе обещает стать основным, мало у кого вызывает сомнение. Об этом в первую очередь свидетельствует характер проводимой в сфере образования государственной политики.
Еще в 2019 году была утверждена «Концепция цифровой трансформации “Цифровой Кыргызстан” – 2019–2023», ознаменовавшая, по словам Сооронбая Жээнбекова, наступление «четвертой индустриальной революции», обещающей привести страну к технологическим переменам, которые положительным образом отразятся на всех сферах ее жизнедеятельности. В первоочередном порядке киргизский лидер призвал охватить цифровыми технологиями образование, объявленное ключевым ресурсом культурного, социального и экономического развития Киргизстана.
Прозвучавшая мысль получила свое продолжение в ряде документов – «Стратегии развития образования на 2021–2040 годы» и «Национальной концепции электронного обучения и цифрового управления системой образования в Кыргызской Республике», концептуализирующих задачи и принципы перехода образовательных процессов из суровой действительности с катастрофическими размерами дефицита школьной инфраструктуры и безграмотными учебниками «нового поколения» в виртуальную реальность с ее безграничным доступом «к качественному образованию» и гарантиями «территориального и социального равенства».
Мало кто знает, что благодаря ловким законотворческим манипуляциям дистанционная форма обучения была включена в рамки киргизской национальной образовательной среды на законных основаниях еще в 2014 году. Произошло это благодаря введению понятия «дистанционное обучение» в нормативно-правовую документацию страны и приравниванию его к ранее существовавшему в Законе КР «Об образовании» понятию «дистанционные образовательные технологии». Принципы его осуществления «при реализации профессиональных образовательных программ высшего, среднего и дополнительного образования» были определены в утвержденном постановлением правительства КР «Порядке применения дистанционных образовательных технологий при реализации образовательных программ».
Игроки большой и малой лиги
У руля стартовавшей в этом году «революционной» образовательной реформы по старой киргизской традиции оказались некоммерческие организации, благоденствующие на «островке демократии» на средства западных доноров. В их числе – партнер фонда «Сорос-Кыргызстан» общественный фонд «Гражданская инициатива интернет-политики» и открытый в 2003 году при поддержке США общественный фонд «Центр поддержки СМИ», пообещавшие во время презентации «Методического руководства по внедрению цифрового образования в образовательную систему Кыргызской Республики» в мае этого года, что уже сегодня будет «критически переосмыслено само понимание государственных стандартов в образовании, в том числе традиционные методики».
Материальные затраты на реформу, набравшую за время пандемии ощутимые обороты, взял на себя «заядлый» филантроп, идеолог дистанционного, или открытого, образования Джордж Сорос. Он давно убедился в том, что инвестиции в человеческий капитал развивающихся стран, особенно в программы раннего детского развития, и разрушение самобытных образовательных систем под предлогом их революционных преобразований куда прибыльнее вложений в компании сектора высоких технологий.
Сорос никогда не скрывал – Киргизия всегда была одним из приоритетных объектов его амбициозных планов, а единственным препятствием на пути к их осуществлению был пронизывающий ее образовательную сферу дух России. Действуя через вытеснение классно-урочной формы обучения, остающейся здесь пока что основной как в системе среднего, так и поглощенного Болонской системой высшего образования, с этой «проблемой» можно будет покончить одним махом. Из образовательных учреждений с киргизским языком обучения, контингент учащихся которых составляет 75% от общего количества детей школьного возраста, русский язык как не родной, не имея никаких перспектив быть освоенным в неживой – онлайн-образовательной среде, уйдет в одночасье.
Не стоит, правда, обольщаться, что в новом образовательном формате иная судьба ожидает киргизский язык: его литературная форма станет достоянием единиц. Деградация языковой компетенции неминуемо повлечет за собой деградацию всей образовательной системы. Такова цель данайцев, дары приносящих.
***
В погоне за заморскими стандартами в Киргизии никогда не осознавали того, что обладают роскошью, доступной в Новом и Старом Свете лишь истеблишменту – живым общением. «Богатые здесь стали бояться экранов. Они хотят, чтобы их дети играли с реальными кубиками и ходили в свободные от информационных технологий школы, – пишет репортер американской ежедневной газеты The New York Times Нелли Боулз. – Люди стоят дороже, и богатые люди готовы и способны платить за них. Жизнь без телефона, посещения социальных сетей и электронной почты – стала символом статуса».
Но об этом добрый дедушка Сорос школьникам из Нарына или Оша никогда не расскажет, как и о том, что потребление цифровых образовательных услуг в развитых странах считается признаком бедности. Качественное образование, доступное состоятельной прослойке общества, остается в оффлайне, в коллективе с «живыми» преподавателями.
