Сирийский конфликт, начавшийся во времена «Арабской войны», запущенной Соединенными Штатами, стал одним из самых затяжных на Ближнем Востоке. В том числе из-за того, что именно в Сирии столкнулись не только геополитические интересы США, России, Китая и ЕС, но и ряда региональных держав, таких как Турция, Саудовская Аравия и Израиль. И чтобы понять, чего ждать в регионе в дальнейшем, следует разобраться с этими интересами.
Ближневосточный плацдарм
Интерес к Сирии у Запада возник отнюдь не вчера. Со времен Александра Македонского по конец XIX века первую скрипку в этом интересе попеременно играли то плодородные земли, то контроль над торговыми путями (из Индии и Китая), то религиозные вопросы. Но с открытием нефтепереработки Британия стала рассматривать ее территорию как плацдарм для захвата бакинских нефтепромыслов. А следом подоспели и месторождения нефти по всему Ближнему Востоку. Правда, Вторая мировая война и деколонизация ослабили Великобританию и Францию, почти двадцать лет оккупировавшую эту территорию. И поскольку природа не терпит пустоты, весь Ближний Восток стал ареной противостояния США и СССР, а Сирийская Арабская Республика при помощи Советского Союза встала на путь промышленной модернизации.
Коллапс российско-сирийского экономического сотрудничества, разразившийся из-за распада СССР и тяжелейшего кризиса, в который впала РФ, продолжался недолго. Уже в 1994 году начались попытки наладить связи сначала в вопросах военно-технических поставок, а с 1998 года – в энергетике, транспорте, нефтегазовой отрасли, ирригации, атомной энергетике.
Еще в 2010 году сирийские власти проявили серьезный интерес к интеграционным процессам, происходящим на постсоветском пространстве. В частности, проходили переговоры о возможной интеграции Сирии в Таможенный союз ЕврАзЭС. Правительство страны серьезно рассматривало возможность создания зоны свободной торговли между Сирией, Белоруссией, Казахстаном и Российской Федерацией, велись активные переговоры об этом. В свою очередь, РФ намеревалась предоставить Сирии кредит, крайне необходимый для борьбы с последствиями трехлетней засухи, из-за которой не только катастрофически упало производство зерновых, но и было уничтожено практически все животноводство.
Тогда же было принято решение о развертывании пункта материально-технического обеспечения ВМФ России в сирийском Тартусе в полноценную военно-морскую базу с возможностью базирования тяжелых кораблей, включая крейсеры и авианосцы. Это позволило бы Российской Федерации не просто вернуть свои корабли в Средиземное море, но и стать одной из ведущих военно-морских сил Средиземноморского региона.
По сути дела, после захвата силами США и их союзников Ирака Сирия оставалась единственным российским плацдармом проникновения на Ближний Восток. А поскольку, в отличие от Советского Союза, строившего взаимодействие со странами региона с опорой на идеологию, современная Россия отказалась от идеологических штампов, а делает упор в сотрудничестве на экономические и военно-политические аспекты, ее усиление в регионе Вашингтон оценил как угрозу своим интересам. И организовал вначале массовые беспорядки в рамках «Арабской весны», гражданскую войну, а потом при помощи своих ближневосточных союзников и вооруженную интервенцию на территорию САР.
Путь к американскому влиянию на Европу лежит
через Ближний Восток
После распада СССР весь Ближний Восток в США стали рассматривать как собственную «вотчину». Мало того, американские геополитики вроде Збигнева Бжезинского отводили региону роль своеобразного «санитарного кордона», изолирующего Россию от остального мира, роль составной части враждебной России «дуги нестабильности» от Балтики до Тибета, через которую Соединенные Штаты могли бы пробраться в Среднюю Азию, непосредственно к границам РФ. «В мягкое подбрюшье России», как они это называли.
Но говорить о том, что американской политикой в регионе руководили исключительно умозрительные геополитические теории об экзистенциальной вражде с Россией, было бы не совсем точно. Ослабление России для них – отнюдь не самоцель, а средство достижения мирового доминирования. Которое невозможно без превращения Европы в полностью зависимую от США территорию, а потом – уничтожение общими усилиями китайской экономики, представляющей реальную угрозу американскому экономическому могуществу. И в Вашингтоне был выбран «энергетический» способ достижения «победы на европейском фронте». А именно – поставить Европу в полную зависимость от США в энергетической сфере. Именно ради этого в Вашингтоне объявили о планах по вытеснению России с европейского рынка энергоносителей.
Первый удар был нанесен по Ближнему Востоку, являющемуся крупнейшим поставщиком нефти в Европу: череда «революций» в арабских странах привела к существенному усилению позиций США на континенте. И в этих планах Сирия рассматривалась как территория, по которой проляжет газопровод из богатого газом Катара в Европу. Наряду с другими проектами газопроводов в обход России (из Азербайджана, Туркмении и Казахстана), а также поставками сжиженного природного газа из США это позволило бы американцам контролировать европейский рынок энергоносителей.
В качестве инструмента для свержения власти Башара Асада, настроенного на сотрудничество с Россией, Америка создала целый ряд исламистских террористических группировок, в которые активно привлекались выходцы из постсоветских государств и даже исламских республик РФ. Не зря основным выгодополучателем от нелегальной торговли нефтью на территории, подконтрольной ИГИЛ и прочим исламистским группировкам (с которыми США якобы боролись), стала именно Америка.
Не следует забывать и о такой статье американских доходов, как торговля оружием. Любой военный конфликт – это крупные поставки вооружений воюющим сторонам. И хотя сирийские правительственные силы на протяжении почти всей гражданской войны находятся под американскими санкциями, это отнюдь не значит, что им не поставляется американское оружие. В частности, зафиксированы поставки Дамаску американского оружия, закупавшегося постмайданными украинскими войсками якобы для себя.
У каждого – свое
Узел противоречий, затянувшийся в Сирии, не ограничивается противостоянием России и США. Значительно меньше афишируются китайские интересы к этой стране: доля сирийского импорта из Поднебесной составляет 22% (для сравнения: доля РФ только 2%). У КНР имеются серьезные планы по реализации инфраструктурных и энергетических проектов в Сирии. Именно поэтому Россия и Китай выступают на международной арене против санкционного давления на САР со стороны США и их союзников.
Интересы Европы в этой стране тоже имеются, и это не только ситуация с правами человека, которой европейские СМИ уделяют массу внимания. В частности, речь идет о сирийской нефти и нереализованном проекте поставок трубопроводного газа из Катара. Помимо того, начиная со Второй мировой войны, Франция является одним из крупнейших инвесторов в сирийскую экономику.
Проект газопровода, собственно, и стал причиной того, что Катар активно включился в гражданскую войну в Сирии, финансируя антиправительственные группировки. Как и Саудовская Аравия, являющаяся не только региональным, но и нефтяным лидером. А еще – «хранителем веры»: помимо того, что аравийские монархи являются прямыми потомками Пророка, саудиты всегда активно поддерживали радикальные исламские течения, близкие им по религиозной сути. А многоконфессиональная Сирия, где к тому же президент является алавитом и эта конфессия обладает значительным влиянием, является бельмом на глазу «ревнителей чистоты ислама».
Собственный подход к сирийской проблеме и у Израиля. С 1949 по 1967 год сирийские войска регулярно обстреливали израильские населенные пункты с Голанских высот. И в ходе Шестидневной войны израильские войска захватили эту сирийскую территорию, а впоследствии Тель-Авив объявил о ее принадлежности Израилю. После 1974 года, когда Сирия и Египет попытались вернуть себе отнятые у них территории, демилитаризованная полоса на Голанских высотах контролировалась международными силами ООН. С началом же Гражданской войны в Сирии были попытки захвата высот палестинцами, поддерживаемыми правительством САР, а после освобождения провинции Эль-Кунейтра от боевиков в ней расположился иранский военный контингент, рассматривающий эту территорию как плацдарм для ударов по Израилю. Именно из-за этого Израиль выступает против законного сирийского правительства и всеми доступными средствами старается ослабить его власть.
Курдский вопрос
Сирия – одна из четырех стран, между территориями которых разделены земли, заселенные курдами. А отношение к созданию единого курдского государства является крупнейшим противоречием в отношениях между Анкарой и Вашингтоном. Воспользовавшись началом Гражданской войны в Сирии, ряд курдских организаций стал пользоваться этой территорией как базой для антитурецкой борьбы. Причем среди курдских общин Сирии произошел раскол в отношении к законному правительству страны. Одних устраивали обещания Дамаска обеспечить курдскую автономию по примеру таковой в Ираке, другие надеялись на создание курдского государства при американской поддержке, третьи не могли найти общий язык ни с правительственными силами, ни с туркоманами, поддерживаемыми Турцией. Мало того, эти настроения менялись на прямо противоположные по мере изменения отношения США к курдскому вопросу. Неизменной оставалась лишь их враждебность Турции.
Разумеется, активизация курдов в приграничных с Сирией районах не могла не вызвать негатива в Анкаре. И Турция, требуя отставки Б. Асада, зачастую выступала его ситуационным союзником в борьбе с курдскими группировками, воевавшими против вооруженных сил Сирии. С другой стороны, турецкие власти активно поддерживали и поддерживают этнических турок-туркоманов, живущих на севере Сирии. Поддерживает Анкара и ряд антиправительственных группировок, которые, помимо «нелюбви» к центральной сирийской власти, подчас воюют и друг с другом.
Хотя курдский вопрос и является «главной головной болью» Турции, ее интересы в Сирии вовсе не ограничиваются его решением. Помимо США, турки активно закупали нефть, добываемую исламистами на территории, не контролируемой сирийской законной властью. Именно удары российских ВКС по колоннам нефтевозов в 2015 г. вызвали очередное обострение российско-турецких отношений. Неоднократно упоминавшийся выше газопровод из Катара должен был пройти и по турецкой территории. С учетом прочих газопроводов, уже проложенных через Турцию (из Азербайджана и России), это укрепило бы статус страны как газового хаба для юга Европы. Помимо того, на настоящий момент Турция является крупнейшим экспортером в Сирию (27% общего объема сирийского импорта).
***
Поддержка Россией законного правительства Сирии кардинально изменила ситуацию в стране. Правительственные войска, бывшие на грани окончательного поражения, не только разгромили мощнейшие исламистские террористические группировки, но и восстановили контроль практически над всей территорией страны. Принесли свои плоды и дипломатические усилия России, позволившие добиться многих компромиссов и приблизить мирное урегулирование конфликта, затянувшегося на целое десятилетие.
Мы свои интересы в регионе отстояли, что косвенно подтвердило недавнее заявление спецпредставителя США по Сирии Джеймса Джеффри: «Мы не требуем тотальной победы. Мы не говорим, что Асад должен уйти, мы говорим, что Асад и его правительство должны изменить свое поведение. Также мы не говорим, что русские должны уйти».
А ведь еще недавно звучали совсем другие речи. Пожалуй, наступает время для реализации некоторых интересов другими сторонами конфликта, но уже не военными, а мирными методами.
