Российская поисковая «Разведывательно-водолазная команда» уже много лет осуществляет поиск советских подводных лодок, пропавших без вести в годы Великой Отечественной войны. В этом деле поисковики добились больших успехов: к настоящему моменту большинство исчезнувших на Балтике субмарин советского ВМФ уже найдены. Но на сей раз поисковики обнаружили военные суда врагов – гитлеровские охотники за подводными лодками, сами в итоге отправившиеся на дно.
В бывших владениях «Морского ежа»
Поисковики второй год разыскивают подводную лодку М-96. Это последняя советская подлодка в списке пропавших без вести предположительно в территориальных водах современной РФ и до сих по ещё остающаяся ненайденной. В войну «девяносто шестой» долгое время везло, она возвращалась из опаснейших походов. Историк флота Мирослав Морозов так описывает выход М-96 (которой тогда командовал знаменитый впоследствии Александр Маринеско) на позицию между Таллином и Хельсинки в августе 1942-го: «Послевоенный анализ показал, что субмарина форсировала 39 линий мин и однажды даже коснулась минрепа, но благодаря правильным действиям командира избежала встречи с миной. Особенно примечательным это достижение становится, если принять во внимание, что однотипные М-95 и М-97, ходившие этим же маршрутом до и после "96-й", в базу так и не вернулись…»
В свой последний боевой поход М-96 вышла 7 сентября 1944 года с задачей выявить действующие фарватеры, систему дозора и организации противолодочной обороны в Нарвском заливе и по возможности произвести уничтожение кораблей противника. На тот момент ею командовал уже Николай Иванович Карташов, переведенный на «малютку» с однотипной М-77. На сей раз на базу «девяносто шестая» не вернулась: пропала без вести вместе с 22 членами экипажа. На её борту навеки остался и капитан 2-го ранга Николай Никифорович Бутышкин, офицер Отдела подводного плавания штаба Краснознаменного Балтийского флота (КБФ). Судя по всему, боевой путь «девяносто шестой» прервала вражеская мина…
В течение лета 2019 года «Разведывательно-водолазная команда» проверила курс лодки от острова Лавенсари (ныне о. Мощный; тогда – передовая база подводных сил КБФ) до окончания минных линий заграждения «Зееигель» (Seeiegel, «Морской еж»), находившихся севернее острова Большой Тютерс. Данное заграждение, развёрнутое гитлеровцами на участке у островов Гогланд, Большой Тютерс и Вигрунд, считалось одним из самых опасных: в течение одной лишь кампании 1942 г. противником там было выставлено 5763 мины (в том числе 254 донных неконтактных). На одном только участке у островов Гогланд и Большой Тютерс нашим субмаринам приходилось форсировать не одну, как считали авторы составленного советским командованием «Плана действий подводных лодок», а 13-14 линий мин (в зависимости от курса форсирования), в том числе две донные неконтактные. На маршруте форсирования через проход между островами Большой Тютерс и Вигрунд стояли 9-10 линий мин, в том числе одна линия неконтактных.
После того как прошлогодние розыски не дали результата, поисковики решили проверить версию гибели М-96 на минных полях, расположенных южнее острова Большой Тютерс, непосредственно перед районом её патрулирования. Вопреки плохим погодным условиям удалось обследовать все бывшие минные поля, через которые могла проходить М-96 на своём курсе (за исключением двухмильной зоны вдоль границы с Эстонией, закрытой для плавания), но лодка так и не была обнаружена. «Разведывательно-водолазная команда» запланировала вернуться и расширить район поиска М-96 на минных линиях заграждения «Зееигель». И здесь водолазов ожидали несколько находок-сюрпризов, но не тех, на которые они надеялись.
На вес золота
Вместо советской субмарины экспедиция нашла места гибели четырёх немецких кораблей из 12-й флотилии охотников за подлодками. В 1942 году данное соединение в числе прочих обеспечивало охрану Голландского противолодочного рубежа – того самого минного заграждения «Морской ёж», которое почти полностью перекрывало Финский залив и являлось одним из наиболее крепких звеньев блокадного кольца вокруг Ленинграда. Участники экспедиции последовательно обнаружили в районе острова Малый Тютерс четыре проржавевших корабельных корпуса почти восьмидесятилетней давности. Корабли окутаны сетями – привет из предшествующих десятилетий, когда в заливе активно вёлся рыболовный промысел. Дополнительное обследование показало, что это останки германских морских охотников за подводными лодками.
Их бортовые номера – Uj-1204, Uj-1205, Uj-1211 и Uj-1216. Немецким командованием каждый из подобных кораблей оценивался на вес золота. «Удачные, неожиданно многочисленные прорывы русских подлодок туда и обратно не могли быть пресечены до появления ледовых помех – ни постоянным усилением минных заграждений, ни наступательными минными операциями восточнее острова Сескар. Так что вся Балтика была объявлена опасной в смысле подводной угрозы – и на ней были связаны выполнением задач по конвоированию и охоте за подлодками многочисленные корабли охранения, которые так были нужны на других театрах военных действий», – жаловался немецкий генерал-адмирал Рольф Карльс, руководивший немецкой группой ВМС «Север».
Соответственно, потеря Uj-1204, Uj-1205, Uj-1211 и Uj-1216 оказалась для гитлеровцев весьма чувствительной. «Эти четыре бывших морских китобойных судна, переоборудованные немцами в 1941 году в охотники за подводными лодками. Они должны были препятствовать нашим подлодкам форсировать заграждение "Зееигель". Были обследованы нашей командой, сделаны съёмки. На каждом из них осталось примерно по сорок человек экипажа», – пояснил руководитель экспедиции «Поклон кораблям Великой Победы» Константин Богданов.
Научный консультант экспедиции Мирослав Морозов провёл работу над архивными документами. Раньше считалось, что Uj-1211, затонувший 7 августа, и Uj-1204, погибший 26 октября 1942 года, нарвались на свои же, немецкие дрейфующие мины, сорванные ветром и течением со стационарного якорного заграждения. Тут нет ничего удивительного, так как минные поля подвергались воздействию погодных условий, оказывались всё более «жидкими» и их периодически приходилось подновлять. Однако свободно дрейфующая мина становилась слепым оружием, одинаково опасным и для врагов, и для тех, кто её выставлял.
На деле же обстоятельства гибели Uj-1211 и Uj-1204 оказались несколько другими: на дно их отправило всё-таки советское оружие. «Они лежат на глубине около семидесяти метров на небольшом расстоянии друг от друга – чётко в координатах советского минного поля 19-А, выставленного 15 июля 1941 года заградителем "Урал" и эскадренным миноносцем "Калинин"», – отметил М. Морозов. Этот же факт подтверждает швейцарский историк Юрг Майстер в книге «Восточный фронт – война на море 1941–1945 гг.»: «Во время преследования обнаруженной советской подводной лодки охотник за подводными лодками Uj-1211 наскочил в районе между островами Большой и Малый Тютерс на русское минное заграждение и затонул».
К слову, упомянутый эсминец «Калинин» сам затонул 28 августа 1941 года, подорвавшись на мине у острова Мохни в Финском заливе – это произошло во время печально памятного перехода Балтийского флота из Таллина в Кронштадт. В августе 2018 года «Калинин» был обнаружен всё той же «Разведывательно-водолазной командой». Тогда Константин Богданов поведал: «"Калинин" лежит на глубине 86 метров, на левом борту, практически на три четверти корпус корабля скрыт в иле. Видно буквально два-три метра палубы и борт, винт, части палубных надстроек, заметны разрушения на корабле…»
Меткий выстрел старшего лейтенанта Пьянова
Что касается Uj-1211 и Uj-1204, то они имеют характерные для подрыва на мине повреждения: оторванные носовые части. «Причиной бесславного финала ещё одного немецкого "охотника" стали коварная балтийская погода и немецкий же тральщик М-29. Туманным вечером 1 декабря 1942 года он протаранил Uj-1205, который, получив удар в машинное отделение, в течение 30-45 минут пошёл ко дну, где пребывает и поныне на глубине около 60 метров – с задранным носом и погрузившись кормою в грунт», – рассказали поисковики.
Пробоина в районе машинного отделения стала причиной гибели и Uj-1216. Только получена она была, как свидетельствуют архивные документы, в бою с советским торпедным катером №152 (тип Д-3) под командованием старшего лейтенанта Максима Мироновича Пьянова. Подробности того боя тоже удалось выяснить.
Тридцатилетний Пьянов был командиром 2-го звена 2-го дивизиона 1-й бригады торпедных катеров КБФ, считался одним из опытнейших офицеров. «Начав службу в ВМФ рядовым бойцом, тов. Пьянов показал себя отличным краснофлотцем. Окончив параллельные классы военно-морского училища, стал умелым и требовательным офицером. С первого дня Отечественной войны участвует в боевых операциях против немецко-фашистских захватчиков», – указывалось в документах. Один из боев, в которых Максим Пьянов сумел показать себя с наилучшей стороны, имел место 25 августа 1942 года.
В тот день в 22.00 группа из четырёх советских катеров вышла в боевой поиск в квадрат, где, по данным авиаразведки, находились корабли противника. Уже на следующие сутки в 0.20 катерники зафиксировали впереди по курсу силуэт корабля. Пьянов решил атаковать, и в 0.23 катера вышли в точку удара. Моряки выпустили шесть торпед – две из них принадлежали флагманскому катеру. Враг вёл артиллерийский огонь (катера получили незначительные повреждения), пытался маневрировать, но встречи с торпедой не избежал. Получив попадание, корабль противника за 25-30 секунд скрылся под водой, немецкий экипаж потерял более половины личного состава.
«Сейчас корпус Uj-1216 лежит на глубине 55 метров. Он разломан на две части, но германский корабль сохранил и ходовой мостик, и носовое вооружение в виде 88-мм и 20-мм орудий, и даже судовой колокол. Орудия до сих пор развёрнуты по левому борту – в сторону, куда немцы вели огонь», – поведал К. Богданов.
Старший лейтенант Пьянов за этот бой получил орден Отечественной войны 2-й степени. В наградном листе записано, что он «в сложных условиях ночного боя у берегов противника, несмотря на сильный артиллерийский огонь, мужественно атаковал корабль противника и, сблизившись до двух кабельтовых, поразил цель двумя торпедами». В результате, как указывалось в наградном листе, «уничтожен транспорт противника водоизмещением в три тысячи тонн». Лишь много позже выяснилось, что торпеды катера № 152 поразили всё-таки не транспорт, а немецкий «охотник».
Максим Миронович, кстати, дожил до конца войны, последняя из крупных боевых операций с его участием – морское прикрытие советского десанта на косе Фрише-Нерунг в апреле 1945-го. В 1953-м, будучи уже капитаном 3-го ранга, он получил орден Красного Знамени, в 1956-м – орден Ленина. А вот уничтоженные Максимом Пьяновым гитлеровцы остались лежать на дне морском.
Участники «Разведывательно-водолазной команды» заявили, что после проведения дополнительных архивных изысканий и монтажа видеозаписей глубоководных съёмочных работ на этих объектах вся информация о найденных германских кораблях будет передана немецкой стороне….
