Переписывание истории, особенно наиболее болезненных ее страниц, наметившееся на постсоветском пространстве в последние десятилетия, является мощным инструментом разрушения евразийского единства, мира и согласия между населяющими СНГ народами, сеяния вражды и провокации гражданских войн.
Одним из примеров может служить идея т. н. голодомора как геноцида, которая охватила, к сожалению, не только Украину, но и Казахстан. У мифа о голодоморе есть совершенно конкретные цели, методы и заказчики, а результатом его негативного влияния становится разрушение государств и межнациональный раздор.
Голод или «голодомор»?
Безусловно, голод 1932-1933 гг., которым оказалась охвачена большая часть Украины, Северный Кавказ, Поволжье, Западная Сибирь, Казахстан и часть Белоруссии, является огромной трагедией всей единой тогда страны и жителей образовавшихся в результате распада СССР 15 государств. Причиной голода стал целый ряд событий, каждое из которых внесло свой вклад в «копилку» его жертв. Прежде всего, это неблагоприятные погодные условия, не единожды становившиеся причиной страшных неурожаев как в СССР, так и ранее, в Российской империи. Накануне трагедии в сельскохозяйственных районах Казахстана (с июня 1925 г. по февраль 1936 г. он существовал в форме Казакской, с февраля по декабрь 1936 г. – Казахской Автономной Социалистической Советской Республики в составе РСФСР), в Поволжье, на Северном Кавказе засуха и вредители уничтожили посевы. Если на 1928 г. доля Казахстана в общесоюзном производстве зерна достигала почти 9%, то в неурожайном 1932-м упала до 3%. Животноводческие же районы республики пострадали от зимних катаклизмов, таких как обильные снегопады и образование на снегу наста, который ранил ноги пасущегося в степи скота и приводил к его гибели.
На природные аномалии наложился и проведенный с рядом ошибок и перегибов процесс коллективизации. В среде казахских «голодоморцев» принято называть голод 1932-1933 гг. «голощекинским», по имени тогдашнего первого секретаря ЦК компартии Казахстана Филиппа Голощекина, что позволяет местным националистам обвинять в организации голода русских. Тем не менее при 57,1% казахов в численности населения Казахстана в начале 1930-х этнические казахи составляли 69% сотрудников райисполкомов и возглавляли 65% аулсоветов, сыгравших главную роль в процессах разрушения традиционных правил ведения сельского хозяйства. Такова была политика «коренизации», проводившаяся в национальных республиках СССР, то есть преимущественного выдвижения на руководящие должности представителей коренного населения.
По результатам же злоупотреблений, допущенных при ликвидации последствий голода, в 1933 г. прокуратура республики завела более 800 уголовных дел по обвинениям в хищениях продовольственной помощи или мошенничестве при ее распределении и устройстве беженцев из районов, пострадавших от голода. До суда дошли почти 600 из них. Осуждено было 1800 человек, из которых 566 человек занимали должности в партийном и государственном аппарате. К сведению современных националистов, списки «коренизаторов» и наказанных государством виновников голода 1932-1933 гг. практически дублируют друг друга.
Имели место откровенный саботаж и приписки. Историк Дмитрий Верхотуров в исследовании голода в Казахстане приводит факты того, как, например, колхозники боронили незасеянную землю, выдавая ее за посевные площади. «Сэкономленное» таким образом зерно продавалось либо использовалось для личных нужд. Специально настраивали жатки так, чтобы они не срезали часть колосьев, а потом неубранный хлеб также шел на еду или на продажу. Мало того что в Казахстане в 1932 г. засеянными числились только менее 93% посевных площадей колхозов и совхозов, так еще, например, в Талды-Курганском районе очковтирательство составило 21,5% от посевной площади 1931 г., а в Лепсинском районе – 14%. Единоличники же и вовсе засеяли всего 34% планировавшейся под сев земли.
Идея сознательного уничтожения казахов властями СССР опровергается самим фактом и масштабами помощи, которую оказывал центр голодающим районам. Продпомощь стала оказываться Казахстану в марте 1932 г. Всего в 1932-1933 гг. в качестве продовольственной помощи республике было отпущено более 3 млн пудов хлеба. Для предотвращения голода началась раздача скота. Из колхозов было роздано колхозникам в личные хозяйства 227 тыс. голов скота, из совхозов – 300 тыс. Почти все кочевые и полукочевые районы были освобождены от мясоналога. Эти меры прекратили распространение голода. За 1933-1934 гг. колхозникам и откочевщикам раздали еще 892 тыс. голов скота. Кроме того, в 1933 г. было принято решение оставлять для нужд колхозников половину молока, получаемого на колхозных фермах. Заодно колхозы освободили от хлебозаготовок на 1935-1936 гг., единоличников – на 1935 г., план мясозаготовок сократили на 50% и освободили от сельхозналога на 1935 г.
Тем не менее в самые голодные месяцы из-за удаленности некоторых районов Казахстана и низкой плотности населения помощь подчас запаздывала. Как писал И. Сталин в письме Л. Кагановичу в те дни: «Из четырех миллионов пудов хлеба, выданных Казахстану на помощь слабым колхозам и скотоводческим районам, остается неиспользованными еще 600 тысяч пудов».
Вернуть баев народу?
Огромный ущерб сельскому хозяйству Казахстана нанесли недобитые баи и басмачество. Как сообщил исследователь Д. Верхотуров, на книгу которого мы сослались выше, «байство стремилось уничтожить коллективизированный казахский аул и кое-чего в этом добилось. Байство, поначалу полагавшееся на помощь басмачей, открытую фазу борьбы быстро проиграло. Коммунисты рубились шашкой и стреляли из винтовок и пулеметов несравненно лучше байских джигитов. Поняв, что на коммунистов переть им кишка тонка, байство обратило свой гнев на рядовых казахов, которые в основной массе поддержали коллективизацию. Байство убивало этих поддержавших Советскую власть казахов разными способами: прямым террором и расправами, грабежом, иногда под видом скотозаготовок, а также своего рода бактериологической войной – заражением скота заразными болезнями. Вот последнее – как раз и есть причина резкого сокращения поголовья скота в Казахстане, и мне удалось найти тому прямые подтверждения».
28 августа исполняется очередная годовщина принятия Декрета ЦИК и СНК Киргизской АССР от 1928 г. «О конфискации байских хозяйств», который предусматривал «выселение тех наиболее крупных скотоводов из коренного населения, которые, сохраняя полуфеодальные, патриархальные и родовые отношения, своим имущественным и общественным влиянием препятствуют советизации аула». Легко предсказать, что в это день, как и в день памяти жертв репрессий, начнется «голодоморный» стон об «уничтожении лучших».
Тезисы известны. Как пишет, например, сотрудница портала CABAR, являющегося подразделением британского Института мира и войны, А. Мустояпова, «бай и бий были не эксплуататорами, а главами рода, подрода, аула. Эти коллективы, объединенные по родственному принципу, совместно владели родовыми пастбищами и скотом. Так называемые простые қазақи, в которых советская власть надеялась найти сторонников, противились экспроприации, потому что скот терял не бай, а весь аул, (под)род. Советам так и не удалось убедить қазақов, что бай – это классовый враг, потому что для қазақов бай и бий были не просто состоятельными людьми, а лидерами, несущими ответственность за своих сородичей. Они ведали хозяйственными и экономическими делами, откочевками, судебными тяжбами, соблюдением обычаев, женитьбой и замужеством молодежи, отправкой на учебу и ее оплаты, асами и т.д. Бай, бий для членов (под)рода, аула был близким родственником (таковым у қазақов считается родство до седьмого колена)».
Цель этих хвалебных од ясна: обвинить русских в уничтожении цвета казахского народа. А. Мустояпова пишет об этом совершенно открыто, указывая, что «вооруженные выступления сарбазов были ликвидированы в 1933 г., т. е. это произошло только тогда, когда Степь была сломлена голодомором. Таким образом, устроенный в 1931-1932 гг. голодомор стал ответной реакцией на вооруженное сопротивление народа». При этом якобы «голодом в основном были охвачены районы проживания қазақов, сопротивления сарбазов. И, более того, в соседних деревнях и городах голода не было. У людей была еда. Значит, голодающие люди могли быть спасены. Но за два года этого не произошло. До тех пор, пока не были подавлены восстания».
Подобные утверждения являются совершенно наглой и неприкрытой ложью.
Очевидно, таким образом казахстанцев пытаются приучить к мысли о необходимости возвращении баев, причем не только местных, но и зарубежных.
(окончание следует)
