Как западная, так и националистическая пропаганда в самой Прибалтике любят излагать историю вхождения прибалтов в состав Советского Союза с её середины, а не с начала.
В середине произошло неизбежное: в 1940 г. прибалтийские политики на заседании своих правительств проголосовали за присоединение Латвии, Литвы и Эстонии к СССР. А вот в начале прибалтийскими политическими элитами были совершены шаги, которые не могли не привести к такому повороту событий.
7 июня 1939 г., т. е. всего за год до присоединения Прибалтики к СССР, министрами иностранных дел Третьего рейха и Латвии Иоахимом фон Риббентропом и Вильгельмом Мунтерсом (этническим немцем, между прочим) был заключён договор о ненападении, в соответствии с которым Берлин и Рига обязались сотрудничать в военной сфере и не применять силу друг против друга. Договор содержал секретную часть – обязательства Латвии предпринять необходимые действия военного характера против СССР по просьбе Германии, если таковые возникнут.
Обратим внимание: в октябре того же года Рига подписывает с Москвой соглашение о взаимопомощи в осуществление плана по размещению в Латвии контингента советских войск. Она, с одной стороны, подписывала партнёрские соглашения с СССР, с другой – втихаря договорилась с гитлеровцами о военных мерах против СССР. Известный пакт Молотова–Риббентропа, который Москве постоянно поминают как факт её сотрудничества с Берлином, был подписан в августе 1939 г., на два месяца позже, чем пакт Мунтерса–Риббентропа. Советско-германский пакт Латвия осудила, но почему же не спешит осуждать пакт Мунтерса–Риббентропа?
Между тем содержание пакта Молотова–Риббентропа соответствовало тогдашней договорной практике и не было чем-то из ряда вон выходящим. Ни о каком сотрудничестве Советского Союза с Третьим рейхом в нём речь не шла, против какой-либо третьей страны пакт направлен не был. Пресловутые зоны влияния, на которые будто бы Москва и Берлин поделили Восточную Европу, означали лишь то, что Москва просила германскую сторону не приближаться к советским границам на определённых направлениях (через Прибалтику, Бессарабию, Польшу), а германская сторона обещала это не делать.
Как видим, пакт Мунтерса–Риббентропа был полной противоположностью, но, повторим, сегодняшняя Рига его не осуждает.
Непреложный факт: Прибалтику в руки немцев толкнули западные державы и Польша. В 1938 г. Великобритания и Франция позволили Гитлеру и Польше разделить Чехословакию. СССР неоднократно обращался к Варшаве с предложением создать советско-польско-чехословацкий оборонный союз и предоставить коридор для прохода советских войск на помощь Праге. Варшава эти предложения отвергла, потому что готовилась к разделу Чехословакии вместе с Гитлером и приняла участие в этом разделе. Судьба Чехословакии, решенная при явном попустительстве западных держав, склонила прибалтийское руководство к мнению, что Гитлер – единственная сила, с которой стоит договариваться.
Точно так же Варшава не соглашалась на проход советских войск на помощь Литве в случае гитлеровской агрессии. Лондон и Париж тоже отказывались дать прибалтийским государствам гарантии безопасности, как на том настаивал СССР. В итоге в 1939 г. все три прибалтийских государства подписали пакты с Гитлером: 22 марта – Литва, 7 июня – Латвия и Эстония.
Подписание германо-латвийского и германо-эстонского пактов о ненападении. Сидят (слева направо): В. Мунтерс, И. фон Риббентроп, К. Сельтер – министр иностранных дел Эстонии
Таким образом, Великобритания, Франция, Польша, Латвия, Литва и Эстония накануне Второй мировой войны вели себя как союзники Третьего рейха. Добавим, что союзником немцев была также соседняя Финляндия, а Швеция занимала позицию «дружественного нейтралитета» по отношению к Гитлеру.
При этом никакой солидарности перед лицом т.н. «советской угрозы» между тремя прибалтийскими странами на тот момент не было, чтобы там ни выдумывала нынешняя прибалтийская пропаганда. Рига и Таллин объединились в военный союз, но не брали туда Литву, предоставив ей самой отбиваться от территориальных претензий Третьего рейха и Польши. Собственную слабость Литва пыталась компенсировать углублением отношений с Советским Союзом, правда, затем тоже решив опереться на Берлин.
Правительства Латвии и Эстонии на тот момент считали главным врагом Советский Союз, а не нацистскую Германию. Например, начальник эстонского Генштаба Н. Реэк был среди приглашённых на 50-летие фюрера. Латвийский посланник в Эстонии В. Шуманис в январе 1939 г. в письме и. о. главы МИД А. Берзиньшу докладывал: эстонские верхи склоняются на сторону Германии, эстонские низы, наоборот, на сторону СССР. Это ли не доказательство, что присоединение Эстонии к СССР в 1940 г. отвечало настроениям народных масс?
Советский Союз на протяжении всего периода со времени объявления Латвией, Литвой и Эстонией независимости после распада Российской империи старался обеспечить сохранение их нейтралитета. Ему это в значительной мере удавалось до тех пор, пока Рига, Вильнюс и Таллин не пошли на тайный сговор с Гитлером в 1939 г. Сложилась опасная ситуация, когда немцы через Прибалтику получали выход к Ленинграду – второму по значимости городу Советского Союза, главному советскому порту на Балтике и стратегически важному военно-промышленному центру.
Появление советских военных баз в Прибалтике в 1939 г. и вхождение региона в состав СССР в 1940 г. с вводом дополнительных советских подразделений осуществлялись на взаимовыгодной основе и по обоюдному согласию. Этим Москва предотвратила создание в Прибалтике плацдарма для германской агрессии против СССР, отодвинула советскую границу дальше на запад, а прибалты могли не опасаться вторжения немцев и поляков.
* * *
Сегодня Латвия требует от Москвы компенсации ущерба от «советской оккупации» в размере €185 млрд., а все три прибалтийские республики разом хотят получить €300 млрд. Они настаивают, что договоры о взаимопомощи с СССР 1939 г. были прелюдией этой оккупации и потому незаконны. Но почему же тогда указанные договоры в соответствии с тогдашними международными нормами были зарегистрированы в Лиге Наций без всяких возражений?
Справедливо сказано в комментарии департамента информации и печати МИД России, опубликованном в связи с 80-летием вступления Латвии, Литвы и Эстонии в состав СССР: «Взятая на вооружение официальным Вильнюсом, Ригой и Таллином «оккупационная доктрина» является чисто политическим проектом, нацеленным на выдвижение различного рода претензий к Российской Федерации и фальсификации истории того времени».
Москва тоже могла бы выдвинуть Риге, Вильнюсу и Таллину финансовые претензии в счёт покрытия издержек на содержание советских военных баз и послевоенное восстановление латвийской, литовской и эстонской промышленности, жилфонда и сельского хозяйства, но зачем? Москва, в отличие от прибалтийских стран, в политических спектаклях не участвует, а призывает их руководство помнить нашу общую историю и не жертвовать ею в угоду геополитическим интересам Запада.
