В середине августа на заседании правительства министр труда и социальной защиты населения Биржан Нурымбетов огорошил заявлением, что за 7 месяцев безработица в республике с начала года выросла в 8 раз! Тем не менее в профильном ведомстве не пересматривают прогноз по уровню безработицы и продолжают с оптимизмом полагать, что к концу года ситуация на рынке труда стабилизируется и уровень безработицы составит 6,1% (немногим более 0,5 млн человек). И это несмотря на то, что, согласно экономическому докладу Всемирного банка по Казахстану «Преодолевая кризис», ожидается рост безработицы до 12,7%.
Вызванный коронавирусным карантином шок на рынке труда привел к серьезным последствиям для занятости, особенно в секторах с низкоквалифицированным персоналом. А ведь до последнего времени проблемы, связанные с безработицей, для убаюканных цифрами официальной статистики властей по факту находились на втором, а то и третьем плане. Между тем по результатам альтернативных исследований около 40% респондентов определяли борьбу с безработицей как приоритетную.
Десять лет подряд официальный уровень безработицы в Казахстане вопреки всем экономическим теориям фиксировался на крайне низком – 4,8% – уровне. В Минтруда объясняли это успешной практикой действующих с 2011 года государственных программ стимулирования занятости, совокупный бюджет которых превысил 750 млрд тенге. Однако все заявленные достижения в области трудоустройства в рамках госпрограмм никак не отражаются на статистическом уровне безработицы в стране. Аналитики полагают, что реальная безработица в разы больше, чем это показывает статистика.
В настоящее время в Казахстане реализуется программа развития продуктивной занятости и массового предпринимательства на 2017-2021 годы «Еңбек». Однако, по информации издания Baigenews.kz, из 80 тыс. обученных по специальности трудоустроено только 23 тыс. Так, в Балхашском районе Алматинской области 45 млн тенге потратили на подготовку 250 парикмахеров, сварщиков, поваров и трактористов. Увы, по обученным специальностям трудоустроились лишь трое. Подобные факты выявлены во всех регионах страны. В мае и апреле были бодрые заявления правительства о создании 100 тыс. рабочих мест, но это – лишь заявления, и не факт, что они были созданы (одно рабочее место может стоить 10-20 млн тенге) и люди там вовсю работают. А если эти места были, то куда они делись?
Ряд аналитиков и экономистов оценивают «Енбек» как образовательную программу, а не программу повышения занятости. В условиях скрытой безработицы «Енбек» оказалась не более чем завуалированной формой социальной помощи. Необходимо ввести жесткий контроль и персональную ответственность за реализацию госпрограмм.
Отметим, что в период действия режима чрезвычайного положения, введенного в связи с распространением COVID-19, социальную выплату в 42 500 тенге получили 4,6 млн казахстанцев (претендовали на нее 8 млн человек). Таким образом, с официальной точки зрения без работы осталось 49,8% от экономически активного населения.
Обращает внимание методика расчета безработицы. Национальная статистика, «потеряв» в секторе сельского хозяйства свыше миллиона человек, никак не может «обнаружить» их в других областях экономики. Ситуацию «спасает» категория «самозанятых», к которой власти отнесли значительную часть казахстанцев. Здесь и владельцы компаний, и такие фактически безработные, чьи доходы порой не дотягивают до прожиточного минимума, как «занятые в личном подсобном хозяйстве», «неоплачиваемые работники семейных предприятий», «непродуктивно занятые на индивидуальной основе». По экспертным оценкам, треть самозанятых (это свыше полумиллиона человек) можно рассматривать как безработных.
Безусловно, решение властей частично возобновить предпринимательскую деятельность снизит остроту безработицы, однако многим предприятиям МСБ будет сложно восстановить производство. Тем более что сохраняется высокий уровень неопределенности в отношении второй волны инфекции с возможностью очередного ввода в той или иной форме ограничительных мер. Напомним, что доля МСБ в экономике Казахстана достигает 31% от ВВП и обеспечивает занятость 3,3 млн человек (37% от общего числа занятого населения).
Дальнейшее падение деловой активности значительно ухудшит финансовое состояние компаний и домашних хозяйств, что, в свою очередь, увеличит риск роста количества потерявших доходы людей. В Национальной палате предпринимателей (НПП) «Атамекен» полагают, что для достижения прежнего уровня бизнесу потребуется два года.
За годы независимости сельское хозяйство и обрабатывающая промышленность в республике перестали быть главными секторами экономики: произошел переток занятых в сферу услуг, в которой занято около 60% рабочей силы. Несмотря на различные программы индустриализации и импортозамещения, доля занятости в секторе “Обрабатывающая промышленность” осталась примерно на уровне 2001 года. И это понятно: процесс распиливания финансов очередных проектов гораздо привлекательнее и прибыльнее, чем их успешная реализация.
По-прежнему острой остается проблема трудоустройства молодежи. Высокая безработица среди нее не столько порождение внешних факторов, сколько «заслуга» самой власти, которая своими многолетними «реформами» внесла большой вклад в падение образовательного уровня населения. При этом молодежь продолжает ориентироваться на некую «престижность» таких специальностей, как таможенное и банковское дело, финансы, экономика, юриспруденция, которыми рынок труда страны уже перенасыщен. К тому же полученные в учебных заведениях знания имеют теоретический, оторванный от практики и реалий характер. Учебные заведения должны быть тесно связаны с производством.
Граждане предпенсионного возраста также относятся к уязвимой категории населения на рынке труда. Многие работодатели полагают, что людям старше 50 лет сложно усваивать новые технологии, а состояние здоровья сказывается на их работоспособности и мобильности. Кроме того, эта возрастная категория работников, в отличие от молодежи, более осведомлена о своих трудовых правах, что часто не устраивает работодателей.
Казахстанский рынок труда несбалансирован ни по демографическим, ни отраслевым, ни региональным сферам. В частности, во многих регионах (в отличие от советских времен) слабо развиты предприятия, ориентированные на использование женского труда.
Необходимо создавать предпосылки для роста экономики, иначе не будет ни труда, ни спроса на рабочую силу. Чтобы повысить занятость и массовое предпринимательство, надо снижать социальные налоги и в целом упростить налоговый режим. Существующая система налогообложения сложна и малопонятна для субъектов МСБ. Предприниматель должен чётко понимать эту систему, тратя на это минимум времени и сил. Целесообразно комплексно пересмотреть все налоговые режимы, акцентировав их на укрупнение и рост бизнеса.
Учитывая, что безработица значимо разнится по группам населения, важно, чтобы инструменты государственной политики для решения проблем безработицы носили целевой характер в отношении разных групп населения. При этом следует использовать наиболее эффективные меры. В их числе – механизмы социального партнерства, поддержки малого предпринимательства (предоставление беспроцентных кредитов, выделение прямых финансовых субсидий, дополнительная отсрочка по кредитам и прочим выплатам), переподготовка кадров, квотирование рабочих мест, использование гибких форм занятости населения, информационное обеспечение рынка труда и т. д. МБС должен наращивать силы и тем самым повышать занятость.
