Последние данные по безработице в ЕАЭС, опубликованные департаментом статистики ЕЭК по состоянию на конец августа 2020 г., показывает ее рост по сравнению с прошлым годом в 4 раза. При этом лидерами по росту безработицы оказались две наиболее крупные экономики Союза – Россия и Казахстан.
На конец августа 2020 г. общее число безработных в ЕАЭС, поставленных на учет в службах занятости, выросло по сравнению с тем же месяцем предыдущего года с 1 млн. 45 тыс. человек до 4 млн. 12 тыс., увеличившись вчетверо. Если в августе 2019 г. они составляли всего лишь 1,1% от общей численности рабочей силы, то спустя год – уже 4,3%. Взрывной рост безработицы, который произошел на протяжении последних шести месяцев, является прямым следствием эпидемии коронавируса и спровоцированного ею экономического кризиса.
В марте, когда карантинные ограничения еще только вводились, уровень безработицы в ЕАЭС, по данным ЕЭК, составлял всего 1,1% от численности рабочей силы, демонстрируя небольшое снижение в годовом выражении. В России, которая оказалась лидером по росту регистрируемой безработицы в период карантинных ограничений, ее показатели в марте вообще находились на одном из самых низких уровней в ЕАЭС.
Но затем все изменилось. С марта по август рост регистрируемой безработицы в РФ выглядит особенно впечатляющим. За шесть месяцев число безработных, поставленных на учет в службе занятости, увеличилось с 712,3 тыс. до 3 643,8 тыс. человек, или более чем в пять раз. В процентах от численности рабочей силы рост был еще более значительным. На конец марта безработные составляли всего 0,9% от числа лиц в возрасте 15 лет и старше, что являлось одним из наиболее низких показателей в новейшей истории РФ. Однако на конец августа доля безработных составляла уже 4,8%, увеличившись за полгода в 5,3 раза.
По оценке Росстата, основанной на обследовании рабочей силы, фактически безработными в России в сентябре являлись 4,8 млн. человек, что составляет 6,3% от общей численности рабочей силы. Причем в сентябре впервые наметилось небольшое снижение этого показателя, составлявшего в августе 6,4%.
Во второй экономике ЕАЭС Казахстане рост безработицы был гораздо более скромным. Если на конец августа 2019 г. в республике насчитывалось 175,7 тыс. безработных, зарегистрированных в службах занятости, то спустя год их число увеличилось на четверть и достигло 219,2 тыс. По отношению к численности рабочей силы этот показатель вырос с 1,9 до 2,4% и был вдвое ниже, чем в России. Фактическая безработица, по данным за второй квартал, составила 5% от численности рабочей силы, тогда как в России – 6%. Между тем 18 августа 2020 г. министр труда и социальной защиты населения Казахстана Биржан Нурымбетов сообщил, что численность безработных в Казахстане с начала года выросла в 8 раз. Ежемесячно в службы занятости обращаются около 60 тыс. человек. В то же время трудоустраиваемость, по его словам, увеличилась в 11 раз, что, по-видимому, было призвано объяснить столь скромный рост регистрируемой безработицы.
В Белоруссии уровень регистрируемой безработицы в условиях пандемии коронавируса не вырос, а, наоборот, сократился. На конец августа 2019 г. в республике насчитывалось 11,9 тыс. человек. (0,3% от численности рабочей силы), поставленных на учет в службе занятости, а к началу осени 2020 г. – всего 9,9 тыс. (0,2%). Такая динамика ключевого социального индикатора в условиях сложной экономической ситуации выглядит как минимум необычной. Отчасти она может быть связана с тем, что Белоруссия, в отличие от России, не вводила жестких карантинных ограничений, вызвавших обвал экономики во втором квартале, и никак не ограничивала экономическую активность. Кроме того, в республике, сохранившей во многих чертах социалистическую модель экономики, наблюдается избыточная занятость на крупных государственных предприятиях, что также способствует низкому уровню безработицы.
Тем не менее уровень фактической безработицы в РБ на порядок выше регистрируемой, и во втором квартале наблюдался ее рост. По результатам обследования Белстата фактически безработными во втором квартале являлись 212,8 тыс. человек, тогда как в первом – 206,7 тыс. То есть уровень фактической безработицы в стране составлял 4,2% – чуть ниже, чем в Казахстане, и в полтора раза меньше, чем в России.
Сокращение регистрируемой безработицы на фоне роста фактической может объясняться тем, что лишившиеся работы люди не стремятся вставать на учет в службе занятости. Отчасти такое их поведение, по-видимому, обусловлено тем, что максимальный размер пособия по безработице составляет всего 54 рубля и почти в 9 раз ниже минимального потребительского бюджета для трудоспособного населения (479,88 руб., или около 195 долл.). Особого желания регистрироваться в качестве безработного такое пособие не вызывает.
Кроме того, низкий официальный уровень регистрируемой безработицы может объясняться проведением президентских выборов в РБ, что потребовало от властей предъявления обществу завышенных социально-экономических достижений.
Сокращение регистрируемой безработицы наблюдалось и в Киргизии. Количество безработных в республике за год сократилось с 83,1 до 78,6 тыс., а по отношению к численности рабочей силы – с 3,3 до 3,1%. Причины такой странной, на первый взгляд, динамики, лежат на поверхности. Размер пособия по безработице в республике составляет всего 300 сомов в месяц, тогда как прожиточный минимум на душу населения, по данным за третий квартал, оценивался Национальным статистическим комитетом в 5,2 тыс. сомов. Но даже такие пособия, как сообщил в начале апреля министр труда и соцразвития КР Улугбек Кочкоров, получали всего лишь 150 человек, что составляло 0,1% регистрируемой и 0,09% фактической безработицы. На тот момент она составляла 156 тыс. человек.
Система государственной помощи безработным в республике практически отсутствует, что лишает их всяких стимулов к регистрации в службе занятости. Неудивительно, что, по неофициальны оценкам, которые приводит «Радио Азаттык», реальное число безработных в стране может достигать полумиллиона. А из-за возвращения трудовых мигрантов, работавших в России и Казахстане, их численность может возрасти еще на 150-200 тыс. человек.
Не отражают реальную ситуацию и показатели регистрируемой безработицы в Армении, которая, согласно данным ЕЭК, с августа 2019 г. по август 2020 г. уменьшилась с 62 до 60,1 тыс. человек. Причина нежелания регистрироваться в качестве безработного, судя по всему, та же, что и в Киргизии, – низкий уровень выплачиваемого государством пособия. Фактический уровень безработицы, по данным за первый квартал 2020 г., составлял 19,8%, что означает отсутствие работы у каждого пятого жителя республики, относимого по методологии МОТ к рабочей силе (мужчины и женщины в возрасте 15-75 лет).
При этом фактическая безработица в стране во время пандемии не выросла, а, наоборот, сократилась. Как сообщает Статистический комитет, во втором квартале ее уровень снизился с 19,8 до 17,5%, одновременно увеличившись в годовом выражении с 16,5 до 17,5%. Таким образом, реальный уровень безработицы в Армении в 3-4 раза выше, чем в других странах ЕАЭС (за исключением, видимо, Киргизии), что отражает крайне сложную социально-экономическую ситуацию в стране.
Количество вакансий в период эпидемии резко сократилось во всех странах ЕАЭС
В целом же четырехкратный рост регистрируемой безработицы, почти полностью «обеспеченный» за счет России, создает для стран ЕАЭС целый ряд экономических и внутриполитических вызовов. Сжатие экономики РФ оказывает негативное воздействие на другие государства Союза сразу по нескольким направлениям. Так, сокращение спроса на рабочую силу в России ведет к снижению занятости мигрантов, количество которых в Москве, по информации мэра Сергея Собянина, уже сократилось на 40%, а также уменьшению объема денежных переводов и усилению давления на национальные рынки труда.
А сжатие внутреннего рынка РФ сокращает спрос на потребительские и промышленные товары, поставляемые на российский рынок другими союзными государствами. Кумулятивный эффект от этих негативных процессов грозит усугублением старых и возникновением новых общественно-политических, межэтнических и военных кризисов на российской периферии, обострение которых стало особенно заметным со второго полугодия нынешнего года. Осенняя волна эпидемии коронавируса тоже не настраивает на оптимистичный лад.
