С прошедшей в Москве 11 января трехсторонней встречи Владимира Путина, Ильхама Алиева и Никола Пашиняна, приуроченной к двухмесячной дате подписания трехстороннего заявления, позволившего прекратить боевые действия в Нагорном Карабахе и вокруг него, минула неделя. Но она продолжает оставаться в поле зрения экспертов.
Выступающий в качестве посредника российский президент, понимая остроту ситуации, постарался сразу перевести переговоры в максимально конструктивное русло, подняв те вопросы, в которых есть общая заинтересованность. Речь идет о пункте 9 заявления, согласно которому «разблокируются все экономические и транспортные связи в регионе. Республика Армения гарантирует безопасность транспортного сообщения между западными районами Азербайджанской Республики и Нахичеванской Автономной Республикой с целью организации беспрепятственного движения граждан, транспортных средств и грузов в обоих направлениях. Контроль за транспортным сообщением осуществляют органы Пограничной службы ФСБ России».
Судя по всему, Баку настаивает на том, что транспортное сообщение между западными районами Азербайджана и Нахичеванской Автономной Республикой, проходящее через территорию Армении, должно иметь статус, аналогичный коридору, связывающего Армению с Карабахом (оставшимся «армянским»), притом что Нахичеванская автономия – эксклав, а Карабах – анклав.
Кроме того, Анкара и Баку хотят, чтобы транспортное сообщение между западными районами Азербайджана и Нахичеванской республикой проходило вблизи армяно-иранской границы через бывший райцентр Мегри. В случае если Армения «начнет упорствовать» и предлагать альтернативные варианты, она «может и вовсе остаться в блокаде», угрожает депутат Расим Мусабеков.
В результате в Москве принято трехстороннее заявление, согласно которому будет создана совместная трехсторонняя группа на уровне вице-премьеров. До 1 марта она должна представить для утверждения сторонами на высшем уровне перечень и график реализации мероприятий, предполагающих восстановление и сооружение новых объектов транспортной инфраструктуры, необходимых для организации, выполнения и обеспечения безопасности международных перевозок.
Что касается гуманитарных вопросов, в частности обмена военнопленными, заложниками и другими удерживаемыми лицами и телами погибших, то их еще накануне встречи Н. Пашинян выделил как переговорный приоритет армянской стороны, имея в виду неполное, на взгляд Еревана, выполнение Баку соответствующего пункта совместного заявления от 9 ноября. Проблема достаточно острая и болезненно воспринимается в армянском обществе, тем более что правоохранительные органы Азербайджана открыли уголовные дела в отношении части военнопленных.
По итогам московской встречи эта тема пока переведена в правовую плоскость. Ею будет заниматься другая «рабочая группа», сформированная на уровне генеральных прокуроров Азербайджана (Кямран Алиев), Армении (Артур Давтян) и России (Игорь Краснов). Рабочая встреча между ними уже состоялась 13 января.
Естественно, что по возвращении домой Пашинян попал под огонь критики, т. к. не смог однозначно решить вопрос освобождения пленных и удерживаемых лиц. В связи с этим в Армении вспомнили события 25-летней давности. Тогда, после переговоров в Баку с президентом Гейдаром Алиевым, глава МИД России Евгений Примаков прилетел в Ереван и привёз с собой на российском самолете 39 армянских военнопленных и заложников. Делегация Примакова из Еревана направилась в Степанакерт, где провела переговоры с лидером Нагорно-Карабахской Республики Робертом Кочаряном, после чего российский министр иностранных дел встретился в Ереване с президентом Левоном Тер-Петросяном. На следующий день Примаков вновь отправился в Баку, увозя с собой 71 азербайджанского военнопленного и заложника. Такого варианта действий у Пашиняна не случилось.
В Азербайджане также не все в восторге от результатов последней встречи в Москве: некоторые полагают, что президент Алиев выдаёт желаемое за действительное. В частности, это касается его заявления о том, что конфликт урегулирован и он уже в прошлом. Ранее азербайджанский лидер уже посылал статус Нагорного Карабаха «к чёрту», утверждая, что речь отныне идёт просто о части территории Азербайджана.
Новостью было то, что Алиев пытался приписать эти тезисы президенту России. В действительности же Владимир Путин говорил обратное, а именно: переговоры о статусе Нагорного Карабаха впереди. В частности, речь идет о заявлениях президента Путина от 22 ноября и 17 декабря 2020 г., когда он говорил о том, что вопрос статуса Нагорного Карабаха обязательно будет обсуждаться на следующих этапах переговоров. 24 декабря эти слова почти дословно повторила спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко.
На вышеупомянутое заявление президента Азербайджана обратил внимание и азербайджанский журналист и эксперт Шахин Рзаев, написавший на своей странице в Facebook: «…он (конфликт) будет решён тогда, когда любой житель Баку сможет сесть в машину и поехать в Ханкенди (Степанакерт) через Агдам. И любой карабахский армянин в обратную сторону».
Судя по публикациям бакинских СМИ, главным вопросом для Алиева в Москве был вывод с территории Нагорного Карабаха тех воинских подразделений, основу которых составляют призывники из Армении. При этом вопрос затягивания освобождения удерживаемых лиц (пленных и заложников) использовался как метод давления на армянскую сторону. Поскольку он решён не был, то следует предположить, что и вывод вышеупомянутых армянских подразделений согласован не был. По мнению журналиста и эксперта Аркадия Дубнова, вопрос освобождения удерживаемых лиц де-факто используется со стороны Баку в качестве инструмента давления не только на Ереван, но и на Москву.
В ответ на попытки давления Москва вспомнила о сбитом из Нахичевани, вне зоны боевых действий, над территорией Армении 9 ноября российском вертолете Ми-24 (два члена экипажа погибли, один был ранен). 4 января российские военные следователи переквалифицировали соответствующее уголовное дело на более тяжкую статью («Умышленное убийство»).
В свою очередь, Алиев собирался настаивать в Москве на размещении в Лачинском коридоре, находящемся под контролем российских миротворцев, азербайджанских пограничников. Для Баку неприемлемо (и это озвучивалось публично), что по этому коридору в Карабах могут ездить высокопоставленные лица из Армении и из-за рубежа. В частности, недавно Степанакерт посетили с рабочими визитами глава МИД Армении Ара Айвазян, заявляющий о необходимости «деоккупации» захваченной азербайджанской армией части территории края, а также несколько депутатов Национального собрания Франции.
Неприемлемо для Баку и то обстоятельство, что Москва (правда, не напрямую, а через миротворцев) поддерживает контакт с де-факто армянскими властями в Степанакерте, о чём также заявил президент Алиев 7 января. В Азербайджане считают невозможным возобновления работы Степанакертского аэропорта, возмущаются появлением на публичных мероприятиях в Карабахе рядом с флагом непризнанной Нагорно-Карабахской Республики флага Российской Федерации. По мнению информационных ресурсов, официально или не очень продвигающих точку зрения Баку, всё это служит косвенными свидетельствами того, что Москва признаёт «сепаратистский режим» в Степанакерте; проводятся аналогии с Абхазией, Южной Осетией, Приднестровьем и Донбассом.
Беспокоит Баку и то, что, говоря о поствоенном возвращении армянского населения в Карабах, президент Путин поначалу назвал их не беженцами, а «насильственно перемещёнными лицами». В этом контексте азербайджанские эксперты полагают, что Путин продолжает рассматривать Армению и Нагорный Карабах как некое общее пространство, в том числе политическое.
По мнению наблюдателей в Ереване, Москва ускоряет процесс нормализации ещё и потому, что после инаугурации президента Джозефа Байдена новая администрация США постарается подключиться к переговорному процессу. В то же время следует констатировать, что, несмотря на некоторые высказывания некоторых российских экспертов, Москва не стремится изолировать от переговорного процесса другие страны-сопредседатели Минской группы ОБСЕ (речь идет о США и Франции). В частности, напомним о телефонном разговоре президента Путина с президентом Франции Эммануэлем Макроном накануне последней трехсторонней встречи в Москве. Президент Макрон поддержал «усилия России по содействию нагорно-карабахскому урегулированию».
Всё вышеизложенное позволяет предположить, что в Москве не намерены отказываться от деятельности Минской группы ОБСЕ, в том числе в вопросе определения будущего статуса Нагорного Карабаха. И этот подход, базирующийся на международном праве и следующий логике политического урегулирования конфликта, не сходится с позицией президента Азербайджана, который в эйфории военных успехов, достигнутых с помощью Турции, не желает более сотрудничать с Минской группой ОБСЕ.
