В 2021 году Казахстан председательствует в уставных органах ЕАЭС. Одним из пяти ключевых направлений, на которых он намерен акцентировать внимание стран-участниц интеграционного объединения в период своего председательствования, является ускоренное внедрение цифровых технологий в промышленности, сельском хозяйстве и сфере транспорта. Кроме того, одним из 11 приоритетов принятых в конце минувшего года Стратегических направлений развития евразийской экономической интеграции до 2025 года является формирование цифрового пространства Союза, цифровых инфраструктур и экосистем.
Как было отмечено в исследовании Всемирного банка «Цифровая повестка ЕАЭС до 2025 года: перспективы и рекомендации», переход к цифровой экономике рассматривается объединением в качестве ключевой движущей силы экономического роста. За последние годы в государствах-членах ЕАЭС зафиксирован ощутимый прогресс по многим направлениям цифрового развития. Хотя еще в 2014 году, когда создавали ЕАЭС, о ней не было и речи.
Спикеры, выступавшие на онлайн-заседании экспертного клуба «Мир Евразии» на тему «Председательство Казахстана в ЕАЭС: ожидания, намерения и прогнозы», организованного одноименным казахстанским общественным фондом и российским центром геополитических исследований «Берлек-Единство», немало внимания уделили ответу на вопрос о том, как работает ставка ЕАЭС на цифровизацию?
* * *
Пандемия показала, что некоторые страны ЕАЭС довольно успешно среагировали на планы цифровизации. Например, в Казахстане к этому времени существовали эффективные банковские приложения, которые позволяли оплачивать товары и услуги бесконтактными методами. Центры обслуживания населения быстро переориентировались в работе, действовало электронное правительство. В вопросах интернетизации населения евразийские страны смогли дать фору многим европейским в плане доступности интернета, его скорости и цены.
Все это в условиях пандемии оказалось очень важным. «С цифровизацией в ЕАЭС все согласны, она не вызывает споров, все идет четко, – считает директор казахстанского Института мировой экономики и международных отношений Акимжан Арупов. – Тем не менее одни государства получают больший экономический эффект от цифровизации, чем другие, да и не все сферы и отрасли экономики она пока затрагивает».
«В принципе, от того, насколько эффективно будет выстраиваться взаимодействие стран в цифре, будет зависеть скорость продвижения по всем 11 приоритетам, обозначенным в Стратегии развития ЕАЭС до 2025 года», – убеждена главный научный сотрудник Казахстанского института стратегических исследований при Президенте РК Леся Каратаева.
ЕЭК еще в 2015 году была наделена полномочиями по созданию единого цифрового пространства. С первых лет работы ЕАЭС с высоких трибун не раз говорилось о том, что вывести Союз на траекторию развития способны лишь высокие технологии. И сегодня представители ЕЭК заявляют, что в 2021 году ЕАЭС сделает ставку на интеграцию в сфере высоких технологий.
«Создать из Союза региональный центр притяжения инвестиций и высоких технологий будет непросто, – рассуждает политический обозреватель Владислав Юрицын. – Но нынешнее время особенное. Пандемия не только ускорила переход в онлайн различных сервисов и услуг, но поставила новые задачи в области цифровизации. Поэтому видна актуальность прошедшего в феврале в Алматы уже четвертого Международного цифрового форума Digital Almaty. То есть Казахстан выступает драйвером в организационном и идейном плане. В частности, президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев на форуме предложил создать образовательный проект в области новых технологий и искусственного интеллекта в рамках ЕАЭС. Хотелось бы, чтобы в процессе создания и реализации цифровой повестки от Казахстана были презентованы и свои научно-технические разработки».
Цифровой форум Digital Almaty за короткое время стал деятельной площадкой, на которой обсуждаются перспективы цифровой трансформации экономики, а также цифровой повестки ЕАЭС
Сотрудник Центра геополитических исследований «Берлек-Единство» Алексей Чекрыжов убежден, что «ЕЭК настроена на то, чтобы в кризисный и посткризисный периоды стать не столько трамплином, сколько триггером интенсификации стремления стран ЕАЭС к цифровизации».
При этом цифровая экономика оказалась одним из наиболее устойчивых секторов мировой экономики в целом во время пандемийного кризиса. Как считает казахстанский политолог Замир Каражанов, страны ЕАЭС начинают присматриваться к опыту союзной Беларуси, где выручка от работы Парка высоких технологий вносит существенную лепту в экономику страны. «Например, Казахстан также эту нишу намерен развивать, – заявил он. – Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев в послании к народу рассказал, что в течение пяти лет нужно довести объем инвестиций в IT-сферу до 500 млрд тенге (около 1,2 млрд долларов). Пока же доля местного казахстанского содержания на рынке незначительная. Основные деньги кто-то зарабатывает извне, и они уходят из Казахстана. Поэтому если цифровизация будет реально развиваться в стране, то можно неплохо заработать. Нужны инвестиции, инфраструктура и специалисты».
Что же касается ЕАЭС, то хребтом цифровизации в рамках объединения должна стать Интегрированная информационная система, которая способна упростить электронный обмен данными. Однако темпы ее внедрения оставляют желать лучшего. «Ранее было принято решение о внедрении 89 общих процессов Интегрированной информационной системы ЕАЭС, однако до начала пандемии заработали только 19 из них. Сегодня мы уже говорим о 48 процессах, в отношении которых разработаны технические проекты и правила реализации, но большинство из них находятся на стадии тестирования. Скорость и эффективность проводимой работы напрямую зависит от адаптации стран-участниц к новым цифровым реалиям на национальном уровне», – сообщила Леся Каратаева.
Наиболее ярко, по мнению эксперта, проблема отставания от заявленных темпов создания единого цифрового пространства видна на примере проекта создания Экосистемы цифровых транспортных коридоров (ЭЦТК). Необходимость ее запуска не вызывает сомнений. Внедрение ЭЦТК позволит решить ряд важных задач: снизить количество административных барьеров и оптимизировать процесс перевозки и декларирования грузов, ускорить окупаемость инфраструктурных проектов и обеспечить надлежащий уровень безопасности транспортных услуг. Одним из результатов запуска ЭЦТК станет существенное сокращение временных затрат на транспортировку грузов, снижение доли транспортной составляющей в стоимости конечной продукции на 5-8%.
Пока же скорость продвижения стран-участниц ЕАЭС к полноценному запуску ЭЦТК не соответствует ожиданиям. «За прошедшие почти два года были приняты Концепция и План реализации проекта, утвержден перечень сервисов, – констатировала Л. Каратаева. – Сегодня речь идет о принципах, на основании которых будет функционировать ЭЦТК. Серьезных разночтений по вопросу не фиксируется, и среди общеприемлемых указываются принципы универсальности, доступности, интегрируемости, интероперабельности, а также принцип поэтапного внедрения. Но дальше экспертного обсуждения принципов продвинуться пока не удалось. Возникает закономерный вопрос, почему при наличии политической воли и понимании необходимости ускорения цифровизации процесс тормозится?»
В качестве объяснения главный научный сотрудник КИСИ предположила влияние трех факторов. Во-первых, это цифровое неравенство стран-участниц ЕАЭС. Здесь проблемное поле включает в себя множество аспектов – от разнящегося уровня цифровизации национальных экономик до несовпадающих векторов процесса цифровизации государств. Значение имеет и неравномерный переход на цифровые сервисы отдельных структур на национальном уровне. В отдельных странах это обстоятельство может проявляться как в контексте работы государственного сектора, так и в деятельности бизнес-структур. В настоящий момент наиболее активно в процесс электронного обмена данными вовлечен банковский сектор. В то же время, принимая во внимание наличие на пространстве ЕАЭС множества совместных предприятий, представляется важным более активное участие в процессах цифрового взаимодействия предприятий промышленного и инновационного сектора.
Во-вторых, полноценно потенциал ЭЦТК может быть реализован в условиях высокого уровня взаимного доверия всех участвующих сторон. В этом контексте принципиально важным представляется соблюдение баланса между национальным и наднациональным. Иными словами, государства должны обеспечить цифровой суверенитет, а бизнес-структуры – иметь гарантии того, что они смогут реализовать свои долгосрочные интересы. Кроме того, сфера доверия очень чувствительна к качеству внутриполитической ситуации в странах-участницах.
В-третьих, существуют различия в национальных стандартах документооборота. В частности, фиксируются разночтения в содержании базовых национальных законов об электронном документообороте. В первую очередь речь идет о разнящихся определениях понятий электронного документа и электронной цифровой подписи. В этом случае необходимо либо унифицировать национальные стандарты, что можно сделать путем запуска самостоятельной межгосударственной программы по развитию трансграничного электронного документооборота, либо создать специальные конвертеры, которые будут нивелировать разницу. Оба варианта являются время- и финансовоемкими.
«Проблематика качественного ускорения процесса внедрения цифровых технологий коррелирует с процессами выхода из пандемического кризиса, – резюмирует Леся Каратаева. – Так, с одной стороны, приоритетными задачами для стран-участниц ЕАЭС в настоящий момент являются скорейшее преодоление последствий COVID-19 и восстановление темпов роста национальных ВВП, с другой стороны, именно пандемия показала, насколько важную роль цифровые технологии будут играть в условиях «новой реальности».
Читайте нас в: Яндекс.Дзен и Telegram
