Состоявшийся в первой декаде июня с. г. Санкт-Петербургский международный экономический форум впервые с 1997 года, то есть за всё время проведения, чётко обозначил интеграционные ориентиры Евразийского союза. И одновременно продемонстрировал готовность ЕАЭС и Ассоциации стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН) к формированию обширной зоны свободной торговли.
Последнее тем более важно, так как АСЕАН-регион остаётся среди мировых лидеров по темпам экономического роста, экспорта капиталовложений и развития внешней торговли.
В связи с этими факторами многие зарубежные эксперты и сегодня отмечают, что ПМЭФ в полной мере засвидетельствовал растущую роль Евразийского союза в мирохозяйственных отношениях. Это проявилось, прежде всего, в ходе состоявшейся 4 июня сессии форума: «ЕАЭС – успехи и вызовы интеграции, новая парадигма развития».
Тональность дискуссии на сессии обозначил председатель Коллегии Евразийской экономической комиссии Михаил Мясникович. Он подчеркнул, что ЕАЭС приступил к перезагрузке интеграционных процессов в регионе Союза. Это обусловлено приоритетностью конкретных сегментов интеграционного сотрудничества стран-участниц.
В свою очередь, эти направления чётко отражены в недавно утвержденных «Стратегических направлениях развития евразийской экономической интеграции до 2025 года» и в плане по их реализации. Что, соответственно, требует, по словам М. Мясниковича, перенастройки работы ЕЭК и в целом ЕАЭС.
Глава ЕЭК уточнил, что означенная перенастройка нужна, чтобы «принимать интеграционные нормативно-правовые акты прямого действия в рамках Комиссии и ЕАЭС». Только за прошлый год таких актов, нацеленных на реализацию, в том числе интеграционных возможностей бизнеса стран-членов, было принято до 250.
М. Мясникович особо подчеркнул в этой связи, что стимулом для столь комплексной работы является положительная динамика торговых связей в ЕАЭС-регионе, несмотря на известные экономические последствия пандемии COVID-19.
Что касается конкретных интеграционных документов, прорабатываемых в настоящее время, глава комиссии выделил cоглашение об общем рынке газа и о внедрении электронных навигационных пломб. Последнее, по словам М. Мясниковича, обеспечит беспрепятственное перемещение товаров как внутри ЕАЭС, так и в экспортных поставках из этого региона.
Кроме того, в рамках ЕЭК предложено разработать евразийскую программу импортозамещения, нацеленную в первую очередь на индустриализацию экономики и, соответственно, экспорта стран Союза. Но такая программа, по мнению М. Мясниковича, должна основываться отнюдь не на изоляции союза от мирохозяйственных связей, а на обеспечении конкурентоспособности экономик стран-участниц, как и равноправного их участия в международном разделении труда.
Схожие оценки интеграционных приоритетов ЕАЭС высказал на сессии Алексей Оверчук, зампредседателя правительства РФ. Он также акцентировал внимание участников на проводимой работе по устранению торговых барьеров в ЕАЭС.
Данный вопрос актуален для Союза хотя бы потому, что, по ряду профильных оценок, при отсутствии различных торговых барьеров внутри Союза объемы взаимной торговли в ЕАЭС-регионе могли бы быть на треть выше, чем в 2020 – начале 2021 г.
В основном аналогичные оценки были высказаны и главой РСПП Александром Шохиным, модератором евразийской сессии. По его мнению, целесообразно ускорить темпы формирования общих рынков товаров, а также рынков перевозочных и других видов услуг в ЕАЭС-регионе. Что, помимо очевидных внутрисоюзных выгод, повысит также эффективность зон свободной торговли Союза с другими странами.
Многие конкретные вопросы евразийской интеграции отразил в своем выступлении Сергей Глазьев, министр по интеграции и макроэкономике ЕЭК. Он напомнил, в частности, что в ориентирах макроэкономической политики Союза заложен прирост ВВП в 5% в год, что «в 1,5 раза выше, чем планируют национальные правительства». Такой результат, по мнению С. Глазьева, можно обеспечить за счет дальнейшего развития научно-технической, промышленной и общеэкономической кооперации.
Особое внимание министр уделил новым формам финансирования интеграционных программ. Например, «можно бы для кредитования создавать в Союзе пулы кредитных ресурсов» (к примеру, это имеет место в Евросоюзе, БЕНИЛЮКСе, АСЕАН, Карибском сообществе, Южноафриканском таможенно-экономическом союзе. – Ред.). Тем более это актуально, так как, по словам министра, размер бюджета ЕАЭС не позволяет финансировать в полной мере межгосударственные интеграционные программы.
Предложение было поддержано Николаем Подгузовым, главой правления Евразийского банка развития (ЕАБР). В ближайшие 3-4 года портфель проектов, финансируемых ЕАБР, планируется увеличить с нынешних 4,5 до 9-10 млрд долл. По имеющейся информации, основные вопросы по созданию кредитных пулов планируется решить в ЕАЭС до конца текущего года.
Не осталась в стороне и тема сопряженности интеграционных трендов в Большой Евразии. Так, Игорь Ротенберг, глава совета директоров ООО «Национальные Телематические Системы», акцентировал внимание на готовности Китая к интегрированию его транспортной инфраструктуры с той же инфраструктурой ЕАЭС. По мнению И. Ротенберга, этот общеевразийский проект вполне можно реализовать к 2024 году, «если синхронизироваться с документооборотом и технооснащением дорог обеих сторон».
Речь идет о формировании, по договоренностям тех же сторон (2017-18 гг.), комплексного транзитного коридора КНР–ЕАЭС–европейское зарубежье не позднее второй половины 2020-х. Такой проект позволит минимум на треть повысить ежегодные грузотранзитные доходы стран Евразийского союза.
Отражением мирохозяйственной значимости ЕАЭС стало предложение, высказанное на евразийской сессии Карин Кнайсель, экспертом Еврокомиссии, экс-министром иностранных дел Австрии. Она призвала «к активному диалогу Евросоюза и ЕАЭС». Поскольку между этими блоками имеется немало взаимовыгодных, притом долговременных секторов взаимодействия. А для их освоения «требуется использовать все варианты для успешных переговоров по сотрудничеству». С этим мнением согласились все участники сессии.
Возвращаясь к тематике зон свободной торговли, отметим, что С. Глазьевым в ходе той же сессии анонсированы предстоящие уже в ближайшее время переговоры по ЗСТ между ЕАЭС и АСЕАН. Комплексный базис такой зоны – это уже имеющиеся ЗСТ Союза с Вьетнамом и Сингапуром, проводимые (с 2020-21 гг.) консультации ЕЭК по той же зоне с Индонезией и Камбоджой.
По оценке министра, АСЕАН – самый активный и стратегически важный партнер из всех региональных структур, с которыми взаимодействует Евразийский союз. Плюс к тому, АСЕАН, по словам С. Глазьева, близкая к оптимальной интеграционная структура, где «немного формальностей и минимум бюрократизма».
При этом в данном блоке выделяются высокая взаимодополняемость экономик, высокие темпы развития и внедрения технологических инноваций. Отмечено, что в пользу создания данной ЗСТ говорят также высокие темпы развития торговли между ЕАЭС и АСЕАН, заинтересованность бизнеса Юго-Восточной Азии в инвестиционном партнерстве с Союзом.
Аналогичные оценки высказали генеральный секретарь АСЕАН Дато Лим Джок Хой (Бруней), посол Таиланда в РФ Самиват Вонгсинсават, министр торговли Индонезии Мухаммад Лутфи. Суть их оценок сводилась к тому, что обе стороны, образно говоря, уже созрели для создания обоюдной зоны свободной торговли.
Напомним, в этой связи, что АСЕАН с середины 2010-х имеет беспошлинный торговый режим с Китаем (исключая примерно 10% ассортимента взаимной торговли). Этот фактор с учетом развивающегося сопряжения ЕАЭС с евроазиатским проектом КНР («Один пояс – один путь»), будет способствовать формированию максимально обширного экономического пространства Большой Евразии.
А к такому пространству примыкает и Иран, и не только в связи с ускоренным формированием ЗСТ этой страны с ЕАЭС, но и ввиду соглашений Ирана с КНР (март с. г.) о 25-летнем (!) партнерстве – межотраслевом, торговом и инвестиционном.
Словом, ПМЭФ-21 вполне предметно подтвердил всё более важную роль Евразийского союза в общемировой экономике. Что, разумеется, повышает и геополитическую значимость ЕАЭС.
Читайте нас в: Яндекс.Дзен и Telegram
