В связи с выходом с территории Афганистана войск США и НАТО могут начаться серьезные изменения в Центральной Азии. На фоне укрепления сил радикального движения «Талибан»* в Афганистане, по словам министра обороны страны Бисмилла Хана Мохаммади, «началась критическая фаза военного конфликта».
Но не все так просто. Ряд экспертов высказываются в пользу того, что как только «Талибан» возьмет власть, в дело пойдут британские и американские дипломаты, военные советники, разведчики и структуры влияния. И то, что раньше делали войска НАТО, теперь будет делать сам «Талибан» – создавать риски и угрозы соседям. За гораздо меньшие суммы. Уже сейчас талибы заходят без войны и стрельбы даже в те районы Афганистана, где их раньше никогда не было. Например, в труднодоступный Вахан – ключ к китайскому Синьцзяну и русской Азии, туда, где в свое время Британия создавала буфер для Британской Индии от возможного похода русских войск.
Следует отметить, что «Талибан» – это не монолитное движение, внутри его существует целый ряд радикальных течений, перед которыми вскоре встанет вопрос дальнейшей экспансии. Основным ее направлением, помимо северного (республики СНГ), может стать южное – Пакистан, где проживает до половины всего пуштунского населения региона. По данным афганской разведки, в настоящее время в рядах «Талибана» в Афганистане сражаются тысячи пакистанских боевиков из террористических джихадистских группировок "Лашкар-е-Тайба" (ЛТ), "Джаиш-е-Мухаммад" (ДМ) и др. Большинство боевиков ЛТ и ДМ действуют в провинциях Кунар и Нангархар на востоке Афганистана, а также в провинциях Гельманд и Кандагар на юго-востоке страны. Все эти четыре афганские провинции граничат с Пакистаном: Кунар и Нангархар – с бывшими племенными территориями, а две другие – с Белуджистаном.
Боевики-террористы из других базирующихся в Пакистане группировок, таких как "Техрик-е-Талибан Пакистан" (ТТП), "Лашкар-е-Джангви" (ЛД), "Джамаат-уль-Архар" (ДА), "Лашкар-е-Ислам" (ЛИ) и "Аль-Бадр" (АБ) также представлены в значительном количестве в рядах «Талибана». Пакистанские радикалы замечены в афганских провинциях Газни, Хост, Логар, Пактия и Пактика. Только в этих районах Афганистана численность пакистанских боевиков из одной лишь "Лашкар-е-Тайба" оценивается в 7200. Боевики ЛТ нанимаются талибами в качестве советников, инструкторов, полевых командиров и администраторов. Кроме того, члены ЛТ и ДМ занимаются вербовкой новых боевиков в Пакистане для участия в боевых действиях в Восточном Афганистане.
Глава Военной комиссии «Талибана» мулла Мохаммад Якуб, сын основателя и первого вождя талибов муллы Мохаммада Омара, тесно сотрудничает с командирами ЛТ и ДМ. Сотни афганских боевиков «Талибана» проходят подготовку в лагерях ЛТ в пакистанском Хайдарабаде (Пенджаб), а также в лагерях в пакистанской провинции Хайбер-Пахтунхва. Обучение проводится при прямом участии и поддержке пакистанских военных и оперативников Межведомственной разведки Пакистана (ISI). Известно, что пакистанские боевики из ЛТ и ДМ действуют в Афганистане группами по 200 человек, в составе которых находятся также от 5 до 8 террористов-смертников. Сотрудники пакистанской разведки находятся на постоянной связи с этими группами.
Пакистан – близкий союзник Китая. И противник Индии. Которая одновременно является противником Китая. В свое время «Талибан» был создан пакистанской военной разведкой для проведения диверсий и дестабилизации в Кашмире против Индии. «Это – универсальная террористическая организация, которая по воле своих хозяев может быть перенаправлена на любое направление», – считает израильский эксперт по спецслужбам Яков Кедми. Когда советские войска в 1979 году вошли в Афганистан, ЦРУ и британская разведка MI-6 переориентировали «Талибан» с индийского направления на афганское, антисоветское. Сегодня Китай может попытаться перенаправить энергию «Талибана» в обратную сторону. Британские и американские специалисты не будут мешать этому в принципе, но в то же время будут стараться, чтобы эта «переквалификация» шла в их интересах.
Словно вторя этим замыслам, глава МВД Пакистана шейх Рашид Ахмед недавно напомнил афганским талибам, что их семьи проживают на территории его страны. И выразил надежду от имени официального Исламабада на то, что талибы не позволят другим группировкам, включая «Техрик-е «Талибан» Пакистан» (запрещена в РФ), осуществлять деятельность, направленную против Пакистана. Проще говоря, высокопоставленный пакистанский силовик уже пытается перенаправить энергию исламистов с южного на северное направление, шантажируя безопасностью их семей.
В то же время в начале июля премьер-министр Пакистана Имран Хан заявил, что у Исламабада нет рычагов давления на талибов. Они уже фактически отрезали у страны населенный пуштунами северо-запад – место дислокации «Аль-Каиды»*, где в феврале 2006 года объявили о создании Исламского государства Вазиристан. Поэтому сегодня Пакистан вполне может стать целью № 1 для радикальных группировок талибов. Что вовсе не отменяет заинтересованности талибской «партии войны» в создании пояса союзных территорий и поддержке любых протестов и выступлений противников нынешних режимов в соседних с Афганистаном странах, включая уйгуров Китая.
В настоящее время выводящие свой оккупационный корпус из Афганистана США нацелены на создание зоны кризиса в первую очередь для Китая – благодаря тому, что регион граничит с Синьцзян-Уйгурским автономным районом, критически важным для центрального правительства КНР. Внутрикитайский аспект – хаотизация и откол Синьцзяна и Тибета с помощью джихадистов. Внешний – снижение роли китайцев, которые совместно с пакистанской армией вполне могут поддерживать в регионе порядок.
В этом контексте стоит отметить возможность использования Китаем ядерного потенциала и армии Пакистана (вооруженной теми же китайцами) для защиты совместных интересов в регионе. Еще десять лет назад Пекин официально заявил, что «любое нападение на Пакистан будет рассматриваться как нападение на Китай». Этот жесткий демарш стал первым стратегическим ультиматумом, полученным Вашингтоном за последние полвека – со времен Берлинского и Карибского кризисов. При этом Пакистан и стоящий за ним Пекин подкрепили этот демарш целым рядом действий в Афганистане: перекрытием пакистанцами «военного коридора» для оккупационных сил США, отказом на неоднократные предложения задействования спецназа США в Зоне племен, официальным разрешением армии Пакистана открывать огонь по войскам НАТО, обстрелами пакистанскими ПВО вертолетов ВВС США, участием Пограничного корпуса Пакистана в совместных с талибами атаках против войск западной коалиции и их кабульских марионеток, предоставлением пакистанскими спецслужбами талибам разведданных о контртеррористических планах НАТО и афганской армии.
Все это – один из крупнейших геополитических провалов англосаксонской политики последних десятилетий. Ослабить геополитические позиции Пекина и Исламабада теперь могут: 1) индо-пакистанская война, способная трансформироваться в индо-китайский конфликт, 2) гражданская война пуштунов и расчленение Пакистана на Белуджистан, Пенджаб, Пуштунистан и Синд. Вашингтон не исключает оба сценария с начала минувшего десятилетия. Из интервью экс-главы Пенджабского отдела пакистанской Межведомственной разведки (ISI) бригадного генерала Aslam Ghuman: «В ходе моего визита в США я узнал, что ЦРУ, привлекши Моссад и в тандеме с индийской RAW, планирует дестабилизировать Пакистан любой ценой».
Вашингтон заинтересован в создании «дуги нестабильности» вокруг Китая с фитилем в виде Пакистана по ряду причин. Среди них и постановка под свой контроль транспортировки углеводородов из Персидского залива в Японию, и ликвидация китайской военной базы в порту Гвадар. Если США действительно намерены выходом из Афганистана запустить серию проблем для Китая, то они будут делать ставку на «партию войны» внутри движения «Талибан». Реализация этого сценария может быть приурочена к решающему для КНР 2023 году, в котором будет решаться, сможет ли Си Цзиньпин продлить свои полномочия за пределами 10-летнего срока пребывания у власти.
С другой стороны, сегодня и у Китая есть свой интерес в определенной нестабильности в Центральной Азии. В том числе, чтобы не допустить прокладку через Афганистан железной дороги в Индию Мазари-Шариф – Кабул – Пешавар. В скобках скажем: несмотря на то что этот проект полностью укладывается в стратегию США и Евросоюза по интеграции Средней Азии с Южной для ее последующего отрыва от России и ЕАЭС, Евразийская экономическая комиссия готова его поддержать. На наш взгляд, откровенно близорукая позиция.
По информации узбекских СМИ, эта дорога (общая стоимость проекта около 3 млрд долл.) может стать частью Стратегии ЕС по экономическому сопряжению с азиатским регионом, которая сегодня продвигается Брюсселем. И составит серьезную конкуренцию проектам КНР по взаимодействию с ЕС.
У китайцев есть и рычаги воздействия на «Талибан» (через спецслужбы Пакистана) для управляемой дестабилизации региона. Это может повлиять не только на Афганистан, но и на постсоветскую Среднюю Азию и даже Иран (куда после победы талибов побегут шииты из Афганистана). И может стать первой за всё время существования КНР внешнеполитической операцией такого масштаба, способной на порядок повысить значимость современного Китая. Теперь с его спецслужбами придётся договариваться спецслужбам США, Британии, России, персидских монархий, Турции. В руках Пекина окажется ключ от мира в странах региона. Всем им придётся чем-то поступаться, договариваться. Заодно вал талибов может ударить по Индии (активизируя их союзников в Джамму и Кашмире) и ее экономике (привязывая Индию к США и Западу, что выгодно англосаксам).
Индия опасна для КНР, пока над морскими путями транспортировки нефти в Китай из Ирана и Ближнего Востока нависает угроза перерезания их ВМС Индии и США. Союзный Пекину Исламабад, рассчитывая на ядерное оружие и обладая огромным для своей территории побережьем, в отличие от Дели, почти не развивал свой флот – пакистанцы сохраняли за собой акваторию только потому, что в ней господствовал флот тогда еще союзных им США. Индусы же, наоборот, при посредничестве американцев активно укрепляли свои позиции на море и суше – прежде всего в Афганистане, нынешнее руководство которого стремилось все 2010-е гг. опереться на Дели в противовес Исламабаду и Пекину.
И всё-таки хочется надеяться, что Китай все же больше заинтересован в стабильности региона Центральной Азии. В том числе потому, что через Пакистан проходит важный сухопутный маршрут до порта Гвадар, позволяющий китайцам создать путь в обход Малаккского пролива, находящегося под контролем США (которые уже создают угрозу альтернативному маршруту в Пакистане, возвращая талибов к власти в Кабуле).
Экспансия «Талибана» в направлении Зоны племен с целью ее отторжения и создания единого с ней Исламского эмирата Афганистан может повлечь войну между «Талибаном» и Пакистаном, которая втянет в себя (пусть и гибридно) как Индию, так и Китай. А такой конфликт заведомо выходит за рамки локального и превращается в региональный с весьма неясными перспективами. Плюс он резко обостряет кашмирскую проблему, которая зашла уже так далеко, что Исламабад уже несколько лет угрожает Дели ядерным оружием, а чиновники и полиция Индии еще в середине 2010-х гг. рекомендовали согражданам готовиться к атомной войне: запасаться едой, медикаментами, готовить глубокие подвалы-убежища «в которых вся семья может жить в течение двух недель» (цитата из специальной инструкции, как вести себя при ядерных взрывах, распространяемой среди тамошнего гражданского населения).
Читайте нас в: Яндекс.Дзен и Telegram
