Антимигрантские выступления в подмосковном Бужаниново, быстро вытесненные из информпространства темой думских выборов, тем не менее вновь поставили на повестку дня вопрос о том, какая миграционная политика необходима России. Наиболее ожесточенные споры вызывает вопрос о необходимости введения визового режима с южными странами СНГ, на котором настаивает большая часть населения страны.
Предложения экспертов в отношении миграционной политики, и прежде всего сохранения безвизового режима с государствами-участниками СНГ, можно свети к нескольким вариантам: 1) сохранить безвизовый режим в существующем виде, ограничившись более эффективной работой МВД и других государственных структур по контролю за мигрантами внутри России; 2) ввести более тщательный количественный и качественный отбор мигрантов в тех странах, откуда они приезжают в РФ; 3) ввести полноценный визовый режим, который позволит жестко контролировать численность и состав прибывающих трудовых мигрантов, а в идеале – заменить большинство из них на граждан России, приступив к осуществлению более эффективной и продуманной политики по подготовке кадров и стимулированию их внутренней территориальной мобильности.
С точки зрения внутренней ситуации в России первый подход в основном ориентирован на интересы бизнеса по обеспечению предприятий дешевой рабочей силой, третий – на интересы большинства населения и обеспечение национальной безопасности, а второй во многом занимает между ними промежуточное положение.
Сторонники первого подхода утверждают, что введение виз со странами Средней Азии, откуда в Россию и прибывает подавляющее большинство трудовых мигрантов, не решит ни одной связанной с ними проблемы, включая ситуацию с преступностью, обеспечение экономики рабочей силой и предотвращение проникновения в страну сторонников радикальных исламских движений, а лишь усугубит их. В обоснование этого тезиса приводятся следующие аргументы: 1) низкий уровень преступности среди мигрантов, который демонстрирует статистика МВД по совершаемым ими преступлениям; 2) невозможность обеспечить экономику рабочей силой за счет собственных граждан, которые не соглашаются на предлагаемый работодателями уровень зарплаты; 3) угрозы дестабилизации внутри- и военно-политической обстановки в странах исхода мигрантов, откуда в Россию потом направятся огромные потоки беженцев, а к власти после падения в результате этих катаклизмов существующих светских режимов придут радикальные исламисты, как это произошло в Афганистане.
В итоге, убеждают нас, Россия получит на своих южных рубежах гораздо более серьезные проблемы, чем несет сегодня трудовая миграция.
Доля истины во всех этих утверждениях есть, но более внимательный анализ фактов говорит о том, что ни одно из них в качестве решающего аргумента против ужесточения миграционной политики рассматриваться не может. Более того, их абсолютизация, по сути, блокирует любые попытки модификации миграционной политики в отношении азиатских стран СНГ.
Статистика МВД по преступности носит закрытый характер и показывает, по существу, лишь общий процент совершенных мигрантами преступлений. Какова, например, доля совершенных ими тяжких преступлений, неизвестно. Невозможность России обеспечить экономику рабочими руками за счет собственных ресурсов во многом тоже носит ситуативный характер, связанный с постпандемийным восстановлением экономики, отражая при этом стремление бизнеса сэкономить на оплате труда и повысить норму собственной прибыли.
Учитывая высокие налоги на труд, это стремление отнюдь не удивительно. Но говорит оно скорее о недостатках существующей налоговой системы, из-за которых труд выходцев из стран СНГ сегодня гораздо выгоднее для бизнеса, чем труд граждан РФ.
Проблема нехватки рабочих рук имеет весьма любопытные параллели с ситуацией в послевоенном СССР. Получив по итогам Великой Отечественной войны огромные разрушения на оккупированной территории, колоссальную убыль наиболее работоспособного мужского населения, голод 1946-1947 гг. и крайне сложную экономическую ситуацию, Советский Союз сумел тем не менее восстановить страну всего лишь за две послевоенные пятилетки. На недостаток рабочих рук руководство СССР, население которого на 1945 г. было немногим больше современной России и составляло всего лишь 170 млн. человек, не жаловалось и трудовых мигрантов из стран третьего мира завозить не собиралось. Отчасти свою роль сыграл труд миллионов военнопленных, но использовали их в основном на стройках, тогда как сегодня о дефиците кадров говорят едва ли не во всех отраслях экономики. Секрет, возможно, заключался в системе подготовка кадров, лучше учитывавшей потребности экономики, а также в их более высокой мобильности за счет системы распределения на работу после получения профессионального образования, предоставления жилья и т. п.
Опасения дестабилизации внутриполитической обстановки в южных странах СНГ после ужесточения миграционной политики со стороны России, скорее всего, также преувеличены. Резкое ухудшение экономического положения наиболее зависящих от денежных трудовых мигрантов стран Средней Азии произойдет только в том случае, если мигранты из России внезапно исчезнут полностью. Но этого не произойдет хотя бы потому, что значительная их часть уже находится в РФ и не вернулась на родину даже во время эпидемии коронавируса. Тем из них, кто легально трудится в РФ, оформить необходимые документы будет гораздо проще, а ужесточение миграционной политики затронет не «старых», а «новых» мигрантов, которые только планировали приехать.
Следует учитывать и то, что от денежных переводов страны Средней Азии зависят по-разному. Если в Таджикистане и Киргизии они в разные периоды составляли от трети до половины ВВП, то в Узбекистане – всего 5%. При этом треть всех прибывающих в РФ иностранцев являются выходцами из Узбекистана. Сокращение денежных переводов приведет к некоторому снижению уровня жизни его населения, но отнюдь не катастрофическому ее падению, способному вызвать массовые выступления.
Периоды сокращения объемов денежных переводов мигрантов из России в страны СНГ случались ранее. Такие тенденции фиксировались во время экономических кризисов 2008-2009 гг., 2015-2016 гг., а также во время карантинных ограничений, введенных после начала эпидемии COVID-19 в марте 2020 г. Но массовых выступлений, связанных с отсутствием работы или средств к существованию, в странах Средней Азии в эти годы зафиксировано не было.
Зато в самой России мигранты, многие из которых во время эпидемии остались без работы и не могли выехать на родину, акции протеста в 2020 г. устраивали неоднократно, поставив под угрозу ту самую внутриполитическую стабильность. Неизбежность внутриполитических катаклизмов и прихода к власти исламистов в результате падения светских режимов опровергает и опыт Туркмении. Визовый режим со странами СНГ она ввела еще в 1999 г., в связи с чем трудовой миграции с ее территории в РФ практически нет. Однако восстания голодных народных масс и прихода к власти исламистов и там не произошло.
Ужесточение миграционной политики России в отношении трудовой миграции из южных стран СНГ – вопрос времени. Без него невозможно реализовать даже вариант с более тщательным отбором мигрантов по примеру арабских стран Персидского залива. На территории пяти стран Средней Азии сегодня проживают более 75 млн человек, и численность их населения продолжает быстро расти. Только в Узбекистане, Таджикистане и Киргизии, с которыми Россия имеет наиболее активные миграционные связи, проживает 50 млн человек – более трети от населения самой РФ. Если на момент обретения независимости в Узбекистане проживало около 20 млн человек, то сегодня – уже более 35 млн. Даже если не учитывать обострение проблем безопасности, преступности, межэтнических конфликтов и т. п., очевидно, что обеспечить работой быстро растущее население Средней Азии российский рынок труда без негативных последствий для коренного населения России не сможет.
Между тем безвизовый въезд в РФ означает неограниченный приток трудовых ресурсов, которые будут не только активно конкурировать за трудовые места с гражданами России, но и постепенно оседать на ее территории, меняя этнический и конфессиональный состав населения. Такую же миграционную политику после Второй мировой войны начали проводить Франция и ФРГ, также столкнувшиеся с дефицитом трудовых ресурсов. Все ее последствия в страх Евросоюза сегодня можно увидеть невооруженным глазом.
Читайте нас в: Яндекс.Дзен и Telegram
