Молдавские власти увиливают от переговорного процесса с Приднестровской Молдавской Республикой, намеренно срывая запланированные встречи в формате 5+2 (Молдавия, Приднестровье, ОБСЕ, Россия, Украина и представители от ЕС и США). Последний раз подобная встреча должна была состояться в ноябре, но не состоялась, поскольку Кишинёв не проявил к ней никакого интереса.
Переговоры данного формата застопорились ещё в 2019 году, когда Кишинёв отказался подписывать документ, который определял статус Молдавии и Приднестровской Молдавской Республики как сторон переговоров, а Россию, Украину, ОБСЕ, США и ЕС – как наблюдателей.
С тех пор в переговорном процессе наблюдается отсутствие обратной связи с молдавской стороны и желание оной "подвесить" ситуацию в воздухе. Цель таких действий понятна: лишить Приднестровье статуса переговорщика через маргинализацию и дипломатический бойкот приднестровской государственности как таковой.
"Мы не оставляем попыток вернуть молдавскую сторону за стол переговоров, не прерываем контактов. Мы открыты для диалога и настаиваем на его возобновлении. Это нужно людям, которые из-за того, что многие моменты в наших отношениях не урегулированы, ежедневно сталкиваются с самыми разными трудностями... Молдавия не нашла нужным даже назначить переговорщика со своей стороны", – отметил президент ПМР Вадим Красносельский, недавно переизбранный на этот пост.
Столь откровенные действия Кишинёва по срыву переговорного процесса не случайно совпадают с: а) требованиями проевропейского режима, утвердившегося с избранием Майи Санду на пост президента РМ, о необходимости вывода российского миротворческого контингента; б) участившимися разговорами молдавских политиков о ненужности для Молдавии нейтрального статуса. Этот статус, дескать, тормозит сотрудничество с Румынией, не позволяя вывести его на качественно иной уровень, в том числе заключить с Бухарестом соглашение о военных гарантиях.
Что это могут быть за гарантии, догадаться несложно. Само существование приднестровского государства не позволяет Бухаресту территориально продвигать идею Великой Румынии дальше на восток. Даже если предположить, что Великая Румыния будет состоять только из Румынии и Молдавии, соседство с Приднестровьем, где сохраняется кириллическая версия молдавского языка и основанная на ней молдавская идентичность как антитеза прорумынской молдавской идентичности в исполнении Кишинёва, минимизирует успехи Бухареста.
В разное время румынские стратеги высказывали разное видение решения приднестровского вопроса, но каждый вариант неизбежно упирался в ключевой фактор – без ликвидации приднестровской государственности ослабления румынского контроля над регионом не избежать.
Посол Молдавии в Румынии Виктор Кирилэ неоднократно демонстрировал, что Кишинёв открыт к многостороннему сотрудничеству именно сейчас, когда у власти в Молдавии находится прорумынское большинство. Бухарест тоже спешит за президентский срок Майи Санду привязать к себе Молдавию по максимуму – обсуждает перспективы подписания межотраслевых соглашений между румынскими и молдавскими министерствами, реализации стратегически значимых двусторонних проектов и сотрудничества между административно-территориальными единицами двух стран.
Параллельно продолжается процесс милитаризации восточной границы Румынии и укрепление румынской армии. Минобороны Румынии объявило о закупке у Норвегии 32 подержанных самолётов F-16 за €354 млн и шести вертолётов Black Hawk S-70M. На днях сообщалось, что для патрулирования восточной границы Румынии прибыли четыре самолёта Eurofighter Typhoon итальянских ВВС. Министр обороны Румынии Василэ Дынку сообщил, что на покупку новых F-35 денег нет, а самолёты нужны для наблюдения за восточным флангом НАТО.
Таким образом, говорить о приверженности Румынии курсу добрососедства с государствами за её восточной границей не приходится. Дополнительным свидетельством того служит факт обмена информацией между румынскими экспертно-аналитическими площадками и американским "мозговым центром" Heritage Foundation (фонд "Наследие"). Фонд "Наследие" в советские годы был одной из наиболее агрессивных антисоветских площадок в США, во многом формирующей стратегию холодной войны. Характерной чертой экспертной деятельности фонда является обоснование вторжения американской армии в Ирак, Афганистан, Сирию и др. страны. Что могут румынские эксперты обсуждать с аналитиками фонда "Наследие", как не планы по размораживанию приднестровского конфликта и втягиванию Молдавии в орбиту влияния Румынии и НАТО?
Приднестровье мешает Румынии тем, что к нему географически примыкает сухопутный коридор Одесса – Херсон – Мариуполь. Одесская область нынешней Украины граничит с Приднестровьем и Гагаузией. Последняя обладает в составе Молдавии автономным статусом и неоднократно заявляла о том, что выйдет из состава РМ, если та пойдёт на объединение с Румынией.
Мариуполь – это Донбасс, недалеко от линии противостояния ВСУ и армии ДНР. Здесь сильны пророссийские настроения. Херсон граничит с российским Крымом. Здесь тоже сильны пророссийские настроения, а российский статус полуострова не позволяет Румынии окончательно взять под контроль Черноморский регион.
Складывается ситуация, когда на Приднестровье сходится фокусом целый ряд важных для Румынии вопросов стратегической значимости. Пока существует Приднестровье, она не располагает опосредованным контролем над стратегически важной частью черноморского побережья от Одессы до Мариуполя.
В то же время важным элементом румынской внешнеполитической стратегии является тактика ограничения доступа для других государств к акватории Чёрного моря, в нашем случае – для России. Аппетиты Румынии в регионе совпадают с целями Вашингтона. В стратегии НАТО-2030 сдерживание России по всем азимутам, в том числе на Чёрном море, обозначено как приоритет. При этом Румынии наряду с Польшей отводится роль главного плацдарма для дальнейшей экспансии НАТО на восток и военного давления на Россию.
Приднестровье в этом смысле представляет для румын неразрешимую дилемму. Продолжение переговоров с Тирасполем означало бы для Кишинёва отход от навязываемого Бухарестом политического курса на конфронтацию.
Западная пресса упрямо называет Приднестровье Транснистрией. Этот термин ввёл в оборот румынский националист Алексис Ноур во время Первой мировой войны для обоснования принадлежности Румынии земель между Бугом и Днестром. «Великая» Румыния появилась на карте как раз после Первой мировой и просуществовала до 1944 года, когда территория нынешнего Приднестровья была освобождена от румынских оккупантов. Сегодня между Приднестровьем и Молдавией идёт война смыслов.
Тирасполь твёрдо стоит на том, что присутствие российских миротворцев на берегах Днестра создаёт площадку для переговорного процесса и продолжения мирного сосуществования Приднестровья и Молдавии. "Если миротворцы уйдут, никаких переговоров не будет, произойдёт эскалация конфликта", – обоснованно констатирует В. Красносельский.
Сворачивая переговорный процесс, Кишинёв намеренно заводит в тупик вопрос приднестровского урегулирования.
Читайте нас в: Яндекс.Дзен и Telegram
