С первых дней наступившего года Казахстан оказался охвачен протестами, которые быстро переросли в беспорядки и погромы. За несколько дней страна едва не повторила ливийский или сирийский сценарий, где народные протесты в какой-то момент превращаются в полноценную гражданскую войну, когда из-за спин справедливо возмущенных граждан неожиданно появляются хорошо подготовленные и организованные террористы, к тому же с опытом боевых действий.
Волнения, начавшиеся на западе страны, мгновенно охватили и другие регионы, включая бывшую столицу Казахстана Алматы, ставшую эпицентром событий, контроль над которой властями страны на некоторое время был фактически утрачен и в которой до сих пор вспыхивают локальные бои вооруженных боевиков с силовиками.
Интересно, что началось все там же, где происходили волнения и 10 лет назад – в Жанаозене. Тогда, правда, властям удалось быстро с ними справиться, пусть и весьма жесткими методами. Однако в этот раз волнения, словно пламя по стволу сухого дерева, распространились практически на всю страну. В какой-то момент у многих наблюдателей появились сомнения в том, что властям удастся справиться с ситуацией – ведь потушить один пожар можно, ну – два, но не десять.
Особенно драматично все стало, когда в некоторых регионах полиция начала переходить на сторону протестующих. Стало ясно, что с опорой только на МВД и госбезопасность ничего не сделаешь, придется задействовать армию. А использование армии внутри страны – это с высокой долей вероятности – гражданская война. Так что, если бы не поддержка ОДКБ, для Казахстана все могло бы уже закончиться весьма плачевно.
Сегодня эксперты спорят, что это было: внутренняя межклановая разборка, попытка бывших убрать нынешних или наоборот? Или же все же классическая «цветная революция»? Хотя, скорее, нет, не классическая, тут уместнее сравнение с «арабской весной»…
Возможно, мы никогда не узнаем, кто на самом деле спланировал все это. А в том, что все это было тщательно спланированно – не стоит сомневаться. Едва ли есть такая сила, способная быстро развернуть мирный протест в немирное русло, фактически захватить стратегические объекты и едва ли не целые города. Откуда взялись 20 тысяч боевиков в одной Алма-Ате, многие из которых были не алмаатинцы и даже не казахстанцы? Сегодня выясняется, что долгое время на территории республики функционировали тренировочные лагеря боевиков, а это – годы работы, вложенных финансовых средств, и такое невозможно осуществить без ведома спецслужб.
Словом, слишком сложная операция, слишком много вводных данных, чтобы однозначно ответить на вопрос: кто за всем этим стоит?
Однозначно ясно только то, с чего все началось. Хотя сегодня мало кто уже вспомнит, с чего же именно – повестка дня слишком быстро менялась и радикализировалась, и социально-экономические требования моментально сменились на политические, а потом и вовсе все переросло в погромы и беспощадный бунт.
И все же началось все с протестов против введенного властями Казахстана биржевого ценообразования на сжиженный углеродный газ (СУГ), который для казахстанцев больше, чем просто топливо. Поднявшиеся почти вдвое цены на пропан и метан мгновенно ударили по кошелькам десятков тысяч простых граждан, что просто не могло не привести к массовому недовольству.
А дальше уже кто-то умело воспользовался этим справедливым недовольством, и пошло – поехало. Развитие этого управляемого сценария хорошо видится на карте распространения пожара по территории страны.
Итак, 1 января цены на СУГ взлетают с 60 до 120 тенге за литр. Практически сразу начинаются протесты в Жанаозене – городе нефтяников на востоке страны, в Мангистауской области. Вскоре требования протестующих превращаются из чисто экономических в политические – отставки действующего президента Касым-Жомарта Токаева. Последний поручает правительству подготовить ряд мер по преодолению газового кризиса в стране, потом вовсе распускает правительство, переводя министров с статус и.о., потом объявляет о введение госрегулирования цен на СУГ, бензин и дизель сроком на полгода, перенос на год реализации рыночного ценообразования на сжиженный газ и других мер – фактически об уступках протестующих. Но протесты уже приобретают неконтролируемый характер.
Жанаозен не зря в Казахстане называют символом недовольства граждан властью. Это типичный пролетарский город страны периферийного капитализма. Ввиду географической удаленности от центра страны, практически все продукты питания завозные, что провоцирует высокие цены. Основная часть населения живет достаточно бедно, в городе проблемы с доступным жильем и высокая безработица. Кроме того, местные жители вынуждены конкурировать с китайцами за рабочие места.
Похожая ситуация – в Актау. Оба эти города первыми и наиболее остро реагируют на любую социальную несправедливость. И вполне логично, что новая протестная волна началась именно с них.
Отличие нынешней ситуации годы в том, что, во-первых, ранее в стране не было фактического двоевластия, и режим Нурсултана Назарбаева твердо контролировал ситуацию в стране, МВД, КНБ и армию. А во-вторых, в этот раз, очевидно, что разрастанию пожара активно помогали как внутренние силы, так и внешние.
В считаные дни протесты распространились из Жанаозена по всей Мангистауской области, а затем на другие регионы на западе – Актау, Атырау и Актобе. Уже на второй день люди массово вышли на улицы за многие сотни километров от очага протеста – в южном Казахстане: Чимкенте, Кызыл-орде, Таразе, Алматы.
Протесты вспыхнули также и на севере: в Кустанае, Кокчетаве, Павлодаре и Усть-Каменогорске, в столице Нур-Султане. Однако обращает на себя внимание то, что там они проходили в основном мирно. Погромы, поджоги, захваты зданий – это все запад и юг. Наконец эпицентром и настоящим полем боя стал Алматы, доказав лишний раз, что, утратив официальный столичный статус, он продолжает быть главным городом страны, где происходят ключевые события. И городом, который мятежники стремятся захватить в первую очередь.
Дело еще и в географии. От бывшей казахской столицы до киргизской – около 200 км, до границы – еще ближе. Как заявил позднее, комментируя участие граждан Киргизии в беспорядках, экс-премьер соседней страны Феликс Кулов, при выезде из Алматы в сторону Бишкека находится несколько рынков, на которых работает немало узбеков, таджиков и киргизов. По его словам, многих из них заставили принять участие в беспорядках угрозами, многих – за деньги. А контролирует эти рынки племянник Н. Назарбаева Кайрат Сатыбалды, которого считают покровителем исламских радикалов в стране.
Юг Казахстана – это граница с Киргизией и Узбекистаном. Именно оттуда приехали многие участники беспорядков, эти страны давно известны в качестве региональной «кузницы терроризма» – они дали намного больше новобранцев в ИГИЛ*, чем их соседи. Узбекистан и вовсе имеет одну из самых богатых историй экстремизма в Туркестане – вспомним то же ИДУ*, которое орудовало по всему региону задолго до Сирии и Ирака.
Наконец, юг Казахстана, приграничье – это горы. Именно в горах и располагались те самые лагеря подготовки боевиков, которые местная госбезопасность «проморгала». Очевидно, что туда же, в горы недобитые банды сегодня и уходят.
Теперь важное о западе страны. Здесь расположены два города, которые считаются центрами религиозного экстремизма – Атырау и Актобе. В последнем из них в 2016 г. произошли самые громкие в истории страны теракты, организованные исламистами, с нападениями на оружейные магазины и воинскую часть.
Еще один важный штрих к географической карте беспорядков. Экономический. Большинство урановых месторождений Казахстана (а это 41% от мировой добычи) находятся на юге страны: Мойынкум, Канжуган, Инкай, Ирколь, Северный и Южный Харасан, Заречное и Буденовское. А большинство газовых и нефтяных скважин – на западе.
Стоит напомнить, что западные ТНК очень раздражала попытка Казахстана самостоятельно продавать уран через их головы и приглашение в страну китайские нефтяные компании – конкурентов англосаксонских гигантов BP, Shell и Chevron.
Кстати, на юго-западе страны расположен и космодром Байконур – еще один стратегический объект.
Отвечая на вопрос о том, почему на севере протесты так и не вылились в серьезные беспорядки, а тем более – в вооруженные столкновения, необходимо отметить, что в этих областях русские составляют если не большинство, то практически половину населения. В том же Петропавловске на акции приезжали люди из области, горожан там почти не было. Как и русских.
Безусловно, это сыграло свою положительную роль в том плане, что север страны практически не участвовал в террористической атаке на казахстанскую государственность. Но это же означает, что в случае победы националистов и религиозных экстремистов северный Казахстан мог разделить трагический путь Донбасса.
И если в этом направлении не предпринять никаких шагов – не начать строить монолитное гражданское общество, не нанести удар по клановой системе, не вырвать страну из рук западных ТНК и НКО, не объявить беспощадную войну национализму и религиозному экстремизму (а в странах периферийного капитализма эти два явления будут процветать неизбежно), то все прочие реформы могут оказаться косметическими и неизбежно обернутся крахом и новыми потрясениями.
Читайте нас в: Яндекс.Дзен и Telegram
_____________________________
Фото: https://www.kommersant.ru/doc/5156484
