Массовые беспорядки в Казахстане, принесшие многочисленные жертвы, оказались важнейшим событием начала 2022 года в постсоветском мире. Они вызвали шок не только в стране, но и стали определенным вызовом для партнеров Казахстана на евразийском пространстве, где за произошедшим следили с особой тревогой и неравнодушием. Беспорядки случились на фоне кризиса в отношениях России и Запада, в условиях сложной геополитической ситуации и общей неустойчивости мировой экономики.
Об этом рассуждали казахстанские эксперты, собравшиеся на заседание экспертного клуба «Мир Евразии» на тему «Влияние трагических событий в Казахстане на евразийскую интеграцию».
«Мы еще долго будем рассматривать причины случившегося. Главное, чтобы январская трагедия не была частью определенного внешнеполитического сценария, а мы всегда предполагали, что можем стать неким объектом, полем битвы, кровавой игры. Геополитические упражнения не стоит сбрасывать со счетов. Если в январе они были, то тогда интеграционные процессы надо рассматривать под новым соусом», – предостерегла своих коллег президент ОФ «Центр социальных и политических исследований «Стратегия» Гульмира Илеуова.
Тема обсуждения оказалась выстраданной, большинство экспертов являлись живыми свидетелями беспорядков и оказались эмоциональны в своих выступлениях. Поэтому вопросов было задано много, но не на все из них нашлись полные ответы. Изменится ли тональность информационной повестки в отношении интеграционных процессов, если Нурсултана Назарбаева принято считать отцом евразийской интеграции, политиком, чувствующим и понимающим интеграционный тренд? Стоит ли ждать возможных сложностей в деятельности интеграционных структур (ЕАЭС, СНГ, ОДКБ, ШОС), так как разногласий между странами-участницами продемонстрировано не было? Подтолкнет ли кризис в Казахстане к переоценке политики многовекторности в сторону её конкретизации? Изменится ли международное позиционирование страны? Будет ли ЕАЭС расширять свою повестку – от экономической к культурно-гуманитарной и даже политической?
Одни эксперты январскую трагедию Казахстана считают ударом по интеграции (среди требований протестующих, распространяемых в соцсетях, был выход страны «из состава СНГ, ЕАЭС и прочих союзов», а ввод миротворческих сил ОДКБ не всеми гражданами был воспринят с воодушевлением), другие уверяют в том, что, напротив, сотрудничество с дружественными странами расширится и углубится не только в сфере безопасности, но и на культурно-гуманитарном, образовательном треках.
«Сейчас в Казахстане много неопределенности по всем направлениям развития, в том числе и по евразийскому, – отметил экономический обозреватель Сергей Домнин. – Если говорить о политической элите страны, небольшой ее крен в сторону России есть. Но непонятно, имеется ли он в обществе. В экономике сильного сближения с Россией ожидать не стоит. Контакты бизнеса и взаимодействие правительств и так на максимуме: сколько мы смогли сделать шагов в сторону России, столько и сделали. Больше не позволяют возможности крупного российского бизнеса и государства, которые финансируют нашу экономику через институты развития. Частный российский бизнес уже до предела освоил казахстанский рынок».
Нельзя назвать радужными после январских событий, по мнению эксперта, перспективы евразийской интеграции. Если Казахстану не удастся до 2025 года либерализовать энергетические рынки (к этому времени в ЕАЭС рынки нефти и нефтепродуктов, газа и электроэнергии планируется сделать общими) и продолжится удержание внутренних цен на основные энергоносители, а есть большая вероятность, что это будет именно так, то никаких успехов на данном интеграционном направлении не случится.
«Есть риск, что Казахстан вообще в плане евразийской интеграции будет притормаживать, – пояснил С. Домнин. – Для ее противников это хорошая тенденция, но с точки зрения эффективности казахстанских компаний – плохая, потому что вопрос абсолютно не в ЕАЭС, а в том, насколько гибким является отечественный бизнес, готов ли он абсорбировать шоки, которые происходят из-за изменения мировых цен, насколько он может быть эффективен и конкурентоспособен, в том числе по сравнению с российским бизнесом. Если правительство и дальше будет морозить цены и поддерживать тепличные условия для местных производителей, возрастает прежде всего политический риск. Когда денег, чтобы закрывать неэффективность отраслевых политик правительства, вдруг не станет из-за очередного падения мировых цен на ресурсы, придется проводить шоковую либерализацию. И в этом случае устоять будет сложнее, чем в январе 2022 года».
Что же касается внешней политики Казахстана, то политолог Аскар Нурша предположил: январские события усилят вектор в сторону России. «Последние кадровые решения говорят об этом, – рассказал он. – Например, новый директор Казахстанского института стратегических исследований при президенте РК Еркин Тукумов в последние годы работал на дипломатической службе в России, был консулом в Казани, посланником в посольстве Казахстана в Москве. Усиление отношений с Россией неизбежно скажется на укреплении евразийского вектора в рамках ЕАЭС и ОДКБ. Акцент на прагматизм никто не отменял».
Заместитель главного редактора газеты «Аргументы и факты – Казахстан» Сергей Козлов отметил: не все люди в Казахстане считают, что у страны нет альтернатив евразийской интеграции. Будущее ЕАЭС будет сложным, как и ближайшие перспективы России и Казахстана. Турбулентность в мире усилится. Многие аналитики предрекают очередной экономический и финансовый кризис. При этом ЕАЭС вступает в новый этап деятельности, несколько более широкий, чем исключительно экономическое образование.
«Речь не о том, что ЕАЭС перерастет именно в политическое объединение, – сказал эксперт. – Но в любом экономическом союзе присутствует политическая составляющая, и она будет усиливаться. К этому подтолкнут события, которые сейчас присутствуют в мире. Экономические союзы не создаются с недругами, они формируются странами с близкими целями, как экономическими, так и политическими, из чего вытекают и общие вопросы обеспечения безопасности».
События, которые произошли в Казахстане, обнажили множество проблем в государстве и обществе, в том числе по отношению к союзникам, интеграции на евразийском пространстве. Так считает профессор кафедры «Государственная и общественная политика и право» Алматы Менеджмент Университет (AlmaU) Александр Губерт. Если сейчас не будет предпринято каких-то четких, ясных, понятных действий, то есть риск вернуться в эпоху начала 90-х годов XX века, когда каждая республика пыталась выплывать сама по себе.
«Любая интеграция будет успешна, когда она привлекательна, – убежден он. – В евразийской интеграции ключевую роль играет Россия. И если она не начнет серьезных подвижек в ее сторону, то даже союзникам сложно будет противостоять соблазнам и усилиям со стороны противников интеграции и разных западных структур. Согласно позитивному сценарию, ЕАЭС может превратиться в достаточно самостоятельную экономическую зону, в том числе и валютную. Пока важный регулятор наших экономик находится за пределами, в Федеральной резервной системе, ключевые решения будут приниматься с учетом этого фактора».
В мире наблюдаются процессы деглобализации, поэтому на первый план выходят региональные объединения. «Казахстану придется больше работать в этом формате, – уверен главный научный сотрудник Института философии, политологии и религиоведения Комитета науки МОН РК Юрий Булуктаев. – К тому же к ЕАЭС могут подключиться другие государства. При этом усиление интеграционного взаимодействия возможно в случае, если власть и гражданское общество Казахстана будут склоняться к тому, что это необходимо, а это пока под вопросом. Здесь требуются политическая воля и правильная информационно-пропагандистская работа».
Также политолог пояснил, что новый премьер-министр Казахстана Алихан Смаилов был представителем страны в Совете ЕЭК (сейчас эту должность занимает его заместитель, министр торговли и интеграции РК Бахыт Султанов). Следовательно, глава кабмина хорошо посвящен в дела ЕАЭС.
Директор Центра актуальных исследований «Альтернатива» Андрей Чеботарев видит перспективы евразийской интеграционной повестки в расширении сотрудничества в сфере трудовых отношений. Дело в том, что важными факторами январских событий стали ухудшение уровня жизни и социального самочувствия значительной части населения Казахстана. А среди их участников имелись безработные и низкооплачиваемые работники.
«В связи с этим следует, в частности, действующие в Казахстане предприятия с участием российского, белорусского и кыргызского капитала привлечь в официальные программы в сфере труда и занятости, – предложил он. – Перспективным направлением торгово-экономического сотрудничества Казахстана со странами-партнерами по ЕАЭС представляется реализация совместных инвестиционных проектов. В свою очередь, они дадут дополнительные рабочие места».
Руководитель аналитических проектов Eurasian Center for People Management (ECPM) Леся Каратаева обратила внимание на высокий уровень консолидированности оценок ситуации в Казахстане, данных главами стран евразийского пространства. Поддержка была высказана как в отношении действий властей страны в условиях непосредственно самого кризиса, так и в отношении новой траектории ее развития. Скорость, с которой страны-участницы ОДКБ отреагировали на обращение президента Казахстана, ввели и вывели миротворческий контингент, очевидно, произвела мультипликативный эффект.
«Это свидетельствует о том, что уровень взаимозависимости евразийских стран возрос настолько, что делает их крайне чувствительными к любым проявлениям дестабилизации системы и, соответственно, формирует высокий уровень заинтересованности в оперативном разрешении кризисов, – подчеркнула она. – Также наблюдался относительно высокий уровень интереса к январским событиям у населения стран – партнеров по ЕАЭС и Центрально-Азиатскому региону. Вне зависимости от оценок и суждений, выносимых гражданами, можно утверждать, что уровень сопереживания превысил уровень отстраненного восприятия информации. Получается, что, несмотря на опасения, что с каждым новым поколением евразийская идентичность ослабевает, культурно-гуманитарная притягательность сохраняет свои позиции как значимый интеграционный фактор».
Главный научный сотрудник Казахстанского института стратегических исследований при президенте РК Вячеслав Додонов полагает, что позиция Казахстана по отношению к ЕАЭС останется такой же, как и была. Курс на евразийскую интеграцию будет продолжаться. По большому счету ЕАЭС для страны является безальтернативным интеграционным объединением, фактором модернизации, нравится это кому-то или нет.
«Россия как ключевой участник Союза в последние несколько лет является основным партнером Казахстана в тех сферах, которые остро нуждаются в развитии, – констатировал он. – Приоритеты наши известны – модернизация экономической структуры, развитие обрабатывающей промышленности, несырьевого экспорта. Чтобы их реализовать, нужны инвестиции в соответствующие отрасли. Россия последовательно увеличивает свою долю в общем объеме поступающих в Казахстан иностранных инвестиций. В период функционирования ЕАЭС с 2015 года по 9-й месяц 2021 года примерно в 2 раза вырос удельный вес валового притока прямых иностранных инвестиций из России. На 2015 год ее доля составляла 3,5%. По итогам 9 месяцев 2021 года – более 7%. Еще больше вырос удельный вес России в чистом притоке иностранных инвестиций. Сейчас он достиг почти 15%. Это происходит на фоне того, что инвестиции из других стран-партнеров стагнируют».
По мнению известного экономиста, если Казахстан хочет модернизировать экономику, а не просто сидеть на нефтяной трубе, то ему никуда не деться от связей с ЕАЭС, его рынков, инвестиций, которые приходят из Союза (читай: из России), так как доля других стран мизерна. При этом вполне вероятно, что в ближайшее время возможно возникновение неких локальных отхождений от правил ЕАЭС под влиянием ситуации, которая произошла в январе.
«Реакция на трагические события в такой форме, как регулирование цен, запрет на вывоз каких-то товаров, идет вразрез с принципами ЕАЭС, – сообщил эксперт. – Потому что это фактически нарушает функционирование общего рынка, формирует на нем барьеры, с которыми Казахстан активно боролся в прошлом году, председательствуя в органах ЕАЭС. Но когда происходит такого рода форс-мажор, приоритетом становится обеспечение социальной стабильности, в том числе за счет отхода от интеграционных принципов. Вероятно, этот отход в таких локальных «лакунах» будет временным, но это очень вероятно в ближайшее время. Технически, впрочем, это можно разрешить корректировкой нормативной базы с установлением соответствующих исключений на уровне ЕЭК».
Также В. Додонов предположил, что возможно определенное смягчение позиции Казахстана в отношении того, что ЕАЭС – только и строго экономическая интеграция. Казахстан всегда заявлял, что рассматривает Союз исключительно как экономический, а не культурный, гуманитарный, какой-либо еще проект. «Но некоторые из озвученных инициатив, да и объективная необходимость могут эту позицию несколько скорректировать, – заявил он. – Например, когда президент Касым-Жомарт Токаев сказал, что нам необходимо открытие филиалов иностранных технических вузов, было очевидно, что в первую очередь рассматриваются вузы из России. Для реализации этой инициативы понадобится инфраструктура, будет проводиться укрепление связей в сфере образования, научно-технического сотрудничества. Соответственно, мы увидим расширение спектра направлений евразийской интеграции».
Читайте нас в: Яндекс.Дзен и Telegram
