1-2 июля в столице Каракалпакстана Нукусе многотысячная толпа устроила массовые протесты, которые переросли в столкновения с силовиками. Поводов к беспорядкам послужили поправки в Конституцию, по которым Республика Каракалпакстан (входящая в состав Узбекистана на правах автономии), лишается суверенитета. Хотя в условиях Узбекистана подобная автономия имелась лишь на бумаге, население явно дорожит этим статусом.
Протестующие стали нападать на правоохранителей и попытались захватить административные здания. В результате столкновений, по официальным данным, погибли 18 человек, сотни ранены. Используя внезапно возникшее недовольство, деструктивные силы решили воспользоваться моментом.
Реагируя на происшедшее, президент РУз Шавкат Мирзиёев ввел в автономии режим чрезвычайного положения.
Дело не только в поправках
Старший научный сотрудник Центра постсоветских исследований ИМЭМО РАН, к. и. н. Станислав Притчин в интервью «Ритму Евразии» сообщил, что за протестами наверняка стояли организаторы, которые координировали беспорядки.
– История, конечно, не только про поправки, всё гораздо глубже, – говорит С. Притчин. – Стоит напомнить, что и в советское время этот регион имел особый статус с особым финансированием. Сейчас же экономическая и экологическая ситуация в Каракалпакстане не самая лучшая по сравнению с остальным Узбекистаном. Эти и другие факторы заложили в менталитете местного населения ощущение, что край существенно отличается от остальной страны.
Есть как бы досада на Ташкент, что вопрос с новой Конституцией (в которой исключались положения о суверенитете и праве выхода автономии из состава Узбекистана) решался без полноценного общественного обсуждения. В результате резко произошла мобилизация, появились сигналы того, что в организации беспорядков были задействованы представители иностранных государств и неправительственных организаций. Я думаю, что узбекские власти в ближайшее время предоставят доказательство того, что мобилизация проходила при иностранном вмешательстве.
Не случайно после беспорядков появилась информация о том, что были допрошены активисты из Каракалпакстана, проживающие в Алма-Ате, это дает основание предполагать, что действительно были организаторы извне, которые накручивали местное население.
Отдельно нужно смотреть, с какими лозунгами выходили протестующие, однако нельзя сказать о том, что Каракалпакстан каким-то образом был недооценен центральными властями. Особенно в последнее время видно, что в регионе реализуются крупные экономические проекты, идет озеленение дна Аральского моря, активно развивается газодобывающая отрасль. В целом Ташкент предпринимает шаги по развитию региона, создаются условия для повышения уровня жизни местного населения.
Сам статус автономии в составе Узбекистана, объективно говоря, во многом символический. Полагаю, что никто не рассматривал возможность организации референдума по выходу из состава Узбекистана. Нет никаких фактов притеснения каракалпаков, никаких данных о том, что были какие-то конфликты на этнической почве, которые могли бы стать основанием для того, чтобы люди были чем-то системно недовольны.
Беспорядки во многом случились потому, что произошло определенное недопонимание. В связи с этим наличие внешнего фактора в событиях можно лишь предполагать. Согласно обрывочным данным, некие неправительственные организации готовились к этим событиям и активно включились в них, координировали мобилизацию, рассылку приглашений, организацию уже самих митингов. Сами протесты проходили системно и массово, они сумели организовать серьезное сопротивление правоохранительным органам.
На ровном месте нельзя организованную такую большую толпу, которая может противостоять силовикам. И хотя пока веских доказательств внешнего воздействия общественности не предоставили, мы имеем все основания предполагать, что оно и было.
– Тогда кто был в этом заинтересован?
– С одной стороны, мы можем говорить про деструктивную роль западных неправительственных организаций, которая была заметна по очень многим моментам. Заметны эти НПО были в ошских событиях в Кыргызстане (в 2010 году), когда различного рода этнографические конфликтные организации якобы собирали информацию о возможном недовольстве накануне конфликта. Заметны и в попытках цветных революций в странах ЦА, и в беспорядках в Андижане в 2005 году.
В нынешней ситуации, когда у Запада есть запрос на второй фронт против России, антироссийские силы испытывают большой соблазн втянуть Узбекистан во внутренний конфликт. Не забудем, что беспорядки в Каракалпакстане случились почти сразу после январских беспорядков в Казахстане, в итоге два союзника России в регионе, наиболее сильные и крупные игроки, могли погрязнуть в хаосе. Для Российской Федерации это была бы большая проблема, потому что у нас серьезная взаимозависимость по миграционным и экономическим вопросам, а также обязательства в сфере безопасности. Поэтому, если будет подтверждение внешнего вмешательства, скорее всего, интересантами этих событий окажутся западные неправительственные организации.
После ухода из Афганистана инструментарий у западных стран ограничился. Поэтому НПО и игры на конфликтах – это тот инструмент, который мог бы быть задействован и в Каракалпакстане.
– Подобные события могут повториться в обозримой перспективе?
– С большой долей вероятности мы можем предполагать, что узбекские власти ситуацию максимально подробно изучат и проведут разбор. Мы сейчас уже видим, что начались перестановки в высших эшелонах власти, произошла замена главы администрации президента. Сам Ш. Мирзиёев активно включился в работу по урегулированию ситуации, он дважды прилетал в Нукус, анонсировал отказ от изменений в норму Конституции, которая касается статуса Каракалпакстана.
Президент Ш. Мирзиёев лично встречался в Нукусе с населением
То есть мы видим, что Ташкент готов к диалогу и сотрудничеству, готов слышать людей. Показательным стало выступление президента в каракалпакском парламенте, где он отчитал депутатов, которые не предупредили его о такой реакции людей.
В то же время очевидно, что теперь «подзакрутят гайки», введен режим ЧП (снят с 21 июля при сохранении комендантского часа. – Ред.), это означает, что ситуация будет под пристальным контролем Ташкента и на особом карандаше у президента. В ближайшее время в Каракалпакстане силовики не допустят повторения подобного рода событий.
В целом это был серьезный урок для администрации Мирзиёева в вопросах работы с населением, проведения фокус-групп, оценки возможной реакции населения на те или иные решения властей. Это в принципе всегда была сильной стороной администрации второго президента Узбекистана. Думаю, что сейчас эти механизмы еще более будут задействованы для мониторинга ситуации, – резюмирует Станислав Притчин.
Плохой пример заразителен
Эксперт по международным отношениям из Кыргызстана Марс Сариев в интервью «Ритму Евразии» сообщил, что если бы беспорядки в Каракалпакстане не удалось быстро нейтрализовать, то сепаратизм перекинулся бы на весь регион.
– Триггером беспорядков в Нукусе послужили январские события в Казахстане, – говорит М. Сариев. – Потому что каракалпаки и казахи – это родственные народы, одна языковая кипчакская группа, в то время как узбекский язык относится к карлукской группе языков. Многие каракалпаки ездят в Казахстан, у многих есть там знакомства, контакты очень сильные. Поэтому январские события в РК взбудоражили население Каракалпакстана, сказались на росте национального самосознания. И на этом фоне им вдруг сообщают, что лишают их прописанного в Конституции суверенитета.
Пусть этот суверенитет и был во многом формальным, но попытка его отобрать нанесла сильный удар по национальному самосознанию каракалпаков, которое было активизировано после событий в соседнем Казахстане. Напомню, что беспорядки в Казахстане как раз проходили в южных районах, приграничных с Узбекистаном.
Республика Каракалпакстан – депрессивный регион, там схожие экономические проблемы, которые испытывает и западный Казахстан (район Младшего Жуза). При этом в этих районах расположены основные нефтяные и газовые месторождения, за счет которых наполняется центральный бюджет. Поэтому неудивительно, что местные жители недовольны, что их регион бедный, несмотря на громадные запасы углеводородов.
Кроме нефти и газа, в Каракалпакстане находятся большие запасы золота, металлов и других ценных природных ископаемых, а также промышленные и нефтехимические предприятия. При этом хотя регион занимает большую площадь (40% территории Узбекистана), там живет всего 2 млн человек (в Узбекистане 35 млн человек). И несмотря на всё это, регион остается самым бедным в стране.
– На кого намекал Шавкат Мирзиёев, когда сказал, что за беспорядками стоят внешние силы?
– Я далек от мысли, что за событиями стоят конкретные внешние силы, потому что внешние игроки обычно работают с уже имеющимися естественными разломами в государстве. В Узбекистане это Каракалпакстан, где было недовольство Центром, то же самое было в Казахстане. Я полагаю, что сам процесс (беспорядки) был запущен узбекской элитой, спровоцированной рвением исполнителей.
В поисках виновных в отставку был отправлен руководитель аппарата президента Узбекистана. Скорее всего, поправки в Конституцию пытались протолкнуть чиновники, которые не учитывают настроение в Каракалпакстане, они явно не опирались на социологические исследования. Это беда авторитарных режимов, обходясь без гражданского общества, они не понимают реальной картины настроений широких масс людей.
Поэтому, когда Мирзиёев понял, что произошла вольная или невольная подстава со стороны его чиновников, как региональных из Каракалпакстана, так и его близких из аппарата президента, он быстро купировал эту проблему. Конечно, это стоило репутационных проблем и человеческих жертв, но в итоге президент понял, что его подставили, и пытается исправить ситуацию.
– В Узбекистане еще есть проблемные зоны, где население может устроить подобные беспорядки?
– Такие зоны есть, но сомнительно, чтобы их кто-то поддержал. Дело в том, что Узбекистан проводит эффективную многовекторную политику. В России заявили, что события в Каракалпакстане – это внутреннее дело Ташкента. Запад, Китай, все большие игроки тоже отреагировали в пользу Мирзиёева, никто его не осудил.
Западные страны не хотят портить отношения с Ташкентом, поэтому правозащитные организации, которые обычно на таких событиях поднимают очень сильную волну, на этот раз вели себя относительно тихо. Хотя оппозиция Каракалпакстана обращалась к международной общественности, к тюркским странам, в общем ко всем, но поддержки нигде не получила. В принципе центральные власти смогли купировать эту проблему наиболее эффективным способом – оставили суверенитет Каракалпакстана без изменений.
Если же бунт там увенчался бы успехом, то это бы послужило раскачке всей страны, сепаратизм стал бы расширяться. Обязательно вспыхнул бы юг – Самарканд и Бухара, там очень внимательно наблюдает за происходящим таджикская часть населения, которая в большинстве своем переписана в качестве узбеков. Есть традиционная напряженность в Ферганской долине. В итоге всё это могло бы послужить началом распада Узбекистана, потому что в Азии не прощают слабость главы государства.
Каракалпакстан рисковал превратиться в подобие Косово, который бы оседлали внешние игроки, как вы помните, триггером к распаду Югославии послужило именно Косово. В нашем регионе пытались бы разыграть уйгурскую карту для развала Китая.
В соседнем Таджикистане напряженная обстановка в Горно-Бадахшанской автономной области, в Афганистане нарастает гражданская война по этническому признаку, там, кстати, есть Белуджистан, который тоже может отделиться.
Проблемные точки есть всюду, если произойдет прецедент, то это послужит плохим примером, это очень опасно для всей Центральной Азии. И хотя я не думаю, что события в Каракалпакстане запустили внешние игроки, однако они могут воспользоваться ими в будущем.
Читайте нас в: Яндекс.Дзен и Telegram
