Не только Евросоюз пытается решить обострившиеся проблемы энергетики – весь мир озабочен ими. Постсоветские республики Средней Азии не являются исключением. В регионе они не менее серьёзные и давние. Европейский обыватель мало что знает об этих проблемах на другой части континента.
Хронические проблемы постсоветской Средней Азии требуют комплексного подхода и больших внешних инвестиций, причём не только финансовых. Как показала практика, опора на собственные силы позволяет снять остроту лишь некоторых вопросов в части отдельной страны.
Надежды на привлечение крупных компаний Запада, Турции и Китая не оправдались. Даже с учётом привлечения связанных китайских кредитов с привлекательной ставкой тариф для населения и бизнеса в конечном итоге должен был вырасти кратно. Поэтому постсоветский период характеризовался латанием дыр в доставшейся в наследство от СССР энергосистемы. Финансовых возможностей хватало на точечную модернизацию. Те же причины сдерживали новые проекты в энергетике.
Ожидаемо среднеазиатские постсоветские республики обратились за помощью к Москве. Переговорные процессы длились долго. Они проходили в классическом восточном стиле, сопровождаясь ритуалами и долгими паузами. Осложняли их многочисленные конфликты, в том числе из-за пользования ресурсами основных водных артерий Средней Азии – рек Сырдарья и Амударья. Разрушение существовавшей при СССР единой системы использования водных ресурсов в регионе поставило крест не только на многих проектах, связанных с гидроэнергетикой, но и связанных с сельским хозяйством.
Недолго соблюдалась сделка «электроэнергия взамен на воду», которую вскоре после ликвидации Советского Союза заключили четыре среднеазиатские постсоветские республики. В частности, Киргизия взамен на воду из Токтогульского водохранилища получала поставки электроэнергии из Казахстана. Сокращение импортных поставок электричества вынудило официальный Бишкек санкционировать сбросы воды в зимний период из упомянутого водохранилища для генерации и снабжения своего населения. Разрушительные зимние паводки, а также требования Киргизии платить за воду Сырдарьи стали причиной острого конфликта с Узбекистаном. Российский фактор в этом конфликте представлен нереализованной договорённостью Бишкека и Москвы о строительстве гидроэнергетических станций и плотин на реке Нарын.
Слияния рек Нарын и Карадарья дают начало Сырдарье – ключевой водной артерии Ферганской долины. Чрезвычайная зависимость от воды этого перенаселённого трансграничного региона является постоянным фактором обострения социально-экономической сферы, а также политических конфликтов между Узбекистаном, Киргизией и Таджикистаном.
Недавно президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев вновь подтвердил заинтересованность в российском участии при решении энергетических проблем Средней Азии. Выступая 14 октября в Астане на собранном по инициативе России саммите «Россия – Центральная Азия», он сказал: «Мы заинтересованы в стабильных поставках энергоресурсов и бесперебойной работы энергосистем наших стран. Видим большие возможности в реализации совместно с Россией крупных инфраструктурных проектов по модернизации действующих и строительству новых генераций».
Ш. Мирзиёев проявил интерес к российскому участию в освоении углеводородных месторождений региона и поддержал намерение Москвы присоединиться к работе «Координационного электроэнергетического совета Центральной Азии». Совет создан в 2003 году и объединяет энергетические компании Узбекистана, Казахстана, Киргизии и Таджикистана. КЭС ЦА разрабатывает предложения о скоординированной стратегии развития электроэнергетики в Средней Азии. С 2021 года Россию представляет в организации Системный оператор Единой энергетической системы (СО ЕЭС) со статусом наблюдателя.
Годом ранее, 27 октября, в Москве прошло 22-е заседание российско-узбекистанской Межправкомиссии по экономическому сотрудничеству. Сопредседатели мероприятия – глава российского Минэкономразвития Максим Решетников и узбекистанский вице-премьер Сардор Умурзаков обсудили перспективы российских инвестиций в модернизацию энергогенерирующих мощностей Узбекистана и проекты альтернативной энергетики. Делегации констатировали успешное развитие двустороннего сотрудничества. Выразилось это в более 150 совместных проектов на сумму более $14 млрд в нефтехимии, энергетике, горной металлургии, здравоохранении, фармацевтике, производстве стройматериалов и текстиля, а также переработке плодоовощной продукции. Новый портфель из более чем 180 проектов оценивался в $9 млрд.
В нынешнем году, 23 октября в Ташкенте состоялось 23-е заседание этой комиссии с аналогичной повесткой. Делегации во главе с российским вице-премьером – министром промышленности и торговли Денисом Мантуровым и его коллегой – вице-премьером – министром инвестиций и внешней торговли Жамшидом Ходжаевым обсудили широкий круг вопросов торгового, инвестиционного, промышленного, транспортно-логистического и культурно-гуманитарного сотрудничества. Чиновники оценили ход инвестиционного сотрудничества и промышленной кооперации между двумя странами в разрезе регионов и отраслей.
«Выражена взаимная заинтересованность в проработке новых проектных инициатив, и ускорении имплементации имеющихся совместных проектов в сферах нефтехимии, горной металлургии, энергетики, здравоохранения и фармацевтики, производства строительных материалов, лёгкой промышленности, а также переработки плодоовощной продукции», – сказано в сообщении Министерства инвестиций и внешней торговли Узбекистана.
Там также отметили: «По итогам заседания были подписаны Итоговый протокол и солидный пакет двусторонних документов, отражающих ключевые договоренности, достигнутые в ходе мероприятия».
О конкретных проектах в энергетике ни Ташкент, ни Москва по итогам мероприятия не сообщили. Однако сумма в $4 млрд прорабатываемого сторонами нового пакета из более чем 20 проектов намекает на возможность участия России в решении проблем, которые год назад обозначил Сардор Умурзаков, а в нынешнем – Жамшид Ходжаев и Шавкат Мирзиёев.
Особенность ситуации в том, что игры в зелёную энергетику подошли к концу даже в богатой Старой Европе. Германия возвращается к корням и запасается дровами, а Польша – углём, добычу которого едва не прекратили в угоду пресловутому «брюссельскому райкому». Тем временем Норвегия с её сырьевой экономикой подсчитывает барыши к немалому раздражению соседей-покупателей. Почему-то они не называют королевство «бензоколонкой» и не пытаются установить потолок цен на норвежские углеводороды. Почти не слышны и голоса радетелей за зеленую энергетику вроде Греты Тумберг.
Сотрудничество с Россией как евразийской энергетической державой было выгодно Европе. Тяжёлые времена для экономики и социальной сферы ЕС настали, когда не только экономический курс, но и внешнеполитическую стратегию стали определять политиканы. Знаменитый западноевропейский практицизм и даже меркантилизм был принесён в угоду жупелам зелёных и «вашингтонскому обкому». У него на европейскую политику в целом и Россию в частности свои виды. Не стоит забывать и о сверхприбыли от экспорта американского СПГ – эту проблему французский президент Эммануэль Макрон, «вдруг» обнаруживший, что США руководствуются «двойными стандартами» в энергетической политике, намерен обсудить в ходе скорого визита за океан.
Азия, наоборот, демонстрирует практицизм и с оптимизмом смотрит в будущее. Энергопотребление в этой части континента растёт благодаря бурному развитию промышленности. Азия дистанцируется от европейских проблем и желает, чтобы европейцы делали то же самое, уважая суверенитет национальных правительств бывших колоний.
Россия же демонстрирует готовность обсуждать энергетические проблемы Евразии в целом, Европы и Азии в частности. В случае ЕС – мяч на стороне Брюсселя. В случае Средней Азии идёт поиск компромисса. Россия богата на опыт «поддержки» так называемых братских народов не только по периметру своих нынешних границ, но и на других континентах. Поэтому закономерно, что Москва сейчас исходит из принципа взаимовыгодного сотрудничества, предусматривающего выгоды и России тоже.
Читайте нас в Яндекс.Дзен и Telegram
