Дмитрий Вольвач, замминистра экономического развития РФ, на днях призвал к распространению российско-белорусских интеграционных наработок на ЕАЭС. По его мнению, «у нас есть хороший задел и интересные решения», реализуемые в рамках Союзного государства. Это «заинтересует наших партнеров по Евразийскому экономическому союзу, мы готовы делиться этими наработками и масштабировать их на ЕАЭС».
Предложение, безусловно, актуальное. Поскольку распространение интеграционной практики РФ и Белоруссии на весь ЕАЭС-регион укрепит не только экономическую кооперацию в рамках Союза, но и его геополитический статус.
Однако, в отличие от правового и общеэкономического обеспечения российско-белорусской интеграции, означенное обеспечение в рамках всего ЕАЭС пока еще не достигло, скажем так, российско-белорусского уровня. При том, что реализуются, хотя и с отставанием от графика, например, стратегические направления евразийской интеграции, формируются общие рынки топливно-энергетической продукции, сокращается число всевозможных ограничений во взаимной торговле.
Не секрет, что в большинстве стран ЕАЭС разнятся приоритеты промышленной политики и в целом - ориентиры технологического и товарного импортозамещения. Отнюдь не в последнюю очередь потому, что если санкционная политика Запада в отношении России и Белоруссии выдвигает на первый план в этих странах приоритетность именно комплексного импортозамещения, то в других странах Союза эта проблематика пока остаётся в основном декларативной. Поскольку они не подвергаются прямому санкционному давлению извне, но опасаются так называемых вторичных санкций Запада за сотрудничество с РФ и Белоруссией.
Как следствие, в странах-партнерах Москвы и Минска по ЕАЭС примерно с середины 2022 года проявляется своего рода «полуофициальная» тенденция к замедлению кооперационных проектов с РФ и Белоруссией. Это связано и с тем, что те же страны Союза изначально не участвуют в российских (и белорусских) контрсанкциях против Запада. Соответственно, если к началу 2010-х в общем объеме торгово-экономических связей ЕАЭС со странами Запада, по имеющимся данным, доля России превышала 40%, то к 2023 году этот показатель снизился примерно до 20%. А объемы прямых зарубежных инвестиций в экономику стран-партнеров РФ и Белоруссии по ЕАЭС составляют к началу 2023 года основу роста этих инвестиций в регионе Союза.
Примером упомянутого диссонанса может служить финансовая и внешнеэкономическая политика, прежде всего, Казахстана в отношении РФ, ибо казахстанская сторона с весны 2022 г. всё чаще заявляет, что не будет способствовать «обходу» Россией вводимых против неё санкций. Это проявляется и на практике - чтобы не подпасть под вторичные санкции. Тот же курс Астаны в отношении РФ в наступившем году был подтвержден в конце декабря 2022-го.
Более того: правительство Казахстана планирует уже к концу января с. г. расторгнуть соглашение с Россией, подписанное в 1995-м, «О мерах по обеспечению взаимной конвертируемости и стабилизации курсов российского рубля и казахского тенге» (то есть о взаимной конвертации не через их курсы к доллару США или евро). Делается это под предлогом «утраты актуальности» (?). Проект такого решения, инициированного казахстанским Центробанком, опубликован на национальном портале юридической информации.
Разве такое решение поспособствует финансовой и общеэкономической интеграции в Евразийском союзе? Как и распространению интеграционной практики РФ-Белоруссии на ЕАЭС? Наоборот, оно может способствовать аналогичным решениям в Армении и Киргизстане.
Вполне резонно согласиться с мнением по этому вопросу Александра Тимофеева, директора по анализу финансовых рынков ИК «Восточные Ворота» (РФ): «С европейскими и американскими санкциями на финансовом рынке стал возникать перекос. Мы видим: рубль-евро внутри России - один курс; в том же Казахстане или тем более на международном рынке - совершенно другой курс». А с учетом неучастия Казахстана в российских контрсанкциях и отсутствия согласованной валютно-финансовой политики обеих стран взаимная конвертация рубль/тенге, оказывается, «стала неактуальной». По оценке А. Тимофеева, «практическое использование соглашения 1995 года прекратилось, наверное, с ноября 2022-го».
В этой связи характерно, что многие крупные российские банки в 2022 г. «ушли» с казахстанского валютно-финансового рынка ввиду западных санкций против них и нежелания Казахстана получить вторичные санкции.
В свою очередь, МИД Армении еще в конце июля 2022 г. заявил о негативном влиянии западных антироссийских санкций и на экономику страны, и на ее финансово-экономические связи с РФ.
Что же касается динамики торговли внутри ЕАЭС, то, по последним оценкам, в 2022 году этот показатель составил не менее 80 млрд долл.: увеличение примерно на 12% в сравнении с 2021 годом. Но, во-первых, не меньше 40% в этом показателе составляет российско-белорусский товарооборот - свыше 30,5 млрд долл. Во-вторых, профильные источники не уточняют, связан ли рост товарооборота с фактическим объемом взаимных поставок или это следствие повышения цен на товары, поставляемые странами ЕАЭС (в том числе РФ и Белоруссией) друг другу. А в-третьих, почему-то торговые показатели между странами Союза даются не в их нацвалютах, а по-прежнему в долларах США.
В то же время, по данным Института исследований и экспертизы (ИИЭ) ВЭБ.РФ (май-июнь 2022 г.), санкционные пакеты Запада против РФ/Белоруссии - таковых к началу 2023-го насчитывается уже девять - наиболее сильно влияют, разумеется, на российскую и белорусскую экономики, занимающие в целом не менее 80% в общем ВВП ЕАЭС. А фактическое сокращение экономики Союза в 2022 г. из-за воздействия санкций на интеграционные процессы и внутреннюю торговлю в Союзе оценивается в 8,6%. В том числе экономики Белоруссии - 6,4%; России - 10%; других стран ЕАЭС - до 5%.
Другие профильные источники стран Союза оценивают по-разному сокращение экономик этих стран ввиду санкционной ситуации. Но в любом случае с выводами ИИЭ вполне можно согласиться. А именно: интеграционное партнерство РФ и других стран Евразийского союза, в том числе с экономически мощными государствами «Большой Евразии» (Китай, Индия, Иран, Турция), способно увеличить их совокупную долю в мировом ВВП до 46% к 2035 году с 38% в 2019-м.
Но в качестве первичной стратегической задачи партнеры России и Белоруссии должны определиться: усиливать кооперацию и взаимную торговлю или переориентироваться на внесанкционные рынки? Первая часть этого выбора, по оценке ИИЭ, впрямую зависит от «углубления интеграции на социально-экономическом, финансовом, гуманитарном уровнях». Добавим: и на межгосударственном законодательно-нормативном уровне.
Что же касается переориентации на внесанкционные рынки, для этого углублённой интеграции в ЕАЭС, конечно, не потребуется. Правда, в таком случае противники сближения постсоветских стран будут лишь довольно потирать руки…
Читайте нас в Яндекс.Дзен и Telegram
