На прошедшей неделе исполнилось четыре года с того дня, когда депутаты Партии социалистов и блока ACUM, в который входила партия «Действие и согласие» во главе с Майей Санду и «Платформа DA» во главе с Андреем Нэстасе, подписали временное политическое соглашение, согласно которому спикером только что избранного парламента была назначена лидер ПСРМ Зинаида Гречаный, а тогдашний лидер ПДС Майя Санду стала премьер-министром.
Создание этой коалиции означало, что господству олигарха Влада Плахотнюка и Демократической партии Молдовы над государственным аппаратом республики пришел конец, что в течение недели подтвердилось бегством олигарха из страны. Казалось, что наконец-то для Молдовы открываются реальные перспективы развития и возрождения, а политические партии, подписавшие коалиционное соглашение, являются героями-освободителями, изгнавшими из страны страшного дракона, который на протяжении десятилетия использовал страну и ее граждан как источник личной наживы, а государственный аппарат - как средство устрашения и расправы со своими конкурентами.
По большому счету именно одиозный режим Плахотнюка сыграл решающую роль в появлении на политической сцене М. Санду и превращении ее из второстепенной статистки в команде осужденного за коррупцию экс-премьера Филата, главного конкурента Плахотнюка в борьбе за власть в Молдове, в ключевую фигуру на проевропейском политическом фланге молдавской политики, где она быстро поднялась на высший государственный пост в стране. На ее примере видно, что для подобного успеха совсем необязательно обладать какими-то выдающимися качествами, а достаточно просто продемонстрировать готовность скрупулезно выполнять все «советы», транслируемые через западных послов в Кишиневе, в первую очередь посла США, и пожелания высших чиновников и руководителей стран ЕС.
При этом, если Плахотнюк в период своего пребывания в неформальном статусе «олигарха всея Молдовы», также заигрывая с Брюсселем и Вашингтоном, в первую очередь думал о личной наживе и ради сохранения власти допускал во внешнеполитическом курсе страны определенные возможности для лавирования между Россией и Западом, то внешнеполитический курс Молдовы после победы Санду на президентских выборах стал не только декларативно прозападным, но и откровенно антироссийским.
При этом, если то, что происходило в РМ при режиме Плахотнюка нередко подвергалось открытой критике на Западе – достаточно вспомнить статью генерального секретаря Совета Европы, который в 2016 году назвал Молдову «захваченным государством», то курс Санду в Европе называют «уверенным продвижением Молдовы по пути в ЕС». И это несмотря на то, что сейчас власть применяет в отношении оппозиции такие карательные меры, о каких Плахотнюк и не мечтал.
В первую очередь необходимо отметить, что уже практически в течение двух лет в Молдове действует режим чрезвычайной ситуации, который отменяет многие права граждан Молдовы. При этом Комиссия по чрезвычайным ситуациям получила расширенные полномочия для принятия решений, открыто противоречащих законодательству. Сначала чрезвычайная ситуация обосновывалась пандемией коронавируса, затем тяжелой ситуацией в энергетике, а с начала Специальной военной операции российских Вооруженных сил на Украине власть получила повод автоматически продлевать ЧС каждые 60 дней.
Еще одним шагом, о котором Плахотнюк даже не задумывался, стало принятие парламентским большинством ПДС изменений в закон, регламентирующий деятельность главной спецслужбы Молдовы – СИБ, подчиняющейся напрямую президенту Санду.
Закон «О контрразведывательной и внешней разведывательной деятельности» содержит главное нововведение: он позволяет СИБ производить специальные розыскные мероприятия – слежку, перехват корреспонденции, прослушку и т. п. не в рамках следствия по уголовному делу, а в рамках «специального дела». Вести такие дела и собирать информацию будет СИБ. Одно из самых важных изменений подразумевает, что многие специальные и розыскные мероприятия можно будет проводить с разрешения директора СИБ. Нынешние законы разрешают проводить эти мероприятия только с санкции прокурора или судьи.
Венецианская комиссия проанализировала законопроект и высказалась, что «изменение законодательства о СИБ во время чрезвычайных ситуаций влечет за собой риск предоставления этой службе чрезмерно широких полномочий при небольшом демократическом надзоре». Специалисты Венецианской комиссии пришли к выводу, что конструкция СИБ, исходя из этого законопроекта, приведет к созданию чрезвычайно мощной разведывательной службы, которая, с одной стороны, будет пользоваться высокой степенью автономии, а с другой - сохранит риск политизации. В период режима Плахотнюка подобного заключения Венецианской комиссии было вполне достаточно, чтобы «поставить крест» на подобном законопроекте, но в сегодняшней Молдове правящее большинство «своевременно» вспомнило, что заключения этой комиссии носят рекомендательный характер, и без малейших проволочек приняло в двух чтениях закон о деятельности СИБ.
Еще один характерный момент – так называемая борьба с российской пропагандой. Да, при Плахотнюке законодательно запрещали ретрансляцию российских новостей. Но при Санду, как в Прибалтике и на Украине, сначала запретили показ советских фильмов о войне, а потом и вовсе приостановили лицензию у оппозиционных телеканалов. А сейчас создают специальную структуру под названием «Патриот», которая будет бороться против инакомыслия даже в социальных сетях.
Именно поэтому даже западные правозащитники крайне скептически оценивают уровень развития демократии в стране. Так Freedom House, неправительственная организация, финансируемая правительством США, предоставила отчет о состоянии демократии в Молдове. Согласно ему, уровень демократии, свободы слова, цензуры и политических свобод в республике находится на том же уровне, что и в 2017 году, т. е. во времена Плахотнюка. По мнению Freedom House, молдавский рейтинг демократии вернулся к показателям времен «захваченного государства».
В свое время одной из главных причин недовольства режимом Плахотнюка была волна коррупции, буквально захлестнувшая в те годы страну. Собственно, именно «борьба с коррупцией» и «судебная реформа» были главными лозунгами, с которыми Санду и ПДС пришли во власть. «Судебная реформа» в итоге вылилась в борьбу за назначение своих людей на ключевые посты в юстиции, а коррупция… Коррупция в Молдове так и не исчезла и, более того, вышла на новый уровень. И одним из самых ярких, самых показательных и самых свежих иллюстраций является скандал с закупками природного газа – на этом уровне такого не бывало даже при Плахотнюке.
Компания ERU Group, второй по объёмам поставщик газа, закупленного Молдовой на кредит Европейского банка реконструкции и развития в 300 миллионов евро, руководилась советником правительства РМ Виллемом Копполсом. Данный факт в эфире одного из телеканалов подтвердил бывший вице-премьер, министр инфраструктуры и регионального развития Андрей Спыну, а также руководитель «Энергокома» – государственной компании, через которую проводилась закупка, Виктор Бынзарь. В отношении ERU американские власти дали политические гарантии. Стоит ли после этого гражданам Молдовы удивляться внутренним тарифам на газ, которые в 3-4 раза превышают биржевые цены?
«С учётом, что Плахотнюка нет в стране, а всего его люди остались на свободе и готовятся к занятию политикой, ситуация не сильно изменилась. Учитывая, что люди, которые в основном служили режиму Плахотнюка, всё ещё находятся в прокуратуре и в судах, и в ключевых сферах экономики, всё осталось по-прежнему», - считает Владимир Филат, тот самый «крестный отец» Санду в политике. Разница только в том, что теперь эти люди обслуживают интересы Санду и ее ближайшего окружения.
По сути, ликвидация режима Плахотнюка так и не состоялась, он сохранился, трансформировался, лишь сменив лозунги, а у дракона на месте головы экс-лидера Демократической партии красуется женская головка Санду. И похоже, что для того, чтобы гражданам Молдовы победить этого дракона, надо не рубить головы, а убивать его в себе, поняв раз и навсегда, что все эти головы питаются подачками с Запада. Именно там находится сердце дракона, который уже практически прибрал Молдову к рукам и готовит ее жертвоприношение на алтарь войны с Россией. Так, как это сегодня происходит с Украиной.
