Тихое, но очевидное и нарастающее проникновение Китая в СНГ и Среднюю Азию может стать неожиданной геополитической переменной. Это не просто расширенная торгово-экономическая экспансия. Это присутствие, обладающее потенциалом культивирования и проекции влияния на пространство, фрагментированное и являющееся предметом активного соперничества. И это присутствие вполне может привести к крушению надежд Запада на региональную «демократизацию».
Проникновение Китая в этот регион может еще больше осложнить ситуацию и из-за предоставления «линии жизни» автократическим режимам. Характерным примером того, как работает мягкая сила Пекина в Средне-Азиатском регионе СНГ, является Таджикистан.
Для Запада и Китая земля народа Таджикистана – это своего рода геополитическая отмычка исламистов к населенным мусульманами территориям КНР, обеспечивающая «безграничный» доступ туда через горные коридоры и долины рек Памира. В связи с этим еще в 2019 году The Washington Post писала о концентрации китайских военных частей на юго-восточной границе Таджикистана, у афганского Ваханского коридора.
В начале 2011 года от Таджикистана «за долги» отошли Китаю территории восточного Памира площадью свыше 1,1 тыс. квадратных километров (это площадь, равная Оренбургской области РФ), что составляет около 3% территории страны. На переданной китайцам земле находится часть Памирской горной цепи, пересекающей несколько центральноазиатских стран, где имеются большие запасы 17 видов полезных ископаемых.
На сегодня Таджикистан должен Пекину снова более 1,5 млрд. Об этом в республике стараются не говорить, т. к. осталось ещё около 20% территории, на которую претендует КНР (некоторые политики последней считают, что в 1884 году Российская империя «обманула» Китай, отняв по кабальному договору значительные территории в Центральной Азии). Глава таджикского МИД еще 11 января 2011 года сообщил депутатам парламента, что Китай изначально претендовал на 28,5 тыс. кв. км таджикской территории: «Это составляет почти 20% территории нашей страны. После подписания протокола из этих спорных территорий Китаю отходит лишь около 3%».
О том, что Китай по-прежнему претендует на часть территории Таджикистана, массмедиа Центрально-Азиатского региона пишут с лета 2020 года, после того как Пекин в очередной раз «аккуратно» предъявил претензии на часть территории РТ. Во второй половине июля в ряде китайских СМИ появилась статья журналиста и историка Чу Йао Лу о том, что Таджикистан начал возвращать Китаю его исконные земли, потерянные «под давлением Запада в конце правления династии Цин (1644-1912)». Официальные китайские власти отнеслись к этой публикации «негласно одобрительно», а Таджикистан призвал китайские власти «бороться с публикациями «провокационных» статей о границе между двумя государствами».
Примечательно, что первый раз территориальные уступки Китаю со стороны Таджикистана произошли еще в августе 1999 года, когда к КНР отошел участок площадью 200 квадратных километров у реки Маркансу. Во второй раз – в мае 2002 года, когда Таджикистан отдал Китаю 998 квадратных километров своей территории в Мургабской области. Информация о том, что КНР перманентно претендует на ряд земель РТ, озвучивалась несколько раз и после третьей передачи земель 2011 года. Например, в 2013 году или в конце 2016 года, когда ряд китайских ученых инициировали официальное расследование относительно «исторической принадлежности» Китаю ряда таджикских территорий.
Сегодня территория, подконтрольная режиму Душанбе, востребована Пекином не только по этим и прочим политическим причинам. Подчинение экономики Таджикистана мягкой силе Пекина наглядно демонстрирует, как Китай строит с ее помощью свои отношения с очень слабыми странами-соседями. Китай (вкупе с Россией) – главный торговый партнёр Таджикистана. При этом торговый баланс последнего с Китаем всегда отрицательный: например, даже до начала пандемии COVID-10 в 2019 году таджикский экспорт в КНР составил 55 млн долларов, импорт – 605 млн; в 2021-м – 159 и 679 млн долларов соответственно.
Душанбе постоянно берёт у Пекина кредиты и уже накопил долг, превышающий $1,5 млрд (более 15% ВВП). Также Китай из года в год поддерживает таджикский режим безвозмездной гуманитаркой. Для сравнения: в 2021 году Таджикистан получил от всех стран мира гуманитарную помощь на сумму 111,3 млн долл., из которой почти одна треть пришлась на один Китай. При этом КНР предоставляет большую гуманитарку не деньгами, а работами и объектами.
Взамен китайцы требуют целый ряд преференций и услуг. Практически все кредиты, предоставляемые по низким ставкам и на длительный срок, носят связанный характер, основными особенностями которого являются обязательное использование китайских материалов, оборудования, машин и технологий, а также китайской рабочей силы. Кроме того, Китай вкладывает деньги преимущественно в те проекты, продукция которых идёт только на экспорт в Китай (или обслуживает эти проекты – вроде дорог и электричества). Например, в золотодобывающие компании.
Китай активно осваивает золоторудные месторождения РТ, общее количество объектов которых на таджикской территории составляет 145. Причем таджикские власти разрешили Китаю разрабатывать эти месторождения золота «в счет долгов». При этом используется формула «инвестиции в обмен на природные ресурсы». Доказанные запасы золота на этих рудниках составляют более 51,7 тонны, а подлежащие исследованию – 117,6 тонны. В апреле 2022 года был открыт новый золотообогатительный завод TALCO Gold, построенный совместно с китайскими инвесторами за 136 млн долл. Предприятие будет производить до 2,2 тонн золота и 21 тыс. тонн сурьмы в год.
Весной 2018 года таджикские власти передали китайской компании TBEA, построившей на свои средства ТЭЦ «Душанбе-2», право на разработку еще одного месторождения, поскольку ресурсов первых двух переданных китайцам золоторудных рудников для погашения долга, по всей видимости, не хватило. В обмен на подобного рода инвестиции Китай забирает себе в собственность 60-70% акций сырьевых проектов.
Практика показывает, что Китай не занимается благотворительностью, и поэтому надеяться на списание или хотя бы отсрочку долгов бессмысленно. А в противном случае следует ждать притязаний китайских банков на недра полезных ископаемых, недвижимость. Таджикистан расплачивается с Китаем не только своими безвозвратно отдаваемыми территориями, но и предоставлением земель в аренду китайским фермерам, арендующим большие участки пахотной земли на долгосрочной основе. Например, в 2014 году китайская государственная корпорация Xingjiang Production and Construction арендовала 500 га земли в Хатлонской области сроком на 50 лет.
Показательно, что Китай переносит в Таджикистан даже свои швейные фабрики, так как в самой КНР труд в сравнении с трудом жителей этого постсоветского региона СНГ стал стоить слишком дорого. Например, в «Джунтай Дангара Син Силу Текстиль» работают 1250 жителей Дангаринского района, что составляет 7% от численности работающих в данном районе. Зарплата составляет 1300-2300 сомони (115-203 долл.), что больше средней месячной заработной платы по региону.
Во второй половине августа 2023 года пресс-служба таджикского парламента сообщила, что Китай и Таджикистан подписали соглашение о сотрудничестве законодательных органов двух стран. Председатель верхней палаты Парламента Республики Таджикистан Рустам Эмомали и председатель Постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей КНР Чжао «выразили уверенность, что это поспособствует укреплению тесных и доверительных межгосударственных отношений, созданию необходимых правовых условий для развития торгово-экономических связей и других направлений сотрудничества».
Еще одним результатом визита в КНР председателя верхней палаты Парламента РТ и главы Душанбе Рустама Эмомали стало заявление о привлечении в экономику Таджикистана из Китая почти 900 млн долларов. В целом сторонами подписано 11 документов по сотрудничеству, инвестициям, меморандумов и обменных писем, которые будут способствовать расширению межпарламентских связей, улучшению инвестиционного климата, развитию производства и инфраструктуры столицы, созданию новых рабочих мест и дальнейшему расширению двусторонних отношений.
В числе наиболее важных документов:
проект обменного письма о строительстве и реконструкции дороги, четырех новых эстакад в Душанбе, ремонте и реконструкции пограничного перехода Таджикистана и Китая «Кульма - Карасу», реконструкции и строительстве участка дороги из села Варшнор Шугнанского района Горно-Бадахшанской автономной области до пограничного КПП Таджикистана и Китая «Кульма - Карасу»;
рамочное соглашение между ОАО «Азот» РТ и компанией «Рунджонг Холдинг Групп» КНР о модернизации и доведении до 180 тыс. тонн в год производства карбамида на предприятии «Азота» на сумму 50 млн долларов;
меморандум между ООО «Авесто групп» РТ и компанией «Джинчуен» КНР по организации, созданию и управлению совместным предприятием по производству электромобилей в Таджикистане с производственной мощностью 1500 автомобилей в год на сумму 25 млн долларов и другие.
Синхронно с этим стало известно, что в 2023 году количество уже переехавших в Россию таджикских мигрантов перевалило за 3 млн человек, или около трети населения страны, т. к. всё население Таджикистана составляет 10 млн человек. Однако это не помешало нынешнему режиму в Душанбе присоединиться к транзитному коридору между Китаем и Европой в обход России. Как сообщает ТАСС со ссылкой на заявление президента Таджикистана Эмомали Рахмона, будет создан 92-километровый участок дороги в Горно-Бадахшанской области, «отвечающей всем современным требованиям».
Сам Рахмон во время визита в ГБО заявил, что весь этот обходящий Россию «коридор» должен связать множество стран и регионов: Китай – Таджикистан – север Афганистана и Китай – Таджикистан – Узбекистан – Туркмению – Иран – Турцию – Европу. Правительство Таджикистана уже выделило на сооружение этого участка коридора между Китаем и Европой 2,5 млрд сомони (примерно 227 млн долларов).
И это не единственная дорога в регионе, уводящая благодаря китайской мягкой силе Душанбе от Москвы к Пекину, одновременно идут строительство и модернизация других транспортных путей. В свою очередь, западные инвесторы в подобные проекты тоже преследуют здесь не только экономическую, но и политическую выгоду, сталкивая интересы постсоветских режимов, Москвы и Пекина.
Читайте нас в Яндекс.Дзен и Telegram
