БРИКС считается едва ли не самым удачным интеграционным проектом и при всех его недостатках, особенно по части глубины интеграции, привлекает многих. Но сейчас на повестке дня – первый случай возможного отказа от уже намеченного присоединения к альянсу. Причём отказ Аргентины – страны, уже гарантированно считавшейся будущим участником.
Расклад изменился после недавних выборов президента страны. И если из уст победившего кандидата Хавьера Милея звучали лишь общие негативные сентенции по адресу БРИКС, то кандидат на пост главы аргентинского МИД Диана Мондино прямо исключила вступление страны в БРИКС, по крайней мере с 1 января 2024 года. На вопрос, присоединится ли Аргентина к организации с этой даты, она ответила предельно жёстко: «Нет. Не знаю, почему такой интерес к БРИКС». Нелишне напомнить в этой связи и о планах Милея заменить нацвалюту (песо) долларом США, как это ранее было осуществлено в латиноамериканских Панаме, Сальвадоре и Эквадоре.
Аргентинцам памятны не менее категоричные предвыборные заявления избранного президента Милея, который не однажды критиковал саму идею вступления страны в БРИКС и выражал готовность пересмотреть это решение. Он, правда, не педалировал тему присоединения к БРИКС Ирана и войны на Украине, как делали другие кандидаты. Отвечая на вопросы о своей позиции относительно присоединения к БРИКС, Милей неоднократно, причём уже и после избрания, говорил, что не намерен вести дела с коммунистами и странами, возглавляемыми левыми правительствами.
Хавьер Милей
Правда, всего через несколько дней после таких выпадов в режиме анти-БРИКС, как только Х. Милей вплотную занялся формированием будущего правительства и начал применять более умеренную риторику, из лагеря победителя последовали сообщения совсем иного рода. Стало известно, что команда нового президента «изучает возможность присоединения страны к БРИКС». Отмечается, что особенно Милей начал проявлять сдержанность, когда речь шла об отношениях с Китаем и Бразилией, входящими в БРИКС.
Первым о переменах сообщил телеканал TN, которому источники в партии политика дали понять, что вступление в объединение будет осуществлено с менее активным участием в его деятельности. Сообщается также, что «на данный момент международный блок команды, возглавляемый будущим министром иностранных дел Аргентины Дианой Мондино, анализирует возможность пойти по пути присоединения к БРИКС, но с не очень активным участием». Тут нелишне напомнить: Милей не раз напоминал, что геополитические союзники Аргентины – это США и Израиль и страна «не собирается присоединяться к коммунистам».
Факт остаётся фактом: в Буэнос-Айресе почти официально подали заявку на присоединение к БРИКС, правда, предварительную, чуть ли не первыми. И это случилось сразу после того, как абсолютно не агрессивный «четверной союз» пополнился Южной Африкой. ЮАР изрядно разворошила БРИКС, сделав реальностью единый банк и перспективу конкуренции этого мало к чему обязывающего объединения чуть ли не с ООН.
В чем нет сомнений, так это в том, что абсолютно точно расширением БРИКС должны быть обеспокоены в НАТО. И это при том, что никакой политикой создатели альянса заниматься заведомо не планировали. Но, похоже, теперь, когда нынешняя «первая пятёрка» пополнится ещё несколькими странами, придётся.
Аргентину с её традиционно нестабильной экономикой и анархией в финансах многие считают для БРИКС чем-то вроде «засланного казачка» или даже «троянского коня». Особенно популярной такая оценка стала после того, как она выбрала в президенты Хавьера Милея. Однако дело всё же не в красивых эпитетах, тем более что отказа со стороны Москвы, Пекина и Дели опасаться точно не надо, а Бразилия и ЮАР – это именно те, кто фактически и затянули Аргентину в партнёры. Бразилия, напомним, предлагала Буэнос-Айресу несколько иной, чем в БРИКС, сценарий глубокой интеграции.
Речь о не столь давней инициативе, когда две крупнейшие экономики Южной Америки занялись проектом перехода на единую валюту, причём предполагалось ни больше ни меньше отказаться в обозримой перспективе от своих песо и риала в пользу «сур». Именно так, по-бразильски, что в переводе и с португальского, и с испанского означает «юг», планировалось назвать новый платёжный инструмент. В Бразилиа и Буэнос-Айресе никто не пытался хотя бы ради приличия вуалировать стремление избавиться от долларовой зависимости. На континенте даже пошли разговоры и публикации в СМИ о готовности впоследствии затянуть в новый валютный союз партнёров по южноамериканскому объединению МЕРКОСУР – Парагвай и Уругвай.
Ещё в январе тема единой валюты стала одной из главных на саммите в Буэнос-Айресе, когда речь зашла о том, что поможет двум «великим странам» Америки существенно расширить региональную торговлю. Предполагалось, что уже в 2024-м, самое позднее в 2025 году «сур» станет реально обращаться одновременно с аргентинским песо и бразильским реалом, по крайней мере в части взаимных расчётов.
В момент некой стартовой эйфории в Financial Times решили подсчитать, что на самом деле сулит «сур». Оказалось, многое – начиная с того, что валютный союз на его базе может стать вторым в мире после еврозоны. Новой валюте в издании предрекали не менее чем пятипроцентную долю в мировом ВВП. Однако дальше изучения параметров новой валюты, в том числе роли центральных банков, фискальных вопросов и интеграции торговли, дело не пошло. Более того, как только в Аргентине началась активная предвыборная кампания, тема и вовсе сошла на нет.
Почему, попробуем разобраться. Понятно, что такой расклад, как одна валюта в Бразилии и Аргентине, а ещё и в МЕРКОСУР, вряд ли мог устроить Вашингтон, ФРС и МВФ. И в качестве отвлекающего маневра, по всей видимости, и был оперативно запущен проект глобального расширения БРИКС, в которой единая валюта, пусть даже цифровая «брикси», это в нынешней ситуации пока что не более чем мечта. И, скорее всего, неосуществимая.
Серхио Масса, министр экономики Аргентины, выдвинутый сторонниками диалога и даже полноценного партнёрства с Бразилией, проиграл проамерикански настроенному Хавьеру Милею. А ведь это Масса говорил, что валютный союз с большим соседом – «это первый шаг в долгой дороге, которую Латинской Америке нужно пройти». Интересно, что оппонент Массы очень своевременно напомнил сопернику, что ещё в начале пути бразильские представители на том же саммите в Буэнос-Айресе заявляли, что им ничего не известно о создании рабочей группы по новой валюте. Более того, чуть позже в Бразилиа назвали «беспочвенными фантазиями» планы Аргентины пригласить присоединиться к проекту другие страны Латинской Америки.
Аналитики практически не расходятся в мнениях, к чему может привести возможный отказ Аргентины от вступления в БРИКС. Это будет, конечно, прецедент, причём очень неприятный, даже опасный для объединения в целом. Он подорвёт позиции лидеров всех стран-участниц, но прежде всего президента Бразилии Лулу да Силва. Последний пробивал заявку Аргентины, которая из предварительной стала официальной. Он говорил о Латинской Америке, как о фундаменте БРИКС, куда намного труднее подтянуть страны, которые остаются под санкциями – Боливию, Кубу, Гондурас и Венесуэлу.
Сложнее будет и Китаю, который вроде бы совсем недавно, на саммите в Сан-Франциско, ослабил напряжение в отношениях с США. А вот в России на возможный исход или не приход Аргентины смотрят спокойнее. Шерпа России в БРИКС, заместитель министра иностранных дел Сергей Рябков охарактеризовал возможное изменение позиции Аргентины, как сугубо внутреннее дело этой страны.
Остаётся напомнить, что вступление Аргентины в БРИКС инициировал экс-президент страны Альберто Фернандес. И её теперь может опередить другая, менее крупная, но более независимая от США и Запада латиноамериканская страна – Венесуэла. В Каракасе планируют присоединиться к БРИКС во вторую волну расширения объединения.
Читайте нас в Яндекс.Дзен и Telegram
