Экономический рост Казахстана в постсоветский период обусловлен главным образом ростом доходности от экспорта сырья. Конъюнктура цен на углеводороды, обрушившая доходную часть бюджета СССР, в 1990-е годы улучшилась, и это позволило казахстанскому лидеру Нурсултану Назарбаеву компенсировать многие шоки «лихих девяностых».
Доходы от экспорта сырой нефти, основного предложения Казахстана, на внешних рынках позволяли реализовать ряд масштабных проектов. Среди них – строительство новой столицы постсоветской республики на месте казачьего посёлка Акмолинска, впоследствии получившего статус окружного города и в советский период переименованного в Целиноград.
С советским периодом связана бурная индустриализация Казахской ССР. Целиноград стал центром Целинного края, сыграв большую роль в распашке целины под посевы пшеницы и других ценных сельскохозяйственных культур. Всё это позволило к 1991 году сформировать богатое «советское наследство», которым постсоветская элита распорядилась по-разному.
В 1992 году Целиноград был переименован в рамках политики «казахизации» и стал называться Акмолой. С переносом в город новой столицы из Алма-Аты в 1994 году началось бурное строительство под кураторством семьи бывшего лидера компартии Казахской ССР Нурсултана Назарбаева, с 1991 года ставшего первым президентом постсоветской республики. В 1998 г. город стал Астаной. В 2019 году он в очередной раз был переименован, на сей раз в Нур-Султан. После ухода авторитарного лидера из большой политики городу в 2022 году вернули прежнее имя – Астана.
В этой краткой истории одного города видно отражение непростого пути постсоветский республики в реализации своего нового государственного проекта. Политическая система до сих пор характеризуется сильной президентской властью, а экономика – ориентацией на экспорт природных ресурсов, в основном сырья.
Экономика страны никак не может преодолеть возникший в те годы кадровый голод. Постсоветский период Казахстана характеризовался массовой эмиграцией русских, составлявших около половины населения созданной большевиками республики, а также немцев и других нацменьшинств. В 1989 году 38% населения Казахской ССР составляли русские (6,23 млн чел.), и примерно столько же составляли казахи. В 2022 году русских в РК числилось уже 18% (3,43 млн чел.) при том, что фактически их было ещё меньше.
Казахские националисты видели в этом позитивный фактор, уменьшающий риски конфликтов на этнической основе. Вместе с тем эмигрировала преимущественно элита бывшей Казахской ССР, самая образованная её часть. Оставались преимущественно пожилые люди, что подтверждается демографической статистикой, отражающей стремительное вымирание русских. Их численность в Алма-Ате сократилась вдвое по сравнению с 1989 годом, в Астане – втрое.
Уезжали не просто русские или немцы, а инженеры, учёные, работники систем образования и здравоохранения, квалифицированные рабочие и уникальные специалисты в других сферах. Покидали республику и этнические казахи, трудоустроившиеся в России и связанные с малой родиной лишь паспортом и оставшимися там родственниками.
Отток квалифицированных специалистов пагубно сказался на всех отраслях экономики. Назарбаев предпринял ряд шагов, направленных на вестернизацию системы образования. Однако они не восполнили острый дефицит квалифицированных кадров. Высококвалифицированных специалистов иностранные инвесторы предпочитают приглашать из-за рубежа.
Модернизация экономики мыслилась Назарбаевым с ключевой ролью иностранных инвесторов. Считалось, что они придут в Казахстан не только с капиталами и современным оборудованием, но и со специалистами, у которых возможно учиться, и с компетенциями, которые полезно будет перенять. Реальность несколько разошлась с ожиданиями.
Иностранные инвесторы компенсировали дефицит национального сбережения и влили огромные оборотные средства в горнодобывающую отрасль. Именно добыча сырья интересовала прежде всего иностранных инвесторов, львиная доля иностранных инвестиций пришлась на эту сферу. Однако до сих пор Казахстан не преодолел критической зависимости от иностранного капитала в разработке своих недр. Технологии, оборудование и высококвалифицированные кадры по-прежнему остаются иностранными.
Успешно привлекались иностранные инвестиции в капитальное строительство. Во многом это было связано с национальным мегапроектом создания новой столицы. В 90-е годы на долю иностранцев приходилась почти половина таких вложений. Тогда, как и в последующие десятилетия, их инвестиции были связаны с капитальным строительством в нефтедобыче, транспорте и связи, металлургии.
Долгое время несомненное лидерство в инвестициях принадлежало Нидерландам и США, за которыми с большим отрывом шли Британия, Франция, Россия и другие страны. Затем большой интерес к вложениям в Казахстан продемонстрировали фирмы со швейцарской, бельгийской и другими юрисдикциями.
Казахстанский премьер-министр Алихан Смаилов в августе с.г. констатировал: «Благодаря принятым мерам в 2022 году привлечен рекордный за 10 лет объем прямых иностранных инвестиций в размере $28 млрд».
В ноябре он же заявил, что по итогам I полугодия Казахстан привлёк $14 млрд ПИИ, а всего на его долю пришлось 70% иностранных инвестиций в Центральной Азии. Вероятно, Смаилов отождествил Среднюю Азию с Центральной и говорил о ПИИ без учёта реинвестиций. По его словам, «Казахстан до 2029 года заинтересован в привлечении не менее $150 млрд иностранных инвестиций».
Глава правительства РК также сообщил: «В целях привлечения инвестиций в сложные нефтегазовые проекты с этого года внедрен механизм финансового стимулирования в рамках улучшенного модельного контракта. Для инвестпроектов в приоритетных отраслях стоимостью свыше $50 млн существует возможность заключения соглашения об инвестициях, гарантирующего стабильность казахстанского законодательства в течение 25 лет».
Смаилов отметил, что уже действует соглашение об инвестиционных обязательствах, гарантирующее стабильность налогового законодательства на 10 лет при инвестировании на сумму более $500 млн. Его речь была ориентирована на иностранных инвесторов, учитывающих риски.
К последним относятся не только национальные политические риски, наглядное представление о которых инвесторы получили в начале 2022 года. Речь также о региональных рисках, исходящих отнюдь не от России – союзной Казахстану по ОДКБ, ЕАЭС и другим объединениям. В этом контексте уместно напомнить о том, что Касым-Жомарт Токаев с того же 2022 года постоянно подчёркивает дистанцирование от России в вопросах СВО и заверяет Запад в соблюдении антироссийских санкций. Номинальный союзник России не признаёт её новых границ с 2014 года.
Вернемся в региональным экономическим рискам. Они обусловлены главным образом колебаниями цен на экспортируемое Казахстаном сырьё и полуфабрикаты. Соответственно, возникают вопросы по целесообразности продолжения инвестпроектов и старта новых.
А. Смаилов не случайно сказал о гарантиях налогового законодательства. Риски для инвесторов потенциально исходят и с этого поля, чему в Евразии примеров предостаточно. С этими рисками сопряжены и риски коррупционные, что особенно характерно для азиатской части континента.
Инвесторам важно видеть обеспечение защиты своих прав и интересов в правовом поле, в независимых судах. Над этим официальной Астане ещё предстоит поработать. Равно как и над развитием инфраструктуры, и над подготовкой специалистов.
В целом экономика Казахстана по-прежнему открыта и лояльна к иностранным инвестициям. Политическое руководство постсоветской республики прекрасно понимает, что инвестора интересует прежде всего прибыль. Инвесторы, в свою очередь, прекрасно понимают, что без их капитала и технологий, кадров, оборудования, товаропроводящих сетей и многого другого официальная Астана не обойдётся. Поэтому заинтересованность взаимная. Главное, не переступить ту грань, за которой разбухший масштаб иностранного инвестирования оборачивается политическим поведением под диктовку.
Читайте нас в Яндекс.Дзен и Telegram
