Всё чаще приходится задаваться вопросом, почему против западных санкций России приходится бороться практически в одиночку? Введённый против РФ отнюдь не всем мировым сообществом санкционный режим, действенность которого долгое время вызывала оправданные сомнения, в настоящее время приобретает вполне определённую жесткость.
Такая смена тренда связана не только с тем, что заработали так называемые вторичные санкции – механизмы давления на тех, кто помогает России. Начинает сказываться и вовлечённость практически всех стран мира, как недружественных, так и дружественных, и не в локальные или региональные, а в глобальные структуры.
В таком контексте есть необходимость напомнить не только о нормальной практике членства абсолютного большинства стран мира в ООН или ЮНЕСКО и ВОЗ, но и о том, что мало кто в мире способен обходиться без ВТО или системы SWIFT.
Практически у всех стран мира, которым действительно необходимо поддерживать деловые связи с такими странами, как Россия, возникает дилемма: идти на прямые нарушения принятых на себя обязательств или же предельно ограничить те самые деловые отношения. Исходя при этом исключительно из собственных интересов, прямо говоря – из собственной выгоды.
Начиная примерно с осени 2023 года, приходится отмечать возникновение всё более серьёзных проблем во внешней торговле даже по линии стран-участниц ЕАЭС. Именно четыре партнёра России по этому объединению в настоящее время сильно затронуты пресловутыми ограничениями. ЕАЭС уже не может без последствий оставаться также вне сферы воздействия и тех ограничений, которые связаны с получением Россией доходов.
Однако на ситуацию нелишне взглянуть и с другой стороны. На вопрос, насколько в странах ЕАЭС заинтересованы в поддержке провозглашённого Россией разворота на Восток, сегодня вряд ли кто-то сможет ответить аргументированно. Ведь даже прямой выход на границы с Китаем, а также заинтересованность в участии в масштабных транзитных проектах Восток-Запад и Север-Юг, во многом ориентированных на экономику КНР, не отменяют необходимости решать более актуальные задачи, завязанные на ЕАЭС.
Так что вряд ли можно сегодня считать обоснованным рассмотрение ЕАЭС или партнёрства с ним в качестве вступительного взноса-билета в более масштабные структуры вроде БРИКС. Хотя при присоединении к БРИКС странам приходится брать на себя куда меньше прямых обязательств и принимать вполне определённые «правила игры», не то что в рамках ЕАЭС.
Создание ЗСТ Ирана и ЕАЭС потребовало от политиков Исламской Республики и специалистов из самых разных отраслей её экономики куда больших усилий, чем в ходе переговоров о вступлении в БРИКС. При позитивном в целом отношении, как, впрочем, и положительных последствиях разных форм интеграции, они отнюдь не отменяют необходимости так или иначе опираться на традиционные механизмы сближения.
Тем временем для стратегии России на будущее простого, без ответных мер в отношении санкционеров, пребывания в БРИКС явно недостаточно. Тем более что до сих пор никто в БРИКС, даже Россия, против правил и договорных норм ВТО не заявлял, наоборот, регулярно подчёркивается необходимость их соблюдения.
Необходимость избежать системного сбоя связана, прежде всего, с необходимостью избежать аналогичной зависимости от Востока, а если смотреть шире – от того же БРИКС, как это на протяжении почти 30 лет происходило с зависимостью России от Запада. Тем более что эффект санкций, пусть до сих пор относительный, рассчитан именно на то, чтобы закрепить за РФ роль сырьевого придатка.
Россия оперативно нашла прорехи и недоработки в самом механизме работы санкций и в том, как они работают. Но западная бюрократия тоже начеку: санкционно-пакетный подход тем и силён, что исправляет ошибки. Однако и способность Китая, и особенно Индии пытаться «диктовать» нам свои условия, без прямых санкций, а просто пользуясь нашим непростым положением, отечественный бизнес успел прочувствовать тоже в полной мере.
Думский комитет по промышленности и торговле в начале 2024 года крайне жёстко оценил означенную ситуацию. Здесь достаточно будет привести лишь цитату из выступления председателя Экспертного совета при комитете, главы «АвтоВАЗа» Максима Соколова: «При сохранении текущих тенденций отечественные автопроизводители будут вынуждены сокращать производство до 50% из-за вынужденного перехода на односменный режим работы вместо двухсменного по причине падения спроса в своих ценовых сегментах. Где, ввиду масштабных скидок, будут представлены импортные китайские автомобили».
В такой ситуации, по оценке М. Соколова, российские компании будут вынуждены «выпускать только низкотехнологичные устаревшие модели, не смогут финансировать НИОКР и развитие своих мощностей, создавать высокотехнологичные рабочие места». Столь однозначная оценка ситуации характерна и для других российских отраслей, что обусловлено, мягко говоря, в том числе неоднозначностью выгод для РФ от «параллельного» импорта.
Наблюдается также тенденция навязывать РФ маловыгодные российской стороне ценовые условия товарных взаимопоставок, условия взаимной конвертации нацвалют с западными валютами и т. п.
То есть отечественному производителю нужны настолько мощные меры госпротекционизма, что ради них стоит даже на какое-то время пожертвовать полнотой рынка дружественных и нейтральных стран.
В то же время представляется целесообразным востребовать в том числе опыт стран других БРИКС, входящих в зоны свободной торговли или региональные таможенно-экономические блоки со многими странами. Ведь страны БРИКС и в рамках этих зон не пренебрегают госпротекционизмом, если страны-партнеры пытаются «овладеть» рынком каких-либо товаров в КНР, Индии, ЮАР, Бразилии. Соответственно, ассоциация в какой-либо форме с БРИКС зон свободной торговли или означенных блоков, включая и ЕАЭС, наверняка поспособствует созданию коллективных преград для так называемых вторичных санкций Запада. Что, в свою очередь, ускорит формирование единого международного рынка товаров, финансов и услуг, противостоящего неоглобализму Запада.
Читайте нас в Яндекс.Дзен и Telegram
