Ровно 120 лет назад русский крейсер «Новик» вступил в неравный бой с японцами у берегов Сахалина. Там и окончился боевой путь «Новика», одного из самых прославленных кораблей порт-артурской эскадры. Его экипаж славно потрудился в ходе обороны Порт-Артура, а потом сумел вырваться из обречённой крепости. Совершив прорыв сквозь строй японской эскадры, корабль потом совершил рискованное путешествие вдоль берегов Японии и смог добраться до русской земли. Память о подвиге «Новика» бережно сохраняется в сахалинском городе Корсакове, близ которого он принял гибель: там установлен памятник героическому крейсеру.
Памятник экипажу крейсера «Новик» на о. Сахалин
Под командованием капитана Эссена
В начале XX века бронепалубный крейсер II ранга «Новик» был одним из самых необычных военных кораблей в мире. Построенный в 1900-01 гг. по заказу российского флота в Данциге германской компанией Schichau-Werke, он предназначался для исполнения функции разведчика при эскадре. Такому кораблю требовалась повышенная скорость, чтобы он мог оторваться от противника и доставить своему командованию разведданные (в ту пору радиосвязь была ещё слишком несовершенной и действовала лишь на небольшие расстояния). И немецкие кораблестроители справились с поставленной им задачей – три вертикальные паровые машины «Новика» тройного расширения суммарной мощностью в 17 тыс. лошадиных сил, работавшие, соответственно, на три винта, разгоняли этот небольшой кораблик (водоизмещение 3080 тонн, длина около 110 метров) до скорости в 25 узлов (46,3 км/ч). Это был самый быстрый крейсер своего времени. Расплатой за высокую скорость стало чрезмерное переоблегчение и хрупкость конструкции корпуса, ослабление главного калибра – шесть 120-мм пушек «Новика» годились против вражеских миноносцев, а вот против крейсеров они уже были слабоваты.
В мае 1902-го новенький крейсер прибыл в Кронштадт, а уже в сентябре отправился на Дальний Восток для усиления российской тихоокеанской эскадры. Начало войны с Японией в 1904 году «Новик» встретил в Порт-Артуре под командованием капитана II ранга Николая Оттовича Эссена – одного из лучших русских морских офицеров, будущего главы Балтийского флота. В ходе боевых действий броненосцы порт-артурской эскадры большей частью отстаивались в гавани. Однако экипаж «Новика», напротив, демонстрировал чудеса неутомимости. Крейсер постоянно выходил в море: участвовал в боях с японским флотом, прикрывал российские миноносцы, проводил разведку.
В морском бою 9 февраля (27 января по старому стилю) Эссен, стремясь дать русской эскадре время на то, чтобы успеть выйти из гавани навстречу врагу, атаковал на своем маленьком крейсере сам флагман адмирала Того – могучий броненосец «Микаса». Позже в своём рапорте Эссен описывал это так: «Повернув вправо и дав машинам 135 оборотов (22 узла хода), пошел на головной корабль неприятеля, имея в виду, что благодаря такому движению крейсер представляет собой наименьшую цель неприятелю, быстрота же передвижения цели затрудняет ему пристрелку; кроме того, находясь на правом фланге своей эскадры, я не мешал ей в съемке с якоря и маневрировании».
«Новик» попал под интенсивный огонь, но «танцевал» перед японским флотом в течение получаса. Крейсер получил попадание крупнокалиберного снаряда, из-за чего рулевое отделение наполнилось водой. Эссен приказал отступать, но настроение у экипажа после боевого крещения было самое великолепное. Служивший на «Новике» лейтенант Андрей Штер записал в дневнике: «Вольнонаемный капельмейстер нашего оркестра до такой степени увлёкся войной, что категорически отказался уходить с "Новика", а просил на следующий раз выдать ему ружье, должно быть, вместо дирижерской палочки».
За это дело Эссен получил награду – золотую саблю. А 10 марта «Новик», на борту которого находился сам командующий русской эскадрой Степан Осипович Макаров, вышел на помощь миноносцу «Стерегущему», принявшему неравный бой с четырьмя «японцами». Спасти «Стерегущий» не успели: он, избитый вражескими снарядами, пошёл ко дну. Но сам факт того, что командующий самолично устремился на выручку маленькому суденышку, оказал на русскую эскадру громадное воодушевляющее воздействие. Через две недели Макаров велел Эссену сдать «Новик» капитану 2-го ранга Михаилу Фёдоровичу Шульцу, а самому перейти командиром на эскадренный броненосец «Севастополь».
Дерзкий прорыв
Новый командир не уронил чести прославленного уже корабля – под командой Шульца «Новик» действовал столь же отважно. Увы, 13 апреля Макаров погиб на борту флагманского броненосца «Петропавловск», налетевшего на японские мины. А вместе с ним принял смерть и старший минный офицер штаба Константин Шульц, брат Михаила (к слову сказать, сестра Михаила и Константина Ольга была матерью известных советских авиаконструкторов Виктора, Леонида и Бориса Керберов).
После гибели «Петропавловска» «Новик», как и большинство других судов русской эскадры, больше месяца простоял на внутреннем рейде и ни в каких делах не участвовал. Напряженная боевая страда возобновилась в мае: «Новик» прикрывал постановки минных заграждений, осуществлял разведку, сражался с японскими миноносцами и канонерскими лодками, обстреливал сухопутные позиции японских войск, осаждавших Порт-Артур.
Особенно примечателен бой, имевший место 9 августа (27 июля) у бухты Тахэ, где русский отряд в составе канонерских лодок «Отважный» (под флагом контр-адмирала Михаила Лощинского), «Гремящий», «Бобр», «Гиляк», крейсера «Новик» и эскадренных миноносцев «Сильный», «Скорый», «Сторожевой», «Стройный», «Смелый», «Статный» и «Разящий» сначала обстрелял японские сухопутные позиции, а потом вступил в бой с вражеской эскадрой, состоявшей из трех крейсеров, одного броненосца, четырех канонерских лодок и 12 эсминцев. В этом бою японский крейсер «Ицукусима» получил несколько попаданий (вернее всего, с «Новика») и потерял четырнадцать человек убитыми и семнадцать ранеными.
А уже днём позже «Новик» участвовал в попытке русской эскадры прорваться из Порт-Артура во Владивосток. «Новик» на тот момент находился не в лучшем техническом состоянии, ибо, как докладывал Шульц начальству, крейсер с мая «ни разу не прекращал паров, ибо постоянно находился в 40-минутной готовности». В свою очередь, лейтенант Штер позднее писал в мемуарах: «Надо сознаться, что начальство, как морское, так и военное, злоупотребляло "Новиком" иногда без всякого смысла: что бы ни случилось, поднимают сигнал: "Новику" развести пары; идут брандеры – "Новику" приготовляться к походу; показался дым на горизонте – "Новику" выйти в море; адмирал видел дурной сон – "Новику" сняться с якоря».
Навстречу эскадре вышел японский императорский флот, и завязавшееся сражение окончилось для русских неудачно. В силу роковой случайности японские снаряды, угодившие в боевую рубку флагманского «Цесаревича», убили командующего русской эскадрой контр-адмирала Вильгельма Витгефта и членов его штаба. Эскадра, потеряв управление, оказалась дезориентирована, рассыпала строй, и большинство кораблей устремились обратно в Порт-Артур, где через несколько месяцев нашли свою гибель под огнем японской осадной артиллерии. Однако контр-адмирал Николай Рейценштейн, командовавший крейсерами эскадры, сделал иной выбор – он решил продолжить прорыв. Но «Аскольд», на котором он держал флаг, и «Новик», как самые скоростные, оторвались от остальных русских крейсеров «Паллады» и «Дианы».
Маленькому русскому отряду противостояли большой броненосный крейсер «Якумо» и бронепалубные крейсера «Касаги», «Читосе», «Такасаго», «Сума», «Акицусима», «Акаси» и стая миноносцев. «Аскольд» и «Новик» выдержали короткий, но жаркий бой с намного превосходящими силами неприятеля и… прорвались-таки! Положительную роль сыграли высокая скорость русских кораблей (Шульц в своём рапорте доносил, что во время того эпизода удалось развить до 24 узлов – очень много для изношенного крейсера с давно не ремонтировавшимися котлами и машинами!) и сумерки, вскоре сменившиеся тёмной ночью. К тому моменту, как преследователи растворились во тьме, «Новик» имел четыре попадания вражеских снарядов, фатальных повреждений они не нанесли, однако убили двоих и ранили одного члена экипажа.
В дальнейшем крейсера разделились – «Аскольд» отправился в Шанхай, где рассчитывал починить боевые повреждения и возобновить прорыв во Владивосток (однако в Шанхае его заблокировала японская эскадра, и он вынужден был интернироваться). «Новик» же прямо в море наскоро починил неисправности, возникшие в машинах из-за чрезмерного их форсирования, и отправился в принадлежащий Германии порт Киао-Чао (Циндао), дабы пополнить запасы угля. В пути были встречены также прорвавшиеся из Порт-Артура крейсер «Диана» (интернировался в Сайгоне) и миноносец «Грозовой» (интернировался в Шанхае). В Киао-Чао «Новик» застал миноносец «Бесшумный», а спустя сорок пять минут после прихода крейсера туда же прибыл избитый японскими снарядами броненосец «Цесаревич». Эти корабли там и интернировались, а «Новик», спешно приняв 250 тонн угля, возобновил поход во Владивосток.
Последний бой
Оценив ситуацию, Шульц пришёл к выводу, что прорыв во Владивосток напрямую, через кишащий японскими кораблями Корейский пролив, не имеет шансов на успех. «Новик» отправился кружным путем – по Тихому океану, вдоль восточных берегов Японии. Переход этот занял десять дней, и в семь часов утра 20 августа (7-го по старому стилю) показалась родная земля – южный берег острова Сахалин. «Новик» бросил якорь у поста Корсаковский (ныне город Корсаков) на берегу залива Анива и приступил к погрузке угля. Шульц знал, что «Новик» в пути несколько раз был замечен врагами с берега, а потому имел основания держаться настороже. Команда, воодушевленная тем, что они снова в России, приступила к работе, по словам Штера, «усердно и весело».
Разобраться с «Новиком» было поручено контр-адмиралу Хиконодзе Камимуре, отряд которого незадолго перед тем уничтожил русский крейсер «Рюрик». Понимая, что на пути во Владивосток «Новику» непременно придётся пройти мимо Сахалина, Камимура послал туда крейсера «Цусима» и «Читосе». В 14.30 радиостанция «Новика» начала ловить обрывки японских переговоров, и стало ясно, что неприятель близко. Уже в 16.00 «Новик», закончив погрузку угля и разведя пары, снялся с якоря. Вскоре на горизонте показалась «Цусима». Шансы у русских имелись – оба крейсера были приблизительно одинаковых размеров и с равным количеством орудий главного калибра (шесть), хотя против 120-мм «Новика» у «Цусимы» было 152-мм. Однако капитан «Цусимы» Сенто Такео тут же направил на «Читосе» радиограмму о том, что цель обнаружена и нужно срочно идти на подмогу. А вот «Читосе» уже был для «Новика» очень опасен – на его борту находились два 203-мм и десять 120-мм орудий.
Бой начался в 17.15: противники шли параллельными курсами, постепенно сближаясь. Японцы быстро пристрелялись, хотя Шульц и маневрировал, чтобы сбить им прицел. За пятьдесят пять минут боя «Новик» получил одиннадцать попаданий. Причём самое первое их них оказалось и самым опасным: уже через пять минут после начала боя снаряд угодил в районе рулевого отделения в стык борта и броневой палубы и, по словам Шульца, вызвал «целый ряд трещин, расходившихся от места поражения», которые заделать было нельзя. В 17.35 следующий снаряд проделал вторую пробоину в рулевом отделении: теперь оно быстро заполнялось водой и крейсер сел кормой почти на метр. Одновременно от перегрузки начали лопаться изношенные трубки паровых котлов. Работоспособными остались лишь шесть котлов из двенадцати, и скорость «Новика» сильно упала.
В 17.40 продолжавшая поступать внутрь корпуса вода затопила офицерские каюты и подошла вплотную к погребу с боеприпасами. Тогда же была получена очередная подводная пробоина. Но и «Новик» сумел всыпать «Цусиме» – японский крейсер получил подводную пробоину, серьёзное затопление и сильный крен, вынудившие его выйти из боя. «Новик» вернулся к Корсаковскому посту, первым делом на берег были выгружены двое убитых и шестнадцать раненых. Через три подводных пробоины в корпус поступили 250 тонн воды – быстро исправить такие повреждения не представлялось возможным. Понимая, что выход из залива Анива заблокирован врагом, Шульц велел затопить крейсер на глубине девяти метров, рассчитывая, что после войны его легко можно будет поднять. Он, разумеется, не мог и предположить, что через год Сахалин будет оккупирован японцами, а его южная часть по Портсмутскому мирному договору отойдёт Японии...
В 23.30 крейсер лёг на грунт, причем часть корпуса, надстройки, трубы и мачта остались над водой. Утром 21 августа у Корсаковского поста показался «Читосе». Сначала он обстрелял затопленный «Новик», а потом предпринял варварский расстрел русского населённого пункта, разрушив шестнадцать домов и церковь. Шульц оставил в Корсаковском мичмана Александра Максимова и часть команды крейсера. Моряки сняли с «Новика» его артиллерию и следующим летом приняли участие в обороне Сахалина…
Памятная доска, свидетельствующая о последнем подвиге экипажа «Новика»
