На днях распространена информация о том, что власти Андижана желают перенести памятник полководцу, поэту и политику Захир-ад-дину Мухаммаду Бабуру с одноименной площади в другую часть старого города, «где он родился и вырос, и которая олицетворяет узбекскую историю» (по сути, на задворки). А на его месте на средства зарубежных инвесторов планируется воздвигнуть высотный торгово-развлекательный центр со всеми «примочками», развращающими приличное сознание рядового горожанина, воспитанного в строгих мусульманских традициях. Тем более что Андижан является густонаселённым городом с численностью постоянного населения 468,1 тыс. человек.
Хокимият области уже заявил, что подобное решение обсуждалось с представителями научного совета, исследователями творчества Бабура и аксакалами Андижана и оно связано с тем, что рядом с площадью, где установлен памятник, идёт строительство путепровода («давней мечты жителей города»), по завершении которого часть площади будет закрыта, а другая – окажется под мостом.
Проекты властей впечатляют. По словам местных жителей, перенос памятника Бабуру будет уже четвёртым по счёту: «В Андижане есть поговорка: "даже при жизни Бабуру не было места в Андижане. И его статуе тоже нет места... Видимо, он снова оседлает своего коня и отправится в Индию!"» К слову, мало кто знает, что символ Индии – мечеть-мавзолей «Тадж-Махал» был построен правнуком Бабура Шах-Джаханом в XVII веке.
Между прочим, сами исследователи творчества Бабура сообщили, что узнали о проекте из социальных сетей и вообще не слышали о каких-либо обсуждениях столь животрепещущего вопроса. Более того, перенос памятника, являющегося монументальным произведением искусства и включённого в национальный перечень объектов материального культурного наследия, до сих пор не согласован с агентством культурного наследия Узбекистана.
Таким образом, вместо того чтобы сохранять и приумножать народное достояние республики, при помощи коллективного Запада и не слишком «чистоплотных» податливых местных органов власти культурные пространства быстро превращаются в очередные развлекательно-торговые центры.
Поэтому немудрено, что современная узбекская молодежь уже совсем не читает лирические произведения Бабура, не знакома с его историческим трудом «Бабур-наме», посвящённым описанию его удачных и неудачных военных походов и по праву называемым «лучшим произведением тюркской прозы», переведённым ни много ни мало на 31 язык мира.
Одновременно с этим узбекские политики и историки затевают игрища с представителями других центральноазиатских стран в плане того, «кто древнее и славнее», что, по весьма справедливой оценке ведущих экспертов, очень больно бьёт по идее региональной идентичности и объединения.
В частности, директор Центра исследовательских инициатив Ма’nо Бахтиер Эргашев полагает, что «каждое заявление какого-то политика или историка, начинающего говорить о тех или иных великих предках и государствах, которые были родоначальниками и закладывали основы нынешней государственности его народа, – это удар по идущим с большим трудом процессам партнерства и дружбы. Например, историки и политики центральноазиатского региона часто спорят о том, кто внёс больший вклад в историю – кочевнические или оседлые цивилизации. Однако это всегда глубоко антинаучно и контрпродуктивно. Уникальность Центральной Азии заключается в том, что это регион, который является местом зарождения классического симбиоза этих двух культур. Поэтому не нужно выпячивать те или иные факты и заниматься противопоставлением».
Но более всего названного специалиста удручает тот факт, что в пропагандируемую сейчас в Узбекистане концепцию «третьего ренессанса» её авторы не закладывают советский период развития, поскольку считают, что установление в стране «большевистской диктатуры» и продолжение «царской колониальной политики в новой формации» не позволили их просвещённым предкам полностью реализовать свои цели.
Таким авторам выгодно забыть, что после подавления к рубежу 1920–1930-х годов басмачества в регионе было покончено с феодальными разборками, а во времена Российской империи на территории Бухарского эмирата и Хивинского ханства упразднено рабство. Индустриализация региона, начавшаяся в 1930-х годах и ускорившаяся в несколько раз с началом Великой Отечественной войны, когда сотни заводов были эвакуированы в Узбекистан с прифронтовых территорий, создала десятки тысяч высококвалифицированных рабочих мест. Одновременно возводились масштабные ирригационные объекты наподобие Большого Ферганского канала, что позволяло удвоить объёмы сельскохозяйственной продукции.
И это, не говоря уже о школах, которые в нынешнем понимании появились лишь после вхождения региона в состав Российской империи, а до этого существовали лишь религиозные мактабы, главной задачей которых было изучение религиозных обязанностей и духовных ценностей, но вовсе не естественных или точных наук. В итоге благодаря тысячам новых школ, построенных при СССР, грамотность населения уже к 1970 году выросла до 99,7% с примерно 5% в 1900-м. Да и сейчас большинство этих же школ всё ещё работает, профессионально обучая миллионы узбекистанцев.
Прозападную часть журналистов, предлагающих живущим в Ташкенте и не знающим узбекский язык решить, кто они – «оккупанты» или «идиоты», или учительниц, которые зверски избивают шестиклассников за просьбу вести урок русского языка на русском языке, не устраивает наличие множества учебных заведений, где преподаются русский язык и культура.
Какое же подспорье для таких маргинальных деятелей и их единомышленников коллективный Запад, который с большим удовольствием наводняет Узбекистан «демократическими ценностями» вроде ЛГБТ* (запрещена в РФ) и прочих половых извращений.
Посол Великобритании в Узбекистане Тимоти Смарт никак не ожидал, что в стране так широко используется английский язык, количество людей в РУз, знающих его, действительно впечатляет. По словам английского дипломата, это является следствием того, что «Узбекистан встает на ноги, открывается для глобальных рынков, а молодежь может конкурировать за рабочие места на международном уровне и привозить свой опыт обратно».
В этих целях Cambridge University Press предоставляет учебники для средней школы, а также при содействии ЮНИСЕФ и других международных партнеров создана образовательная программа с фондом около 6,5 млн фунтов стерлингов, направленная на повышение уровня преподавания в РУз английского языка, эффективности системы образования, экзаменов, учебных программ и т. п.
Кроме того, постоянно увеличивается количество стипендиатов Chevening, а в рамках фонда «Эл-юрт умиди» ежегодно отправляется более 100 узбекистанцев на обучение по магистерской программе в Великобританию. В результате люди с промытыми Западом мозгами возвращаются обратно в Узбекистан, занимая ключевые посты в правительстве, в бизнесе и в гражданском обществе.
Печально, что в погоне за «Новым Узбекистаном» в ходе «третьего ренессанса» совершенно забывается тот бесспорный факт, что для страны важнейшим периодом исторического взлёта во всех сферах, включая науку, культуру, историю, экономику и промышленность, явилось именно нахождение в составе СССР.
Безусловно, никто не призывает сейчас отречься от нынешнего суверенитета, но в то же время стоит отметить, что, называя Россию колонизатором, сам Ташкент попадает в хищные лапы коллективного Запада.
И вполне уместными здесь видятся строки из стихов Захир-ад-дина Мухаммада Бабура:
Где розы – там шипы, зло в радости, ну что ж!
Без горечи в вине нет сладости, ну что ж!
Вот и в моих стихах, то грустных, то веселых,
И взлёты есть порой, и слабости, ну что ж!
