С началом наступившего года коллективный Запад продолжает раскачивать ситуацию вокруг таджикско-афганской границы, поскольку именно Афганистан становится для него ключевым плацдармом для атаки на Центральную Азию, особенно на Таджикистан.
Так, стало известно, что ещё в конце прошлого года из Сирии в Афганистан высадился целый десант подготовленных боевиков, воевавших вместе с запрещёнными в России экстремистскими и террористическими организациями против правительства Башара Асада, чья власть в конце концов была свергнута. По прибытии в местечко Поранде афганского города Панджшер один из полевых командиров группы некто Мулло Мансур открыто возгласил, что «скоро участь правительства Асада постигнет государства Средней Азии, в первую очередь – Узбекистан и Таджикистан».
Ряд ведущих экспертов подтверждают информацию о сильной концентрации боевиков запрещённой в РФ группировки «Хайят Тахрир Аш-Шам» из числа бывших граждан Таджикистана в Северном Афганистане. Лидер этой группировки некто Абдул Фатх является уроженцем республики. По мнению специалистов, сейчас активно готовится экспансия в Таджикистан: на начальном этапе планируется установление контроля над сетью сбыта и транспортировки наркотиков в стране, вслед за чем, согласно замыслам, последует захват политической власти на местах.
Нет сомнений, что за всеми этими агрессивными действиями стоят Вашингтон и Лондон, которые уже давно мечтают использовать жестоких и необразованных, но набравшихся боевого опыта боевиков в целях полного подчинения не подконтрольных им центральноазиатских стран.
Недаром же под эгидой пока еще не почившего агентства USAID* в 2025 году планировалось начать пятилетний проект по перестройке системы здравоохранения Таджикистана путем отказа от «советского наследия» на так называемый современный частный уровень, причем только лишь в 12 западных, приграничных с Афганистаном районах Хатлонской области.
На первоначальном этапе ожидалось внедрение системы поставки продуктов питания матерям и их детям в возрасте до двух лет, что, конечно же, является не более чем предлогом. Характерно, что в описании проекта указывается, что выбранный USAID подрядчик должен будет «иметь возможность быстро учитывать изменения в политике правительства США и приоритетах программ правительства Таджикистана в области здравоохранения».
Напомним, что еще пять лет назад, в январе 2019 года, заместитель министра внутренних дел России Игорь Зубов сообщал, что неизвестные вертолёты перебрасывают боевиков запрещенного в России «ИГ»* из Пакистана на границу Таджикистана – в сторону южных границ Российской Федерации: «Там планируются, видимо, масштабные провокации в перспективе с выдавливанием большого количества беженцев и со всеми последствиями в сторону России». В то время, по данным таджикского портала «Ахбор», США готовили вторжение в Таджикистан джихадистов во главе с «министром войны» террористического «халифата» Гулмуродом Халимовым, который в 2018 году переместился в Афганистан.
Несмотря на прошлые и нынешние попытки коллективного Запада в части вторжения на таджикскую территорию, местное руководство не особо поддается алармистским настроениям и паническим атакам, связанным с ростом рисков переноса разрушительной идеологии религиозного радикализма с афганского направления на Душанбе. Тем не менее оно явно собирается существенно увеличить расходы на национальную безопасность. Некоторые источники сообщают, что в начале этого года в Таджикистане ожидается существенный пересмотр госбюджета: «Конкретные параметры корректировок пока еще только согласовываются, о конкретных цифрах говорить рано. Но причина вполне понятна – нужно быть готовыми к разным вариантам развития событий в регионе. Особенно на фоне действий [запрещённого в России] "Талибана" в Афганистане. Да и другие преступные и террористические группировки тоже до сих пор представляют определенную опасность».
К слову, различные прозападные источники, постоянно разжигающие религиозно мотивированные радикальные настроения в Центральной Азии, пытаются вовсю строить предположения на предмет того, насколько дееспособен Душанбе, чтобы противостоять подобной экстремистской атаке, и готова ли вообще Организация Договора о коллективной безопасности в случае подобных угроз оперативно выступить в защиту страны.
Наводят тень на плетень. Такие вопросы в принципе не могут возникать, если принять во внимание только что состоявшиеся в рамках ОДКБ мероприятия. Так, 29 января в Душанбе после встречи с президентом Таджикистана Эмомали Рахмоном генеральный секретарь ОДКБ Имангали Тасмагамбетов заявил, что в этом году начнётся реализация целевой межгосударственной программы Организации по укреплению таджикско-афганской границы. «Вы хорошо знаете о том, что данная программа более десяти лет обсуждалась в рамках ОДКБ и 28 ноября 2024 года на сессии Совета коллективной безопасности в Астане программа была принята. Я должен отметить, что данная программа принята благодаря усилиям, прежде всего, президента Республики Таджикистан – уважаемого Эмомали Рахмона. Без его твердой позиции, конечно же. сегодня эта программа не была бы принята».
И. Тасмагамбетов также отметил, что программа, реализация которой рассчитана на пять лет, не только обеспечит территориальную целостность Таджикистана, но и будет нацелена на региональную безопасность всей Центральной Азии.
Кстати, с генсеком согласны и ведущие центральноазиатские эксперты. Таджикский политолог Парвиз Муллоджанов полагает, что в случае возможного серьёзного обострения ситуации на таджикско-афганской границе государства-члены ОДКБ, согласно имеющимся договоренностям, будут обязаны оказать Таджикистану всестороннюю военную и техническую помощь для отражения возможной агрессии с южного берега Пянджа, и, скорее всего, так и произойдёт. Он уверен, что «в самом Таджикистане, если судить по анализу соцсетей и онлайн-медиа, общественное мнение настроено в целом крайне критически по отношению к «Талибану». Поэтому в случае возможной агрессии таджикские пограничники и военные смогут рассчитывать на широкую поддержку населения как в целом по стране, так и в приграничных регионах».
Кыргызский эксперт Аскар Джакишев напомнил, что Таджикистан, имея с Афганистаном довольно протяженную границу в почти 1,4 тыс. км, является наиболее уязвимым звеном в системе ОДКБ по периметру границ этой организации. «Учитывая не совсем устойчивую политическую ситуацию внутри Таджикистана, ввиду наличия мятежного населения Горного Бадахшана, пребывания в республике беженцев из Афганистана, среди которых могут быть и радикалы, положение в этой стране вызывает некоторую обеспокоенность, – отметил он. – В ответ на нарастающие угрозы на южных рубежах СНГ уже принимаются соответствующие меры. Об этом могут свидетельствовать такие факты, как кардинальное укрепление вооруженных сил Казахстана, и крупномасштабные поставки бензина из Кыргызстана в Таджикистан в текущем году».
В свою очередь, казахстанский политический обозреватель Газиз Абишев допустил, что Таджикистан не столь силен, чтобы в одиночку противостоять экстремистам из Афганистана, «учитывая, что у тех идеологическая и материальная (страна бедная) мотивация, боевой опыт и вооружения, в том числе оставшиеся от США. Однако все же считаю, что союзники не оставят Таджикистан в беде. Страны ОДКБ обязаны по договору помогать одному из своих членов».
Собственно, среди членов ОДКБ никто и не сомневается, что представители Организации оперативно протянут руку помощи, как это уже было, в частности, с Казахстаном в трагическом январе 2022 года. Тем более что и многие отдельно взятые государства постсоветского пространства готовы взаимодействовать с Душанбе в части отражения различного рода угроз.
Достаточно упомянуть Россию, лидер которой Владимир Путин еще в конце прошлого года на неформальном саммите СНГ в Санкт-Петербурге заявил о том, что «страны Содружества наращивают взаимодействие в борьбе с экстремизмом, трансграничной преступностью, наркотрафиком. Отлажены каждодневные операции, контакты по линии силовых ведомств».
И действительно: в российской стратегии противодействия терроризму указано, что страна, помимо СНГ, планирует активное сотрудничество и в рамках других организаций, в том числе ОДКБ, ШОС, БРИКС.
И это, не считая нахождения на территории Таджикистана 201-й российской военной базы (и военного аэродрома Айни, неформально вошедшего в ее состав), сформированной в 2004 году с дислокацией в Душанбе и Курган-Тюбе с численностью порядка 7,5 тыс. военнослужащих, что практически равняется численности армии самого Таджикистана (около 9 тыс. военнослужащих).
По мнению ведущих экспертов, возможности вооружения и военной техники 201-й базы в разы превышают потенциал армии Таджикистана как количественно, так и качественно. В её арсенале имеются: РСЗО «Ураган», оперативно-тактические ракетные комплексы «Искандер-М», около 100 танков Т-72Б1, порядка 300 бронемашин разных типов – бронеавтомобили УАЗ «Есаул», БМП-2М, бронетранспортеры БТР-82А, артиллерийские системы и зенитно-ракетные комплексы. В подчинении базы находится зенитный ракетный полк, который в 2019 году получил дивизионный комплект зенитно-ракетных систем С-300ПC. Авиагруппа представлена штурмовиками Су-25, вертолётами Ми-8 и Ми-24, а также батальоном беспилотной авиации «Орланов-10», «Элерон-3» и «Тахион».
Эффективность задействования авиагруппы, с учётом потенциала Айни, многократно увеличивается, поскольку сформированы условия для быстрой переброски дополнительных сил и резервов. Дополняют этот немалый перечень комплекс радиопомех «Поле-21» и станция РЭБ Р- 934БМВ. Таким образом, возможности этой группировки позволяют обеспечить противодействие потенциальным военным угрозам как самостоятельно, так и во взаимодействии с военными Таджикистана.
Отсюда вывод: как бы ни накручивал коллективный Запад, Россия готова справиться с исходящими от него возможными вызовами и угрозами, а ОДКБ представляет собой мощную структуру, направленную на ликвидацию таких внешних угроз, как конфликты вблизи границы, необоснованное наращивание военной мощи третьих стран, международный терроризм, попытки вмешательств во внутренние дела участников Организации.
