Выступая 5 марта на расширенной коллегии МВД, президент России Владимир Путин заявил о необходимости принять в этом году обновленную концепцию миграционной политики, в которой будут учтены все существующие в этой сфере угрозы.
Но в правительстве его будто не услышали, планируя завозить в Россию мигрантов из государств Южной Азии. Так, министр экономического развития Максим Решетников в Госдуме заявил о необходимости поиска «новых» стран для организации трудовой миграции в РФ. В привлечении мигрантов он призывает ориентироваться на опыт развитых стран, то есть США и Западной Европы, которые переживают острый миграционный кризис.
«Все развитые страны активно привлекают трудовых мигрантов, – заявил он, выступая в Госдуме. – Другой момент, что нам, наверное, надо не только зацикливаться на тех странах, из которых мы привыкли привлекать мигрантов. Нужно смотреть новые абсолютно страны, потому что в мире очень много стран, которые активно, спокойно, сознательно экспортируют свои трудовые ресурсы». Вопрос трудовой миграции, по признанию министра, является крайне непростым. Однако дальнейшее экономическое развитие страны без использования внешних источников рабочей силы из-за ее дефицита он считает крайне проблематичным.
Проблема поиска новых поставщиков трудовых мигрантов заключается в том, что ищут их в странах Южной Азии и Африки, где в связи с высокими темпами рождаемости и естественного прироста населения существует избыток рабочей силы. Часть его афро-азиатские государства с удовольствием направят в качестве трудовых мигрантов в РФ. Однако народы этих стран в культурном и конфессиональном отношении от коренного населения России отличаются еще больше, чем выходцы из Средней Азии, которая сегодня является основным поставщиком трудовых мигрантов.
М. Решетников, например, в качестве потенциального источника рабочей силы видит бывшую британскую колонию Бирму – Мьянму, которая при численности населения в 55 млн чел. направляет за рубеж 6 млн трудовых мигрантов. Причем обсуждение этой темы с Мьянмой, по словам главы Минэкономразвития, уже ведется.
Страны Южной Азии, Африки и Латинской Америки, где, в отличие от большинства развитых государств, сохраняется высокая рождаемость и трудоспособного населения много, в качестве потенциальных поставщиков рабочей силы российские предприятия в последнее время рассматривают все чаще. Причиной этого стало сокращение числа мигрантов из государств ближнего зарубежья, вызванное ужесточением миграционной политики.
По данным Банка России, которые приводятся в февральском обзоре региональной экономики, из-за ограничений на привлечение мигрантов из ближнего зарубежья некоторые предприятия изучают возможности привлечения рабочей силы из стран Африки и Латинской Америки. Так, одна из швейных фабрик Башкирии получила одобрение на привлечение трудовых мигрантов из Юго-Восточной Азии, а на Сахалине крупная торговая компания ввела в штат консультанта по оформлению иностранцам миграционных документов.
Рост спроса на трудовых мигрантов из афро-азиатского мира подтверждают и рекрутинговые компании. По данным hh.ru, которые приводят «Известия», в первом полугодии 2024 г. число вакансий российских компаний для жителей Кении по сравнению с 2023 г. выросло в 39 раз (до 6,4 тыс.). Увеличилось количество вакансий для выходцев из таких африканских стран, как Зимбабве, Камерун, Замбия и Алжир. В прошлом году впервые появились предложения по работе для жителей Сьерра-Леоне, Габона, Непала и Багамских островов (бассейн Карибского моря). Востребованы на российских предприятиях, прежде всего, рабочие складских (грузчики, кладовщики) и строительных (маляры, штукатуры) профессий, на долю которых приходится 35% всех вакансий. Помимо них, работодателям нужны кассиры, официанты, уборщики и специалисты производственных специальностей – инженеры и операторы. При этом по числу вакансий для стран дальнего зарубежья по-прежнему доминируют две страны, с которыми давно сложились прочные миграционные связи – Турция и Сербия.
Общее число трудовых мигрантов из «новых» стран в России пока невелико. По данным ведущего научного сотрудника Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Юлии Флоринской, удельный вес выходцев из стран дальнего зарубежья среди получивших регистрацию трудовых мигрантов составляет всего около 4% и заметного влияния на рынок труда пока не оказывает. Число заключенных с гражданами «новых» стран-поставщиков мигрантов договоров пока исчисляется десятками и сотнями. Так, с гражданами Алжира в прошлом году был заключен 631 договор, Зимбабве – 165, Кении – 54, Камеруна – 628, а Уганды – 107.
В то же время с выходцами из СНГ, конкурентным преимуществом которых является лучшее знание русского языка, по итогам 2024 г. было подписано более 2,9 млн трудовых договоров. И эта статистика свидетельствует о том, что заменить их выходцы из Африки и Южной Азии в ближайшее время не смогут.
Вместе с тем необходимо учитывать, что при отлаженном механизме и хорошо работающих каналах трудовой миграции число участвующего в ней населения может расти очень быстро. Особенно в том случае, когда эта миграция происходит из бедных стран с трудоизбыточной экономикой, жители которых рады любой возможности заработать более или менее приличные по мерках их родины деньги. К негативным последствиям такой миграции относится быстрый рост численности «новых» этнических групп, что ведет к нарушению исторически сложившегося этнодемографического баланса, обострению межэтнических отношений и криминогенной ситуации.
И чем больше культурные различия между коренным и приезжим населением, тем более глубокие проблемы будет порождать миграция. А с выходцами из Африки она является одной из самых высоких: по данным «Левада-центра» (признан Министерством юстиции РФ иностранными агентом), выходцы с Черного континента по уровню этносоциальной дистанции с населением РФ входят в тройку лидеров.
О том, к чему может привести резкий рост численности иноэтничных мигрантов за короткий промежуток времени, свидетельствуют массовые беспорядки в столице Киргизии Бишкеке, которые произошли в мае 2024 г. Причем объектом недовольства киргизского населения стали как раз выходцы из стран Южной Азии – Индии, Пакистана и Бангладеш, которые рассматриваются как возможные поставщики рабочей силы и в РФ. Поводом для массовых протестов стала драка между местными жителями и пакистанскими студентами, а реальной причиной – резкое увеличение численности выходцев из Южной Азии. Численность только индийских студентов в республике за 2012/2013 – 2022/2023 гг. выросла в 13,5 раза – с 1,1 до 15,3 тыс. Помимо них, в киргизских вузах обучалось 8,4 тыс. студентов из Пакистана, а на швейных предприятиях работало много нелегальных мигрантов из этой страны. После беспорядков, когда Пакистан был вынужден начать эвакуацию своих граждан, в республике закрылись 64 швейных цеха, где работали выходцы из стран Южной Азии.
Успокаивать себя тем, что дипломатические отношения со странами Африки у России сегодня очень хорошие, поскольку в число колонизировавших их в XVIII-XIX вв. государств Запада она не входит, не стоит. Межгосударственные отношения, которые выстраиваются на высшем политическом уровне, и отношения межэтнические, которые формируются между людьми на уровне повседневного общения и взаимодействия, явления совершенно разные. Когда появление больших масс инокультурных и иноэтничных мигрантов начинает нарушать и деформировать привычный ритм жизни коренного населения, дипломатические отношения помочь уже не способны.
В обычной жизни взаимодействие происходит между людьми, а не государственными ведомствами, и в ней этнические, религиозные, культурные и прочие отличия все существующие противоречия многократно усиливают. А рост напряженности в межэтнических отношениях на низовом уровне неизбежно начинает сказываться и на политическом взаимодействии, как это происходит сегодня между Россией и странами Средней Азии.
Все эти риски и угрозы при планировании массового завоза рабочей силы из Южной Азии, Африки и Латинской Америки следует отчетливо представлять. Иначе может повторилась ситуация с трудовой миграцией из азиатских стран СНГ, которая десять лет назад угрозы, как тогда многим казалось, тоже не представляла.
