США готовы признать контроль России над Крымом, пишет Bloomberg со ссылкой на источники. По мнению агентства, этот шаг свидетельствует о стремлении президента США Дональда Трампа добиться соглашения о прекращении огня. При этом агентство подчеркивает, что это противоречило бы международному праву и договорам. Итоги референдума, после которого полуостров в 2014 году стал российским, не признали большинство государств. То же касается ДНР, ЛНР, Херсонской и Запорожской областей.
Отмечается также, что окончательное решение еще не принято.
Наверное, это можно было бы считать неким прорывом. Американцы готовы признать Крым, спустя десять лет после его фактического нахождения в составе России, после трех лет СВО. Правда, только Крым…
Ранее спецпосланник президента США Стив Уиткофф заявил, что на встрече с Владимиром Путиным в контексте урегулирования на Украине обсуждался «вопрос территорий», который, по его словам, может быть «частично решен». Он сказал, что Москва в рамках урегулирования сможет сохранить за собой «некоторые регионы, но не все».
Ну спасибо, благодетели американские, что хоть что-то позволили сохранить, разрешили нам хоть частично придерживаться собственной Конституции!
Конечно, территории – это не все. Как утверждает Bloomberg, признание Крыма может состояться «в рамках более широкого соглашения о мире между Москвой и Киевом».
Источники агентства ранее сообщили, что США представили союзникам предложения по заключению мирного соглашения между Россией и Украиной. В их числе: оставить под контролем Москвы территории, которые она взяла во время конфликта с Украиной (тут некоторые противоречия со словами других неназванных источников, которые обозначили только Крым, и со словами Уиткоффа), смягчить антироссийские санкции (смягчить, а не отменить), снять с повестки дня стремление Украины вступить в НАТО (очевидно, поклявшись на Библии или «дав зуб»).
А как же денацификация? Как пишет The New York Times, Россия на переговорах с США по Украине настаивала на её денацификации, что означает смену Зеленского. Интересно, это «означает» они сами придумали? Логика, конечно, железная. И ее они пытаются и нам навязать. Мы уберем Зеленского, так и быть, если он вас так раздражает, вот вам и вся денацификация. Очевидно, в Вашингтоне даже не хотят понять, что денацификация – это не смена Зеленского и даже не наказание главных нацистских преступников и запрет нацистских партий. Денацификация – это переустройство украинского государства так, чтобы оно прекратило представлять опасность для России. На каких принципах – вопрос дискуссий. Но явно это не должно ограничиться сменой первого лица киевского режима при сохранении его сути.
Но для наших оппонентов в Вашингтоне это явно неприемлемо. Для них вообще неприемлемы любые уступки, они лишь иногда вынуждены идти на них, стиснув зубы, когда ситуация на земле такова, что ее просто невозможно «откатить назад». Поэтому максимум, что они позволят «сохранить» из территорий, то, что де-факто Россия контролирует. За Херсон и пока подконтрольные ВСУ территории Запорожской, Донецкой и Луганской областей будет торг. За право России освободить собственные территории Трамп будет пытаться выбить из нас ответные уступки по другим направлениям.
Многие наши эксперты любят подчеркивать, что нынешний хозяин Белого дома – бизнесмен, а не политик. Так и есть, и этот «хитрый делец» будет пытаться по частям продавать России то, что мы считаем абсолютно неоспоримым, ради чего и затевалась СВО. Подчеркну: по частям, потому что продавать весь актив целиком – можно продешевить.
Итак, мирный план Трампа, о котором говорится давно, начинает принимать вполне конкретные очертания. Точнее, не план, а сделка, ведь Трамп в своей политике руководствуется двумя понятиями: «миссия» (сделать Америку снова великой) – т. е. задача и «сделка» – инструмент ее реализации. Сделка, по его мнению, должна быть исключительно выгодна США и в той или иной степени удовлетворять «хотелки» других игроков, во всяком случае, некоторые, чтобы им совсем обидно не было.
Как я уже говорил, Москву эта «сделка» устроить не может, как и любая другая, не подразумевающая выполнение всех целей и задач СВО и устранения первопричин конфликта.
Есть еще и другие стороны: Киев, который, как американцы уже должны были давно заметить, вовсе не так прост и управляем, и Европа, которая тоже имеет свои интересы и не очень-то готова сдавать их США.
Характерно, что, несмотря на то что Белый дом прежде не демонстрировал намерений приглашать Европу за стол переговоров, на прошлой неделе глава Госдепа Марко Рубио и Стив Уиткофф направились в Париж обсуждать Украину с французским лидером Эммануэлем Макроном и представителями Британии, где, по сообщениям американских СМИ, и были озвучены инициативы, о которых я писал выше, составляющие т. н. мирный план Трампа.
Секрет того, что Трамп внезапно решил посоветоваться с Европой, прост: дело не в Украине, точнее, не только в ней. Если по Украине Вашингтон Европу может и впрямь игнорировать, то есть другие темы, где так не получится. Например, Иран, где политика угроз и шантажа со стороны Вашингтона явно зашла в тупик. Даже если там еще не поняли, то уже скоро им придется прийти к пониманию, что вариант сделки 2015 года был максимально возможным компромиссом, как бы эту сделку ни ругал Трамп, и к ней в и той или иной форме придется возвращаться как к основе.
А для этого нужно посредничество стран, подписавших СВПД: России и Китая (и с ними тоже будет торг на эту тему), а также Франции и Британии. И что куда важнее, Трампу явно не обойтись без помощи Европы в торговой войне с КНР, которая также начинает пробуксовывать. В обмен на поддержку по этим двум трекам Трамп, скорее всего, согласится на участие Брюсселя в «сделке» по Украине.
А какой может быть компромисс с Европой, которая явно желает продолжать украинский конфликт? Простой – умыть руки! С сохранением финансовой и другой помощи. Трамп вообще-то давно давал понять, что он не против поставок оружия Киеву, но за счет Европы.
Как заявил в Париже М. Рубио, администрация США может отказаться от миротворческих усилий, если в скором времени прогресс не будет достигнут. По его словам, если положить конец войне на Украине невозможно, Соединенным Штатам необходимо прекратить свои усилия в течение «дней» и двигаться дальше. Рубио подчеркнул, что у них есть «другие приоритеты».
«Могу сказать одно: у этой войны нет военного решения. Ни одна из сторон не обладает стратегическими возможностями, чтобы быстро закончить эту войну», – сказал он. Вообще-то это было очевидно еще до вступления Трампа в должность президента. Констатацию этого факта и впрямь можно воспринять как готовность умыть руки.
Рубио также отметил, что часть санкций против России – это европейские санкции, которые США не могут снять, даже если это будет частью какого-либо соглашения. Поэтому Европа, по его словам, в любом случае должна будет участвовать.
И это тоже можно воспринимать, как готовность Вашингтона передать ей украинский «кейс». Сам Трамп, конечно, будет продолжать говорить о том, что обе стороны стремятся к миру и соглашение о нем будет достигнуто вот-вот, но он с первых дней в должности едва ли не каждый день повторяет это, как мантру, так что в данном случае, мне кажется, правильнее слушать не самого Трампа, а его окружение, которое может позволить себе высказывать то, что президент США в силу статуса не может.
Откровенно говоря, все порой противоречащие заявления из Вашингтона – внутренняя дискуссия администрации Трампа, которую следует принимать к сведению, но не более того. С реальностью это все соотносится мало. Происходящее вокруг Украины сегодня напоминает карточную игру, из которой игроки постепенно выбывают. В конце концов, остаются два непримиримых антагониста. США явно тяготятся своим участием в этой игре и, если не получается победить, т. е. протолкнуть «сделку», остается вовремя сбросить карты и выйти.
Для России от этого была бы только выгода, если выход США будет реальным и бесповоротным, а не на словах. Ибо предлагаемые ими инициативы никак не способствуют выполнению задач СВО, а вся эта канитель с бесперспективными переговорами может продолжаться бесконечно. Возможно, именно поэтому Москва делает вид, что всерьез воспринимает миротворчество Трампа, а тот – что всерьез верит в успех своих действий.
